Если он хочет сохранить за собой место шеф-повара, то не должен допускать никаких проявлений протеста, в том числе и таких, как сарказм. Но он с радостью увидел, что на лице Майры не отразилось и намека на недовольство. Фимбре с пониманием покивал. Иным на это требуется больше времени, но те, кто поумнее, такие, как он, принимают жизнь, как она есть, и стараются извлечь лучшее из любой ситуации. Майра сделала необходимую коррекцию своего поведения, и это вызвало у шефа уважение к ее умственным способностям.
Майра не знала, о чем думает Фимбре, зато она, как и все в доме, знала, что Силин любит загорать в утренние часы, пока солнце не стало слишком горячим, и что больше всего ей нравится использовать для этой цели восточный балкон особняка. Майра пересекла бельэтаж, поздоровалась на ходу с одной из горничных и вышла на веранду, окружающую весь дом.
Вороненые перила из машинного отделения космического буксира компании Моргана ограждали веранду с правой стороны; в нишах между окнами стояли вазы с цветами, а внизу сверкало море. Бриз, покрывавший рябью поверхность бухты, растрепал волосы Майры и коснулся ее щеки.
Среди остовов других кораблей корпус «Мэри Восс» был ближе всего к особняку. Майра видела, как резчики работают на палубах судна, как они подносят листы металла к борту и сбрасывают их грузчикам. Где-то там был и Дорн. Должно быть, он стоит по пояс в воде, прищурившись от яркого света, смотрит вверх и ждет, когда очередной лист обшивки полетит вниз. Майра представила себе, как Дорн стремглав бросается в сторону. А что, если он не успеет? А вдруг он погибнет и она больше никогда не увидит его? Ведь лучше нет никого на свете, девушка была уверена в этом. И она вознесла молитву Богу, чтобы с Дорном ничего не случилось хотя бы в ближайшие несколько недель.
На солнце было очень тепло, но Майра все равно вздрогнула, выйдя на балкон. Загорелая, с гладкой кожей, Силин была прекрасна. От взгляда на нее захватывало дух. Белый купальник подчеркивал ее загар и стройность. Майра на миг подумала, как бы она сама выглядела в таком купальнике, но потом решила, что этого ей не узнать никогда. Силин махнула рукой на низкий столик со стеклянной столешницей и сказала спокойно и безразлично:
– Поставь сюда.
Темные солнечные очки скрывали ее глаза. От этого лицо ее выглядело подчеркнуто непроницаемым.
Майра исполнила приказание и налила немного лимонада в предварительно охлажденный стакан. Она собралась уже уходить, когда ее буквально пригвоздил, к полу все тот же ровный и безразличный голос:
– А как поживает твой друг?
Майра почувствовала волну леденящего ужаса:
– Какой друг? Я не понимаю, о чем вы говорите!
Силин сделала глоток из запотевшего стакана. Капелька пота на ее виске замерла, словно выбирая дорогу, а затем сбежала вниз по щеке. Мисс Шарма продолжала:
– А я думаю, ты все прекрасно понимаешь! Но все-таки поясню: речь идет о довольно красивом молодом человеке, который при обычных обстоятельствах и смотреть бы не стал в твою сторону.
Сердце Майры едва не выпрыгнуло из груди. Силин знает! Это невероятно, но она знает!
– Ты не сомневайся, все верно, – лениво сказала Силин. – Я покопалась в отцовских документах, навела кое-какие справки и разобралась во всем. Его имя – Дорн Восс, его родители погибли при каком-то взрыве, и теперь ему по праву наследства принадлежит сквозной переход. Или будет принадлежать, если он доживет до того времени, когда сможет заявить свои права на него.
Изумление Майры было слишком велико, чтобы дальше притворяться несведущей, она даже разозлилась:
– И вы, зная все это, допустите такую несправедливость?
– Может быть, да, а может быть, и нет, – с безразличием ответила Силин. – Его будущее зависит только от тебя!
– От меня? – удивилась Майра. – Я-то какое отношение имею к его судьбе?
– Ты ему нравишься, – спокойно пояснила Силин. – И хотя это во многом объясняется его нынешнем униженным положением, тем не менее твои неумытые крестьянские прелести могли бы и в другой ситуации привлечь его внимание. Вот в этом и заключается сложность, правда преодолимая.
Майра оторопела:
– Не могу поверить!.. Вы хотите отбить его у меня? Силин смахнула пот со лба полотенцем.
