Такая изоляция превратила большинство из нас в неграмотных в науке выживания и уязвимых. Но машина остановилась - останавливается сейчас - и большинство людей оставлены на милость содержимого их желудков. Природа безразлична, она закончит работу, начатую чумой и не упустит нас. Люди не всегда были охотниками на вершине пищевой цепи, мы были просто преходящим капризом природы. Теперь мы снова превращаемся в добычу, как в старые дни. Видел кто стаю волков?
- Нет…
- Мы допускаем, чтобы они свободно бегали по улицам Денвера. Их зовут пуделями, терьерами, ретриверами, доберманами, колли, сенбернарами, овчарками и борзыми, но все же это - стаи волков. Они голодны и они могут убивать. Мы можем потерять тридцать миллионов человек из-за животных, бывших домашних и других, прямо сейчас. Вероятно, больше. Я говорю о мире в целом, конечно. И я также включаю в эту оценку стаи людей - это животные другого сорта. Мы, вероятно, потеряем сто миллионов человек, которые не умерли ранее, но сейчас более не существует медицинской помощи в случае ранений и болезней, которые произойдут с ними в следующие двенадцать месяцев. Вы знаете, что аппендицит может быть фатальным? И так далее… - Он прервался, поглядел на меня и улыбнулся. Я начинал понимать его шарм. Он никогда не подразумевал кого-то персонально. - Итак, мой молодой друг, я весьма уважаю ваше негодование и эмоции, на которых оно основано - то, что мы делаем сегодня здесь, весьма вероятно, есть наиболее рациональная вещь, которую мы можем сделать. Я отмечаю, что вы не пытались объяснить ваше присутствие здесь, вероятно, оно тоже совершенно рационально. На само деле для личности есть только одна более рациональная вещь, которая приходит мне на ум.
- И что же это?
Он сказал тихим голосом, мягко: - Полюбите того, о ком заботитесь. Вы не бессмертны, вы знаете. Если вы не воспользуетесь удобным случаем сказать кому-нибудь сегодня о своей любви, вы можете никогда не получить другого шанса.
Он был прав. Я вспомнил многих.
Фромкин встал и предложил руку девушке. Она и еще одна женщина попытались взять ее. Фромкин улыбнулся и предложил женщине другую руку. Он снова улыбнулся мне с пониманием, и все трое удалились.
Да, очень похоже на Уайтлоу. Последнее слово тоже всегда было за ним.
18
Я повернулся уходить и почти столкнулся с мечтой: - Оп, простите меня… - Я схватил ее, чтобы удержать от падения, а потом забыл отпустить.
- Хелло!, - сказала она, смеясь.
- Э-э…, - прошептал я, не в силах говорить. Я был загипнотизирован - ее мягкими сияющими серыми глазами и утонул в них. Ее кожа была светлой, лишь чуть-чуть проступали веснушки. Лицо окружали каштановые локоны, ниспадавшие шелковым каскадом на плечи. Губы влажные и красные.
Мне хотелось поцеловать ее. Кому бы не хотелось?
Она снова засмеялась: - Прежде, чем вы спросите, ответ - да.
- Что?
- Вы хотите сделать мне предложение, не так ли? - Голос темно-бархатный со слабым привкусом Алабамы.
- Э-э… - Я сделал шаг назад. Ноги хотели остаться на месте, но я все же шагнул.
- Вы - застенчивый? - Да, Алабама. Определенно. Она произносила каждое слово так медленно, что я мог попробовать его. И от нее пахло жимолистью, сиренью - и мускусом.
Я обрел голос: - Э-э, похоже, я…
- Рада видеть, что вы преодолели, - сказала она, смеясь. Она взяла меня под руку и повела к эскалатору, ведущему на уровень гаражей: - Как вас зовут?
- Джим. Э-э, а вас?
- Джиллианна. Все зовут меня Джилли.
