Но они говорили, что сами рискуют во много раз больше, а стало быть, имеют право не думать о безопасности других. Однако Дорн не стал следовать их примеру и всякий раз предупреждал об опасности, сбрасывая листы металла. Однажды он увидел внизу Яну, и они помахали друг другу.
День тянулся медленно. Хотя теперь Дорну не приходилось бороться с морскими волнами, работа была не менее тяжелой. Много сил и энергии требовалось на то, чтобы вытащить на верхнюю палубу тяжелые листы металла. Но парень прошел хорошую подготовку, он был в отличной форме и нисколько не отставал от других.
Но добраться до капитанской каюты не представлялось возможным. Да, он проходил мимо нее, и даже не раз, но заглянуть туда не смог. Казалось, что руководство смены чаще всего навещает именно эту часть судна. Один раз Дорн увидел здесь самого Кастора, как всегда в седле своего желтого робота-грузчика. Звонко гремя железом, он топал по коридору. То, что даже здесь начальник смены не расставался со своим железным «конем», о чем-то свидетельствовало, но вот о чем? О его самомнении? А может, он боялся чего-то? Может, на самом деле он был просто трусом? Этого Дорн не знал, да и не хотел выяснять. Подняв облицовочную панель размером четыре на восемь футов, он поспешил пройти мимо. Кастор, занятый своими делами, даже не взглянул на него.
День подходил к концу, и становилось все очевиднее, что парню не удастся попасть в каюту капитана в течение рабочей смены. Дорн принял решение остаться здесь на ночь. Главной проблемой, которая требовала безотлагательного решения, был источник света. Во время работы по коридорам подвешивали гирлянды ламп, питавшихся от переносного генератора, но его останавливали по окончании смены. Впрочем, были и другие возможности. К счастью, корабль только начали демонтировать и многое было еще не тронуто. Вдоль главного коридора, подобно доспехам древних рыцарей, стояли скафандры. Рундуки, доверху набитые аварийными ремонтными комплектами, аптечками первой помощи, огнетушителями и, к большому счастью, аккумуляторными фонарями, ожидали Дорна у камеры главного шлюза. Он дождался, пока рядом никого не будет, схватил пригодный с виду фонарь и спрятал его за переборкой частично демонтированного камбуза. Парень надеялся, что никто не найдет его здесь. Он знал также, что если и обнаружат, то находка не вызовет подозрений. В конце концов, кто знает, где члены команды устраивают тайники и почему? Резчики то и дело натыкались и на более интересные вещи, включая припрятанные деньги, наркотики и драгоценности.
Гордый своей предусмотрительностью, Дорн с чувством скрытого удовлетворения следил за тем, как рундуки поднимают на верхнюю палубу и кран переносит их на баржу. Да, он был доволен своим решением, пока его не посетила ужасная мысль: а вдруг фонарь требует зарядки? Дорн ругал себя на чем свет стоит и молился, чтобы его глупость когда-нибудь не погубила его.
Чем ближе был конец смены, тем сильнее росло нервное напряжение Дорна. Наконец она кончилась, внутри корабля вой сирены был хоть и приглушен, но слышен отчетливо. Как только он затих, Дорн забрался в заранее выбранное укрытие, прижался к палубе и затих, сжавшись в комок и обхватив руками колени.
Свет погас. Наконец звук шагов и голоса рабочих замерли в отдалении. Дорн испытывал сильное искушение покинуть укрытие, но заставлял себя выжидать. Он надеялся, что его хватятся не скоро, во всяком случае не сразу, однако это была только надежда. Минута проходила за минутой, становилось прохладно, корабль остывал, в его глубине что-то потрескивало, что-то стонало и что-то негромко лопалось.
И вдруг, когда Дорн уже думал, что свыкся с темнотой и нескончаемыми звуками остывающего корабля, лязгнул металл, послышались ругательства и сандалии загремели по плохо закрепленным решеткам настила. Дорн узнал голос помощника начальника смены:
– Проснись и вылезай отсюда к чертовой матери, парень! Ну вздремнул, с кем не бывает, но ты же не хочешь остаться здесь на всю ночь! Ты что, боишься Кастора? А ты знаешь, что он сделает, когда ты на карачках вылезешь на берег? Он отберет у тебя все, что ты там украл, это раз, выбьет всю дурь из тебя, это два, а потом повторит все сначала, это три. Не стоит, сынок! Пойдем со мной, я скажу, что тебе было плохо, и он умерит свой гнев наполовину!
Дорн, которому еще предстояло придумать, как смягчить почти неизбежные последствия затеянного им, испытывал сильнейшее искушение. Тем не менее образ шара с координатами заставлял его хранить молчание. Наказание, конечно, будет суровым, но другого пути у него не было.