– Да, хочу! Если только не найду кого-нибудь получше. А почему тебя это так удивляет? Ты думаешь, на этой забытой Богом планете я могу встретить много богатых молодых людей вроде Дорна? Нет, равно как и ты бы не смогла, при прочих равных условиях. А тебе-то с ним что делать? Бежать отсюда и жить где-нибудь тихо и счастливо? Пока я здесь, я вам этого не позволю!
– Ну и что, – спросила Майра дрожащим голосом, – и что же вы сделаете? Скажете отцу?
– А это еще зачем? – с сарказмом спросила Силин. – Для того, чтобы Дорна выпустили на свободу? Чтобы он взял тебя с собой? Я считаю, что этого делать не нужно. Пусть наш богатый молодой друг остается там, где он сейчас. Правда, если ты откажешься от него, тогда… тогда открывается масса возможностей! Давай-ка посмотрим, как придет к нему спасение. Быть может, я случайно наткнусь на его имя в компьютере? И вспомню, что сообщали в известиях о его родителях? Нет, это слишком невероятно. Но ничего, я что-нибудь придумаю, я всегда придумываю что-то!
Захлебываясь от рыданий, Майра отбежала к другому концу балкона. Силин проводила ее взглядом, подтолкнула очки повыше на переносицу и сделала еще один глоток. Лимонад был холодным, в меру кислым и в меру сладким.
За последние несколько месяцев Дорн успел понять самое главное: не все так просто, как кажется на первый взгляд. Разделка кораблей лишний раз подтверждала это. Космические корабли, особенно испытывающие многократные вхождения в атмосферу, были рассчитаны на длительную эксплуатацию в экстремальных условиях. Можно было приложить грубую физическую силу, чтобы оторвать облицовочные панели с переборок или трубопроводы с подволока, но демонтаж многих установок требовал определенных навыков.
К числу их относились двигатели с радиационной защитой, а также банки данных, солнечные батареи и панели управления – все, что могло быть отреставрировано и продано на судоремонтные заводы Оро. Дорну, который не знал, как готовить такое оборудование к демонтажу, было запрещено и касаться его. Его деятельность была ограничена не требующей ни ума, ни опыта работой по выносу листов металла на верхнюю палубу, откуда их сбрасывали вниз, как правило, без всякого предупреждения.
Будучи грузчиком еще вчера, парень пытался убедить резчиков с вниманием относиться к безопасности тех, кто работает внизу, но результат его увещеваний был более чем скромен. Да, резчики знали, что они подвергают опасности своих товарищей по несчастью, вытаскивающих металл из воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Майра не знала, о чем думает Фимбре, зато она, как и все в доме, знала, что Силин любит загорать в утренние часы, пока солнце не стало слишком горячим, и что больше всего ей нравится использовать для этой цели восточный балкон особняка. Майра пересекла бельэтаж, поздоровалась на ходу с одной из горничных и вышла на веранду, окружающую весь дом.
Вороненые перила из машинного отделения космического буксира компании Моргана ограждали веранду с правой стороны; в нишах между окнами стояли вазы с цветами, а внизу сверкало море. Бриз, покрывавший рябью поверхность бухты, растрепал волосы Майры и коснулся ее щеки.
Среди остовов других кораблей корпус «Мэри Восс» был ближе всего к особняку. Майра видела, как резчики работают на палубах судна, как они подносят листы металла к борту и сбрасывают их грузчикам. Где-то там был и Дорн. Должно быть, он стоит по пояс в воде, прищурившись от яркого света, смотрит вверх и ждет, когда очередной лист обшивки полетит вниз. Майра представила себе, как Дорн стремглав бросается в сторону. А что, если он не успеет? А вдруг он погибнет и она больше никогда не увидит его? Ведь лучше нет никого на свете, девушка была уверена в этом. И она вознесла молитву Богу, чтобы с Дорном ничего не случилось хотя бы в ближайшие несколько недель.
На солнце было очень тепло, но Майра все равно вздрогнула, выйдя на балкон. Загорелая, с гладкой кожей, Силин была прекрасна. От взгляда на нее захватывало дух. Белый купальник подчеркивал ее загар и стройность. Майра на миг подумала, как бы она сама выглядела в таком купальнике, но потом решила, что этого ей не узнать никогда. Силин махнула рукой на низкий столик со стеклянной столешницей и сказала спокойно и безразлично:
– Поставь сюда.
Темные солнечные очки скрывали ее глаза. От этого лицо ее выглядело подчеркнуто непроницаемым.