Я внезапно почувствовал смущение. Начал говорить: - Э-э…, - потом замолк.
Она посмотрела, слегка склонив голову: - Да?
- Нет, ничего.
- Нет, скажите.
- Хорошо, я…, э-э, мне кажется, я немного напуган.
- Почему?
- Я так никогда не знакомился прежде.
- О! А как вы обычно знакомились?
- Э-э. Никак, - признался я.
- Боже. Так вы действительно застенчивый!
- Э-э. Только с женщинами.
- О-о, понимаю, - сказала она. - Вы голубой?
- Не думаю. То есть я никогда не пробовал.
Она похлопала меня по руке. Как успокоение? Я не спросил.
- Э-э, я здесь для исследований, - признался я. - Я имею в виду, что связан с армией. То есть, веду исследования для них.
- Все так, - сказала она. - Все в Денвере работают над хторрами.
- Да?, - задумался я, - наверное.
- Вы его когда-нибудь видели? - Она произнесла это совсем обычно.
- Я… сжег одного… как-то.
- Сжег?
- Огнеметом.
Она посмотрела на меня с новым уважением: - Испугались?
- Нет, не тогда. Все случилось так быстро… Не знаю, в общем это был ужас, конечно. Я имею в виду, если б хторры не были так свирепы, они могли бы быть красивыми…
- Вам жалко, что вы сожгли его?
- Он был страшно большой. И опасный
- Продолжай, - сказала она. Ее рука застыла на моей.
Я пожал плечами: - Тут не много расскажешь. Он вышел из хижины и я сжег его. - Я не хотел рассказывать ей о Шоти, не знаю, почему. Я сказал: - Это произошло так быстро. Я бы хотел разглядеть его лучше. Это было просто большое розовое пятно.
- Здесь есть один, знаешь. - Ее хватка было очень крепкой.
- Знаю. слышал от Лизард.
- Ты. Знаешь. Ее?
- Ну, не совсем. Она была пилотом у нас. Для меня и Теда.
- А-а, - пожатие ослабло.
- Она рассказала о хторре. Она его и привезла.
Мы съехали на эскалаторе на третий уровень гаража, где у нее был личный флоутер, ожидающий в одной из ячеек. На меня произвело впечатление, но я ничего не сказал. Молча взобрался рядом.
Двигатель пробудился к жизни, ушел в неслышимый диапазон, и мы выскользнули на дорогу. Передние фары бросали желто-розовую полосу света. Огни встречного движения матово просвечивали сквозь поляризованные ветровые стекла.
- Не знал, что такие появились на рынке, - сказал я.
- О-о, они не появились. Не совсем. Но несколько сотен прошли сборку, прежде чем Детройт пришел в упадок.
- И как вы получили этот?
- Дергала ниточки. Ну, папа дергал.
- Папа?
- Ну… он как папа.
- А-а.
Она неожиданно спросила: - Хотите увидеть хторра?
Я поперхнулся: - Что? Да! - Потом: -… но он же заперт, не так ли?
- У меня ключ. - Она произнесла это, не отрывая глаз от дороги. Как будто говорила, который час: - Он в спецлаборатории. Когда-то там было стерильное помещение. Если поспешим, можем посмотреть, как его кормят.
- Кормят? Его?
Она не обратила внимания на то, как я это сказал: - О, да. Иногда поросятами или ягнятами. Большей частью телятами. Один раз ему скормили пони, но я этого не видела.
- О-о.
Она продолжала лепетать: - Пытаются копировать то, что они едят на воле. Они ведь хищники, знаете?
- Я… немного слышал об этом.
- Они не убивают свою добычу - я нахожу это интересным. Они просто сбивают ее и начинают есть. Доктор Ммбеле думает, что здесь вовлечен инстинкт убийства. Наш отказывается есть мертвое мясо, пока очень, очень не проголодается, и даже тогда атакует, только если мясо двигают.
- Интересно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96