Их блеск почти ослепил путников — зеленое и голубое, красное и серебряное, пронзительно белое и медово-желтое. Потом все вокруг заполнил чуть дрожащий густой зеленый свет, вытеснивший остальные. Весь мир стал зеленым — и скалы, и небо, и даже само солнце стало изумрудно-зеленым. Но продолжалось это наваждение несколько мгновений. Зеленый свет погас, уступая место солнечным лучам.
Когда Хани протер глаза, он увидел, что перед ними выросли два высоких воина в зеленых кольчугах и зеленых шлемах. В руках они держали большие, тяжелые луки, стрелы лежали на тетивах, но луки не были натянуты.
— Кто вы? — спросил один из воинов. — И зачем вы пришли в Радужное ущелье?
Ториль выпрямилась и шагнула вперед.
— Приветствую доблестных стражей Изумруда. Солнца и счастья вам. Мы пришли как друзья и хотим видеть Дайамонда.
— Солнца и счастья вам, — хором ответили воины. — Проходите, наш князь встретит вас и будет говорить с вами.
Они расступились, пропуская принцессу и ошеломленно вертевших головами братьев. Снова начали искриться и переливаться разноцветные огни, но на этот раз преобладали немного холодноватые белые цвета. Причудливые, обманчивые фигуры и образы мелькали в сиянии огней, казалось, что в ущелье высыпали расколотую на множество кусочков яркую радугу. Братья даже зажмурились, так она больно резала глаза.
— Можете смотреть спокойно, — услышали они вдруг чей-то голос.
Хани осторожно приоткрыл левый глаз. Сияние пропало. Тогда он открыл и правый глаз. Перед ним стоял высокий статный витязь в поблескивающих на солнце латах из полированной стали, украшенных лишь скромным серебряным узором. Длинные белокурые волосы, ниспадавшие на плечи, перехватывал тонкий серебряный обруч, на котором был укреплен огромный бриллиант.
— Солнца и счастья вам, — сказал витязь, улыбаясь. — Добро пожаловать в Радужное ущелье. Давно мы не видели Повелителей Огня в наших краях.
— Приветствую тебя, доблестный князь, — поклонилась принцесса. — По-прежнему ли светит солнце в державе Радужников?
Князь перестал улыбаться.
— Увы. Солнце уже не так часто всходит над нашим ущельем. Тучи часто закрывают его, чего раньше не случалось. Но я надеюсь, что в славном городе Тан-Хорезе все в порядке, что попутный ветер не изменяет отважным мореходам?
— И я могу сказать лишь: увы. Ветер теперь не столько попутный, сколько противный, — помрачнела Ториль. — Беда окружает нас, море наступает. Пока мы держимся, но кто скажет, что будет завтра.
— Морской Король, — недобро усмехнулся князь.
— Он.
— Значит, теперь у нас общий враг. У меня к нему тоже есть счеты.
Ториль удивилась.
— Но ведь вы с ним не сталкивались.
— До недавних пор. Но сейчас все меняется буквально на глазах. Недавние враги становятся друзьями, а лучшие друзья превращаются в заклятых врагов. Не знаю уж обманом или лестью, или еще чем, но он сумел привлечь к себе клан Жемчужников. Неслыханное дело — расколоть наше единство. Конечно, они всегда тянулись к морю, к воде, что было понятно. Но ведь всегда они были и с нами. А год назад их вождь заявил, что не считает больше нужным иметь с нами какие-либо дела и будет впредь поступать так, как захочет он сам. Оказалось же, что поступает он так, как захочет Морской Король.
— Неприятная новость…
— Простите, — вмешался Хани. — А кто такие Жемчужники?
— Ты не знаком с этим древним и воинственным племенем? А кто такие Радужники, ты хотя бы знаешь?
— Тоже нет, — честно признался Хани.
— Что же ты не рассказала им ничего? — обратился к принцессе князь. — Видишь, как неловко получается.
— Я не успела. Мы спасались от туманного нетопыря. Похоже, удача улыбнулась нам.
Хани нетерпеливо взглянул на Ториль, потом на князя:
— Простите, но, может, вы объясните, кто такие Радужники?
Дайамонд потрепал его по голове.
— Эх ты, любитель тайн и чудес. — Хани покраснел. — Народ Радужников живет в драгоценных камнях. Мы появляемся от отблеска солнечного луча на неограненном кристалле. Вы, люди, не понимаете камня и, придавая ему изящную, но неестественную форму, убиваете душу камня, убиваете живущего в нем Радужника. — Дайамонд помрачнел. — Существуют кланы Бриллиантов, Рубинов, Сапфиров, Изумрудов, Топазов и множество других, менее известных.
— И уже совсем хмуро Дайамонд добавил: — И Жемчужников. Только они всегда стояли отдельно от нас. Ведь жемчуг рождается в воде и он единственный из всех драгоценных камней непрозрачен. Никто не знает, что творится на душе у них… Однако, что это мы говорим стоя, гораздо лучше будет… — спохватился он.
Он трижды звучно хлопнул в ладоши. Хани показалось, что мир закружился вокруг него. Скалы Радужного ущелья начали стремительно раздвигаться, они стояли уже не в узком провале между скалами, а посреди широкой равнины, усыпанной цветами со странными полупрозрачными сверкающими венчиками. Прямо перед ними выросла каменная беседка, она дрожала, сверкала и переливалась всеми цветами, но не резко, а чуть приглушенно — смотреть на нее было не больно. Беседка казалась сложенной из дымчатых топазов.
— Прошу, — вежливо пригласил князь. — Разговор у нас, похоже, будет долгим.
Чани, с трудом сделав несколько шагов, буквально рухнул на скамью, побелев от усталости и боли. Дайамонд спросил:
— Что с тобой?
— Черный Лед, — вместо Чани ответила принцесса.
— Я же говорил тебе, что они объединились, — с упреком произнес Дайамонд. — Покажи руку, — обратился он к Чани.
Тот протянул левую ладонь, по-прежнему ледяную и мертвую. Лицо Дайамонда стало серьезным.
— Сейчас попробуем.
Он снова щелкнул пальцами, и беседку залили дрожащие сполохи розового и красного цвета. Когда они погасли, рядом с креслом князя стояла девушка в длинном красном платье без каких-либо украшений. Лишь длинные, слегка волнистые темно-каштановые волосы были украшены изящной золотой короной с зубцами в виде земляничных листьев, инкрустированных крупными рубинами. У Хани перехватило дыхание. Он не представлял даже, что можно встретить такую красоту. Конечно, принцесса тоже была красива, и очень красива, но то была мрачная красота, холодная и немного пугающая. И нельзя было забыть, что это принцесса, наследница трона… А эта девушка очаровывала с первого взгляда.
— Знакомьтесь, — представил Дайамонд. — Это Рюби.
Девушка улыбнулась им, и Хани почувствовал, что опять краснеет. Нет, положительно он был обречен постоянно чувствовать смущение, и это заставляло его еще сильнее залиться краской, буквально до самых кончиков ушей. Но все-таки он выдавил ответную улыбку, более похожую, правда, на гримасу. К его величайшему удивлению, Ториль ограничилась холодным кивком, что он сразу приписал ее надменности и чрезмерной гордости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43