Скажем, у вас сломался компьютер. Вы меняете негодные детали, очищаете память и загружаете новые программы. Мы думаем, крабы сделали именно это. Во всех смыслах.
— Блин, — прошептал Мюллер. — Вы хотите сказать, они…
— Им, вероятно, пришлось удалить часть мозга, — сказала Ричардс. — Или сделать что-нибудь столь же радикальное. Повреждение было обширным, и не только из-за ушибов; у нее произошли разрывы тканей. Чтобы исправить такое, требуется операция и регенерация, как, скажем, для печени. По крайней мере у нас, людей. Но что бы крабы ни сделали, оно было того же масштаба. Но после замены деталей компьютер еще остается «мертвым». Поэтому мы думаем, они взяли… персоналию, личность, если угодно, которую имели под рукой, и загрузили ее в Элгарс. И все эти нестыковки с памятью, которые мы видим, есть результат чего-то вроде маленьких обрывков кода, которые просто… там болтаются. От них редко удается полностью избавиться в компьютере, что уж говорить о человеке.
— Значит, Энн Элгарс как личность мертва, — сказал Мосович. — Это совершенно другой человек.
— Вроде того, — снова вздохнула Ричардс. — Не спрашивайте меня о душе. Вопрос, кто или что есть личность, дебатируется в психологии не меньше, чем в религии. И потом, природа сохраняет какое-то влияние; это подтверждалось неоднократно. Люди, кажется, имеют тенденцию… заполнять кем-то приготовленную форму. Они не замкнуты в ней детерминировано, но маловероятно, что человек Энн Элгарс в конце концов станет либо Энн Элгарс, либо личностью, которую крабы определенно в нее «загрузили».
— А что тогда такое с альфа-волнами? — спросил Мосович.
— А, тут другое, — ответила она. — Похоже, в Энн не только загрузили личность, но также, отдельно, загрузили навыки. И мы думаем, что некоторые из них «присущи» базовой личности, или даже первоначальной Элгарс, а другие являются отдельными. Поэтому когда она сталкивается с новой ситуацией, то должна найти нужный файл, так сказать. Это происходит неосознанно; она не имеет ни малейшего представления, что делает. Но это причина такого странного перехода.
— Ну, я не знаю, кто она такая, — сказал Мосович. — Но вопрос заключается в том, может ли она выполнять свою работу? Нам сейчас требуется каждый стрелок, кого можем заполучить. Может она служить или нет?
— Она может выполнять работу, — ответила Ричардс. — И легко. Она запрограммирована быть солдатом, даже, предположительно, «суперсолдатом». Ее навыки охватывают широкий спектр, от меткой стрельбы до подрывных работ. Она несомненно может служить. Вопрос в том, для чего еще она запрограммирована?
* * *
Уэнди открыла дверь на прожужжавший звонок, зажала извивающуюся Эмбер под мышкой и сдвинула брови при виде заполнившей дверной проем фигуры в камуфляже.
— Мы сдаем в офисе.
Мюллер нахмурился.
— Я думал, это — ваш офис.
— Так и есть, но мы уже сдали кровь, — ответила Уэнди. — Другими словами, что вам надо?
— А-а, нам сказали, что мы можем найти здесь капитана Энн Элгарс, — сказал Мюллер. — Судя по фото, вы не капитан Элгарс. Тем не менее приятно познакомиться, мисс…
— Каммингс. Уэнди Каммингс.
— Мастер-сержант Мюллер, — сказал Мюллер. — Чудесно. А капитан Элгарс поблизости? — продолжал он на фоне исторгнутого малышкой воя, напоминавшего сирену пожарной машины.
— Конечно. Я приведу ее, — сказала Уэнди. — Проходите.
Она обошла Келли, которая выбрала самую середину пола в качестве само собой разумеющегося места для собирания головоломки, изображавшей тигра в натуральную величину, и пошла в глубину помещения.
Мюллер оглянулся через плечо на Мосовича и пожал плечами, затем переступил порог. В комнате царил тот веселый гомон, что порождает любая группа детей, но шум стих, когда малыши заметили посетителей. Мосович и Мюллер не успели опомниться, как оказались в окружении детей.
— А вы настоящий солдат? — спросила одна маленькая девочка. Ее карие глаза казались размером с блюдце.
Мюллер присел на корточки, чтобы не слишком выделяться ростом, и кивнул.
— Точно. А ты настоящая маленькая девочка?
Девчушка захихикала, и вперед высунулся один из мальчиков.
— Это настоящее ружье?
— Да, — проворчал Мосович. — И если ты его тронешь, то будешь отшлепан.
— Ружье не игрушка, сынок, — добавил Мюллер. — Как тебя зовут?
— Натан, — ответил мальчик. — Я собираюсь стать солдатом, когда вырасту, и буду убивать послинов.
— И это отличное желание, — высказал свое мнение Мюллер. — Но ты не начинаешь сразу с большого ружья. Ты сначала учишься на маленьком ружье. И однажды, если будешь съедать в обед все овощи, станешь таким же большим, как я. И сможешь целый день убивать послинов.
— И ни капельки не устаешь? — спросила другая девочка.
— Ну… — сказал Мюллер, и украдкой показал Мосовичу кулак, чтобы тот не вздумал засмеяться, — немного все-таки устаешь.
— О’кей, дети, пора обедать, — сказала Шари, подходя к ним с Элгарс и Уэнди. — Оставьте этих джентльменов в покое. Помойте руки и тихонько рассаживайтесь.
— Я Элгарс, — сказала капитан, не обращая внимания на детей. Ее руки и одна щека были испачканы белым порошком.
— Капитан, я сержант-майор Мосович из Разведки Флота, а это мой старший помощник мастер-сержант Мюллер. — Он сделал паузу, а затем кивнул, как если бы отметил пункт в воображаемом списке. — Ваш командир, полковник Катпрайс, направил сообщение одному из моих бойцов с просьбой приехать сюда и посмотреть, не требуется ли спасать вас от психиатров. Я не знаю, помните ли вы Николса, вы вместе обучались в школе снайперов. Ему здорово досталось во время нашей последней операции, и он все еще в лазарете, поэтому вместо него сюда приехали мы с Мюллером.
— О’кей, — кивнула Элгарс. — Так меня спасают из рук мозгодавов?
— Здесь есть, где можно поговорить, мэм? — потянул время Мосович. — Где-нибудь поспокойнее? — добавил он, когда дети начали выходить из ванной.
— Не особенно, — сказала Элгарс, слегка повышая голос, чтобы ее было слышно за детским гвалтом. — Кухня ненамного лучше. Нам бы лучше пойти в мою комнату, но на это у меня на самом деле нет времени.
— Это где вы… Вы здесь работаете, мэм? — спросил Мосович.
— Вроде этого, — ответила она. — Я помогаю. Я повсюду хожу за Уэнди, чтобы освоиться.
— Ладно, — нахмурился Мосович. — О’кей, вопрос, мэм, заключается в том, как вы относитесь к возвращению обратно на действительную службу?
— Отношусь нормально, — сказала Элгарс. — Могу я задать вопрос?
— Конечно, мэм.
— Вы здесь, чтобы дать мне оценку?
Этот вопрос заставил Мосовича сделать паузу в разговоре. Вопрос заключался в том, ответить ли честно, или в два этапа. В конце концов он решил, что честность — правильная политика, пусть не всегда лучшая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160