Майра исполнила приказание и налила немного лимонада в предварительно охлажденный стакан. Она собралась уже уходить, когда ее буквально пригвоздил, к полу все тот же ровный и безразличный голос:
– А как поживает твой друг?
Майра почувствовала волну леденящего ужаса:
– Какой друг? Я не понимаю, о чем вы говорите!
Силин сделала глоток из запотевшего стакана. Капелька пота на ее виске замерла, словно выбирая дорогу, а затем сбежала вниз по щеке. Мисс Шарма продолжала:
– А я думаю, ты все прекрасно понимаешь! Но все-таки поясню: речь идет о довольно красивом молодом человеке, который при обычных обстоятельствах и смотреть бы не стал в твою сторону.
Сердце Майры едва не выпрыгнуло из груди. Силин знает! Это невероятно, но она знает!
– Ты не сомневайся, все верно, – лениво сказала Силин. – Я покопалась в отцовских документах, навела кое-какие справки и разобралась во всем. Его имя – Дорн Восс, его родители погибли при каком-то взрыве, и теперь ему по праву наследства принадлежит сквозной переход. Или будет принадлежать, если он доживет до того времени, когда сможет заявить свои права на него.
Изумление Майры было слишком велико, чтобы дальше притворяться несведущей, она даже разозлилась:
– И вы, зная все это, допустите такую несправедливость?
– Может быть, да, а может быть, и нет, – с безразличием ответила Силин. – Его будущее зависит только от тебя!
– От меня? – удивилась Майра. – Я-то какое отношение имею к его судьбе?
– Ты ему нравишься, – спокойно пояснила Силин. – И хотя это во многом объясняется его нынешнем униженным положением, тем не менее твои неумытые крестьянские прелести могли бы и в другой ситуации привлечь его внимание. Вот в этом и заключается сложность, правда преодолимая.
Майра оторопела:
– Не могу поверить!.. Вы хотите отбить его у меня? Силин смахнула пот со лба полотенцем.
– Да, хочу! Если только не найду кого-нибудь получше. А почему тебя это так удивляет? Ты думаешь, на этой забытой Богом планете я могу встретить много богатых молодых людей вроде Дорна? Нет, равно как и ты бы не смогла, при прочих равных условиях. А тебе-то с ним что делать? Бежать отсюда и жить где-нибудь тихо и счастливо? Пока я здесь, я вам этого не позволю!
– Ну и что, – спросила Майра дрожащим голосом, – и что же вы сделаете? Скажете отцу?
– А это еще зачем? – с сарказмом спросила Силин. – Для того, чтобы Дорна выпустили на свободу? Чтобы он взял тебя с собой? Я считаю, что этого делать не нужно. Пусть наш богатый молодой друг остается там, где он сейчас. Правда, если ты откажешься от него, тогда… тогда открывается масса возможностей! Давай-ка посмотрим, как придет к нему спасение. Быть может, я случайно наткнусь на его имя в компьютере? И вспомню, что сообщали в известиях о его родителях? Нет, это слишком невероятно. Но ничего, я что-нибудь придумаю, я всегда придумываю что-то!
Захлебываясь от рыданий, Майра отбежала к другому концу балкона. Силин проводила ее взглядом, подтолкнула очки повыше на переносицу и сделала еще один глоток. Лимонад был холодным, в меру кислым и в меру сладким.
За последние несколько месяцев Дорн успел понять самое главное: не все так просто, как кажется на первый взгляд. Разделка кораблей лишний раз подтверждала это. Космические корабли, особенно испытывающие многократные вхождения в атмосферу, были рассчитаны на длительную эксплуатацию в экстремальных условиях. Можно было приложить грубую физическую силу, чтобы оторвать облицовочные панели с переборок или трубопроводы с подволока, но демонтаж многих установок требовал определенных навыков.
К числу их относились двигатели с радиационной защитой, а также банки данных, солнечные батареи и панели управления – все, что могло быть отреставрировано и продано на судоремонтные заводы Оро. Дорну, который не знал, как готовить такое оборудование к демонтажу, было запрещено и касаться его. Его деятельность была ограничена не требующей ни ума, ни опыта работой по выносу листов металла на верхнюю палубу, откуда их сбрасывали вниз, как правило, без всякого предупреждения.
Будучи грузчиком еще вчера, парень пытался убедить резчиков с вниманием относиться к безопасности тех, кто работает внизу, но результат его увещеваний был более чем скромен. Да, резчики знали, что они подвергают опасности своих товарищей по несчастью, вытаскивающих металл из воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83