– Ладно, будь по-твоему, сынок! – закричал помощник начальника смены. Звук его голоса начал удаляться. – Но не говори потом, что я тебя не предупреждал!
После ухода помощника тьма показалась Дорну еще непрогляднее.
Он подождал на всякий случай еще несколько минут, а потом вылез из своего укрытия и пошел на ощупь в камбуз.
К счастью, он не долго искал ту перегородку, в которой спрятал фонарь. Темнота была абсолютной, пальцы Дорна только случайно наткнулись на фонарь и сперва даже оттолкнули его. Лишь со второго захода он твердо и уверенно взял его в руки. Фонарь представлял собой цилиндр с раструбом и был прохладным на ощупь. Дорн нашел кнопку выключателя. А что, если он нажмет на нее, а свет не загорится? Тогда все, пиши пропало! Он может не найти даже обратный путь на палубу. Очень легко сбиться с пути и заблудиться в бесконечном лабиринте корабельных переходов и проблуждать всю ночь. От одной мысли об этом ему стало нехорошо.
Дорн провел языком по внезапно пересохшим губам, сглотнул слюну и двинул кнопку вперед. Луч яркого желтого света вырвался из фонаря и заплясал на переборке. Дорн пробормотал траанскую молитву благодарения и пошел по коридору к капитанской каюте. Сердце молотом било по ребрам. Вот он тот случай, вот его шанс, теперь или все, или ничего!
Войдя в каюту, Дорн подошел к противоположной от входа переборке и опустился на колени перед панелью, которую много лет назад показал ему отец. Он спешил, опасаясь, что на корабль в любую минуту могут прийти охранники, кроме того, ему очень хотелось, чтобы наконец закончился этот полный ожидания день; он ударил по панели три раза. Ничего. Дорн повторил удары, уже сильнее: раз, два, три!
Снова ничего! Отчаяние охватило юношу, но он сказал себе, что должен не поддаваться панике, а думать! Что не получилось? Чего не хватает? Не гудит мотор! Должен гудеть, но молчит. А почему? Нет энергии, вот почему, ведь механизм тайника был подключен к системе электроснабжения корабля!
Скрежеща зубами от злости, Дорн сходил к своему укрытию и принес лом. Он снова встал у переборки на колени, нашел четыре тонкие, как волос, щели в местах стыка панелей и принялся за работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
День тянулся медленно. Хотя теперь Дорну не приходилось бороться с морскими волнами, работа была не менее тяжелой. Много сил и энергии требовалось на то, чтобы вытащить на верхнюю палубу тяжелые листы металла. Но парень прошел хорошую подготовку, он был в отличной форме и нисколько не отставал от других.
Но добраться до капитанской каюты не представлялось возможным. Да, он проходил мимо нее, и даже не раз, но заглянуть туда не смог. Казалось, что руководство смены чаще всего навещает именно эту часть судна. Один раз Дорн увидел здесь самого Кастора, как всегда в седле своего желтого робота-грузчика. Звонко гремя железом, он топал по коридору. То, что даже здесь начальник смены не расставался со своим железным «конем», о чем-то свидетельствовало, но вот о чем? О его самомнении? А может, он боялся чего-то? Может, на самом деле он был просто трусом? Этого Дорн не знал, да и не хотел выяснять. Подняв облицовочную панель размером четыре на восемь футов, он поспешил пройти мимо. Кастор, занятый своими делами, даже не взглянул на него.
День подходил к концу, и становилось все очевиднее, что парню не удастся попасть в каюту капитана в течение рабочей смены. Дорн принял решение остаться здесь на ночь. Главной проблемой, которая требовала безотлагательного решения, был источник света. Во время работы по коридорам подвешивали гирлянды ламп, питавшихся от переносного генератора, но его останавливали по окончании смены. Впрочем, были и другие возможности. К счастью, корабль только начали демонтировать и многое было еще не тронуто. Вдоль главного коридора, подобно доспехам древних рыцарей, стояли скафандры. Рундуки, доверху набитые аварийными ремонтными комплектами, аптечками первой помощи, огнетушителями и, к большому счастью, аккумуляторными фонарями, ожидали Дорна у камеры главного шлюза. Он дождался, пока рядом никого не будет, схватил пригодный с виду фонарь и спрятал его за переборкой частично демонтированного камбуза. Парень надеялся, что никто не найдет его здесь. Он знал также, что если и обнаружат, то находка не вызовет подозрений. В конце концов, кто знает, где члены команды устраивают тайники и почему? Резчики то и дело натыкались и на более интересные вещи, включая припрятанные деньги, наркотики и драгоценности.
