Наступила ночь. Или, может, это ему просто показалось, что в подземелье стало еще темнее. Хотя могут ли быть различные оттенки темноты? Наверное, могут… Размышления Хани были прерваны непонятным стуком и скрежетом. Словно кто-то отдирал давно приржавевшие железные брусья, сросшиеся уже воедино. Он поднял голову, присмотрелся. И с удивлением увидел, что кусок стены подался назад и отъехал в сторону, открывая низкий коридор. Согнувшись, а иначе ему не пройти было, вошел генерал-капитан Фрозен собственной персоной в сопровождении двух солдат, несших чадившие факелы. Остановившись рядом с Хани, он, казалось, впился в него глазами. Бездонная чернота пустого взгляда пугала и давила, невольно хотелось отвернуться или зажмуриться. Но Хани заставил себя смотреть прямо в провалы глазниц Фрозена. От длинной худой фигуры несло холодом, но, сжав кулаки, Хани стоял не дрожа.
Сколько длился этот безмолвный поединок? Хани не мог сказать. Потом белое лицо Фрозена перекосила злобная гримаса, он чуть отвернул голову и, уже не глядя на Хани, проскрипел:
— Пошли.
— Это еще зачем? — поинтересовался Хани, не трогаясь с места. Он справедливо решил, что хуже ему все равно не будет, так надо хотя бы показать этому замороженному истукану, что его ни капельки не боятся. Однако Фрозен не был расположен вдаваться в дискуссии.
— Пошли.
Он махнул рукой, подскочили солдаты и впились ледяной хваткой выше локтей.
Фрозен, не говоря больше ни слова, повернулся и, согнувшись чуть ли не вдвое, шагнул в дверцу. Воины грубо поволокли Хани вслед за ним. Узкие, темные коридоры показались Хани бесконечными. Они поднимались по винтовым лестницам и спускались, казалось, опять в Подземелья Ночи… Но в конце концов оказались в маленькой комнатке без окон, освещавшейся только трепещущим светом факелов, которые держали Ледяные. Морской Король ждал.
— Привели голубчика, привели, — ласково пробормотал он, потирая сухие желтые руки.
Фрозен что-то невнятно пробурчал.
— Нет, дорогой, не надо. Это мы всегда успеем. Экая невидаль — голову отрубить. Такое каждый дурак сумеет. Я получше придумал, миленький. Эх, все я да я… Уж на что ты умен, а и ты без меня ни на что не способен.
Король подошел к маленькой дверце, которую Хани сначала в полумраке и не заметил, с видимым усилием оттянул толстый бронзовый засов, запиравший ее. Взялся было за ручку, но, спохватившись, остановился.
— Чуть не забыл… Надо же… Стар становлюсь, стар… И никто не напомнит, не подскажет, не поможет. Я же ему собирался показать Оборотное Зеркало, а про солдат и не вспомнил даже. Вот обидно бы получилось. Эй, кто там!
Он махнул рукой. Из темноты вынырнул третий стражник, в руках у него были два глухих железных шлема. Хани удивился — у шлемов не было ни забрал, ни прорезей для глаз, скорее, просто два железных горшка. Перехватив недоуменный взгляд Хани, Король радостно хихикнул.
— Ни к чему им смотреть там, куда тебя поведут. А вот ты смотри, смотри во все глаза, золотой мой. Смотри по-хорошему. Всех дел-то: глянуть в зеркальце — и только. Больше от тебя ничего не требуется, там уже поговорим.
Повинуясь его жесту, Ледяные сняли свои крылатые шлемы, украшенные выкованной из серебра Ледяной Звездой, и нахлобучили слепые «горшки». Король погладил усеивавшие дверь чеканные бронзовые маски, изображавшие искаженные криком лица, и приоткрыл ее.
— Вперед, голубчики. И не забудьте окошечко открыть. Пусть Западный Ветер поможет.
— А что за зеркало? — спросил Хани. — Все-таки интересно! Даже приговоренным к смерти рассказывают…
— Да что ты, милый, — всплеснул руками Король. — Кто говорит о смерти… Никто тебя и пальцем не тронет. А зеркало… Простое, обычное Оборотное Зеркало.
— Какое?
— Ты не знаешь? Ах, темнота, темнота… — Король сожалеюще поцокал языком. — Делаешь людям добро, делаешь, а про то никто не знает, не поблагодарит, спасибо не скажут… Я ведь давно уже никого не убиваю. Россказни это и злобная клевета, гнусные наветы завистников и мерзких злопыхателей. Просто все, кто ко мне попадает, идут в эту комнату и глядят в Оборотное Зеркало. Волшебное оно. В обычном зеркале что? Где раньше правое было — левое становится, где левое было — правое видим. Вот и мое Зеркало почти такое же. Только оно не внешность твою поменяет, а душу. — Король от удовольствия даже хрюкнул. — Очень просто. Если ты раньше смелый был — трусом станешь. Был честный — превратишься в лжеца. Благородный будет подлецом. — Он восхищенно вздохнул. — Клад, а не зеркало. Сокровище. И зачем мне кого-то убивать… Вот ты мне ужас как не нравишься сейчас, значит после Зеркала мы с тобой превосходно столкуемся.
— А наоборот оно не работает? — спросил Хани.
Король сокрушенно кивнул.
— К сожалению. Зеркало оно и есть Зеркало. Стекляшка бездушная, бессмысленная. Все переворачивает. Был тут у нас один несчастный случай. Посмотрел как-то наш казначей в Зеркало, совершенно случайно, чтоб у него жабры отсохли, инвентаризацию проводил, залез куда не надо. Честным стал. Сам вернул, сам, все, что из нашей сокровищницы украл. Ну, собрался я его наградить, так он половину сокровищ беднякам раздарил. А мне сказал, что я грабитель. Мне-то… Старому, больному Королю… Ай-яй-яй… Нехорошо… Заставили еще раз посмотреть, пусть лучше ворует, все дешевле обойдется. Так он что раздарить не успел, на следующий день украл. И сбежал. По сей день где-то скрывается… Вот с тех пор мы и пользуемся такими шлемами, — он пощелкал по голове ближайшего стражника.
— Однако хватит мне с тобой разговоры разговаривать. Пора дело делать. Ведите! Счастливого отражения, — помахал Король ручкой.
Фрозен гулко заухал-засмеялся.
Воины протащили Хани в дверь, и он невольно зажмурился. И от страха, и от внезапно резанувшего глаза света — в комнате было несколько больших стрельчатых окон, сквозь которые буйно хлестало солнце. А Хани отвык от него за последнее время. Даже слезы на глазах выступили.
Но из двери донесся голос Короля:
— Не захочет смотреть — колите! Колите! Но не до смерти. Жабры вырву, если умрет.
Хани открыл глаза.
Большой светлый зал был отделан белым и голубым мрамором. На низкой подставке прямо напротив двери стояла большая пластина черного матового стекла без рамы, без всяких украшений. Но это не было зеркало — в нем ничего не отражалось, даже солнечные лучи пропадали бесследно, едва коснувшись его, точно тонули в омуте. Стекол в окнах не было, и холодный ветер врывался в зал, ехидно посвистывая.
Уверенно шагая, — видимо, этот путь был им хорошо знаком, и хотя глаза их были закрыты, с дороги они не сбились, — Ледяные подтащили Хани вплотную к Зеркалу. Он отвел было глаза, но в этом стекле таилось что-то завораживающее, притягивающее, в нем была магическая сила змеиного взгляда, заставлявшая смотреть…
По гладкой черной поверхности как будто пробежали волны, показалось даже, что Зеркало изгибается, корчится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43