Гордый своей предусмотрительностью, Дорн с чувством скрытого удовлетворения следил за тем, как рундуки поднимают на верхнюю палубу и кран переносит их на баржу. Да, он был доволен своим решением, пока его не посетила ужасная мысль: а вдруг фонарь требует зарядки? Дорн ругал себя на чем свет стоит и молился, чтобы его глупость когда-нибудь не погубила его.
Чем ближе был конец смены, тем сильнее росло нервное напряжение Дорна. Наконец она кончилась, внутри корабля вой сирены был хоть и приглушен, но слышен отчетливо. Как только он затих, Дорн забрался в заранее выбранное укрытие, прижался к палубе и затих, сжавшись в комок и обхватив руками колени.
Свет погас. Наконец звук шагов и голоса рабочих замерли в отдалении. Дорн испытывал сильное искушение покинуть укрытие, но заставлял себя выжидать. Он надеялся, что его хватятся не скоро, во всяком случае не сразу, однако это была только надежда. Минута проходила за минутой, становилось прохладно, корабль остывал, в его глубине что-то потрескивало, что-то стонало и что-то негромко лопалось.
И вдруг, когда Дорн уже думал, что свыкся с темнотой и нескончаемыми звуками остывающего корабля, лязгнул металл, послышались ругательства и сандалии загремели по плохо закрепленным решеткам настила. Дорн узнал голос помощника начальника смены:
– Проснись и вылезай отсюда к чертовой матери, парень! Ну вздремнул, с кем не бывает, но ты же не хочешь остаться здесь на всю ночь! Ты что, боишься Кастора? А ты знаешь, что он сделает, когда ты на карачках вылезешь на берег? Он отберет у тебя все, что ты там украл, это раз, выбьет всю дурь из тебя, это два, а потом повторит все сначала, это три. Не стоит, сынок! Пойдем со мной, я скажу, что тебе было плохо, и он умерит свой гнев наполовину!
Дорн, которому еще предстояло придумать, как смягчить почти неизбежные последствия затеянного им, испытывал сильнейшее искушение. Тем не менее образ шара с координатами заставлял его хранить молчание. Наказание, конечно, будет суровым, но другого пути у него не было.
– Ладно, будь по-твоему, сынок! – закричал помощник начальника смены. Звук его голоса начал удаляться. – Но не говори потом, что я тебя не предупреждал!
После ухода помощника тьма показалась Дорну еще непрогляднее.
Он подождал на всякий случай еще несколько минут, а потом вылез из своего укрытия и пошел на ощупь в камбуз.
К счастью, он не долго искал ту перегородку, в которой спрятал фонарь. Темнота была абсолютной, пальцы Дорна только случайно наткнулись на фонарь и сперва даже оттолкнули его. Лишь со второго захода он твердо и уверенно взял его в руки. Фонарь представлял собой цилиндр с раструбом и был прохладным на ощупь. Дорн нашел кнопку выключателя. А что, если он нажмет на нее, а свет не загорится? Тогда все, пиши пропало! Он может не найти даже обратный путь на палубу. Очень легко сбиться с пути и заблудиться в бесконечном лабиринте корабельных переходов и проблуждать всю ночь. От одной мысли об этом ему стало нехорошо.
Дорн провел языком по внезапно пересохшим губам, сглотнул слюну и двинул кнопку вперед. Луч яркого желтого света вырвался из фонаря и заплясал на переборке. Дорн пробормотал траанскую молитву благодарения и пошел по коридору к капитанской каюте. Сердце молотом било по ребрам. Вот он тот случай, вот его шанс, теперь или все, или ничего!
Войдя в каюту, Дорн подошел к противоположной от входа переборке и опустился на колени перед панелью, которую много лет назад показал ему отец. Он спешил, опасаясь, что на корабль в любую минуту могут прийти охранники, кроме того, ему очень хотелось, чтобы наконец закончился этот полный ожидания день; он ударил по панели три раза. Ничего. Дорн повторил удары, уже сильнее: раз, два, три!
Снова ничего! Отчаяние охватило юношу, но он сказал себе, что должен не поддаваться панике, а думать! Что не получилось? Чего не хватает? Не гудит мотор! Должен гудеть, но молчит. А почему? Нет энергии, вот почему, ведь механизм тайника был подключен к системе электроснабжения корабля!
Скрежеща зубами от злости, Дорн сходил к своему укрытию и принес лом. Он снова встал у переборки на колени, нашел четыре тонкие, как волос, щели в местах стыка панелей и принялся за работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83