Сергей сейчас как будто в отпуске, целыми днями сиднем сидит на квартире и пьет, так что сами сможете убедиться во всем. Жалко, мама уехала к родственникам в деревню, а то бы и она подтвердила.
Проводив девушку до выхода, я заглянул к Феликсу:
– Какие новости?
– Новости такие, что твоя директриса тебе обзвонилась. Говорит, у тебя все время занято. Материал, что ли, брал?
Я кивнул. Во время важных бесед я всегда у себя в кабинете снимаю трубку – чтоб не отвлекали.
– Она не говорила, что-нибудь срочное?
Феликс пожал плечами:
– Я ж говорю, десять раз звонила.
– Ну уж и десять, – усомнился я, набирая номер.
– Три, по крайней мере, – уступил Феликс.
– Что случилось? – спросил я Светлану.
– Час назад мне звонил Саша Латынин, – ответила она. Я присвистнул:
– Зачем?
– Сказать, что больше учиться у нас не будет. Просит отдать документы.
– Так, – сказал я, собираясь с мыслями. – Хорошо. Сам придет или пришлет кого?
– Ни то, ни другое. Хочет, чтобы через некоторое время мы выслали их ему до востребования.
– Куда, конечно, не говорит...
– Да, обещает сообщить потом. Но я тут же придумала, что роно не позволит мне выслать документы неизвестно куда, если мы ничего не будем знать о судьбе своего ученика. В общем, я из него вытянула, что он собирается в геологическую партию куда-то на Дальний Восток, что ему там будто бы обещают работу. Но ведь мог и наврать, а?
– Света, ты гений! – заорал я. – Он не врет! Считай, что мы его нашли, или… или я полный идиот!
– Ты уверен? – с сомнением спросила она.
– Да! Мы с тобой сегодня вечером увидимся, и я тебе все объясню!
– Сегодня не могу, – сказала Светлана. – У бабушки именины, придут гости.
– О Господи! – простонал я, – когда бабушка уже наконец уедет?
– Скоро! – ответила она.
Телефона Елина у меня, разумеется, не было, Я позвонил Марине Костиной.
– Ты не заболел? – спросила она в ответ на мою просьбу. Ей было известно о наших с Елиным взаимоотношениях. Но номер дала.
– Только имей в виду, это – домашний, к родителям, – предупредила Марина. – А он, по-моему, большую часть времени проводит у себя в “кабинете”, – она выделяла голосом последнее слово.
– Это что такое?
– Снимает квартиру где-то в Перове и ни адрес, ни телефон никому не дает, даже родителям, представляешь? Чтоб не мешали работать!
– А служебный телефон у него есть?
– Есть, да только на работе он редко бывает. Творческая личность, сам понимаешь.
На всякий случай я записал и служебный.
Я теперь не сомневался, что Елин знает о местонахождении Саши Латынина, если вообще сам не прячет его. Достаточно мне было сопоставить его речь на похоронах Кригера и наш смутный разговор по дороге с кладбища со словами “Дальний Восток” и “геологическая партия”, чтобы все стало ясно. А если вспомнить также пресловутое идиотское отношение Елина к органам охраны порядка, можно понять, почему он вместо того, чтобы взять мальчишку за руку и отвести в милицию, собирается помочь ему убежать из города. Ах, Елин, снова мы с тобой на беговой дорожке!..
Пожалуй, Кригер мог решить привлечь к этому делу не только меня, но и его. Быть может даже, он хотел предпринять еще одну попытку свести нас, объединить общим делом. Наверное, я фантазирую. Но так или иначе, а Елин и на этот раз опередил меня. Если у меня и есть перед ним преимущество, то разве только в том, что я теперь гораздо лучше вижу опасность. Поэтому я должен найти его как можно скорее.
Ни дома, ни на работе Елина не оказалось. Я всюду оставил свои телефоны и попросил передать ему, чтобы связался со мной в любое время, немедленно.
Положив трубку, я сидел, весьма довольный таким развитием событий, прикидывая уже, какие вопросы задам Саше Латынину, когда в голову пришла неприятная мысль, что я совсем недавно уже оскандалился с чересчур поспешными выводами. Больше оскандаливаться не хотелось. Никаких дел на сегодня не осталось, до вечера далеко, и я решил не лениться, съездить кое-что проверить.
Все те же старушки все так же сидели на лавочке у кригеровского подъезда, который теперь, впрочем, уже не приходилось называть кригеровским. Проходя мимо них, я вежливо поздоровался, авось они мне сегодня еще пригодятся. Второй лифт починили, и я без колебаний выбрал его. В благодарность он без задержек вознес меня на шестнадцатый этаж. Я подошел к двери в тамбур, нажал на кнопку с номером 128 и услышал далекий музыкальный перезвон.
На этот раз полоска света выпала далеко не сразу, шаги в коридоре протопали грузные и неторопливые, замок щелкнул без предварительных переговоров.
Увидев меня, толстяк заулыбался:
– Проходите, проходите. Ну как, нашли супостатов?
Он явно причислял меня к одному с Суховым ведомству. Я решил пока его не разубеждать.
– Ищут, – ответил я коротко и неопределенно. Мы зашли в квартиру. На толстяке поверх майки был кухонный фартук, руки мокрые.
– Я тут по хозяйству, – со смущенной улыбкой пояснил он. – Ушел в отставку, на пенсию, времени теперь много. Одну минуточку.
Он исчез в комнате и вскоре вернулся зачем-то в кителе. Так ему, наверно, казалось более удобным беседовать с представителем власти.
– Вы не курите? – спросил он и, не дожидаясь ответа, предложил: – Пойдемте на лестницу, покурим, а то жинка моя не любит, когда тут смолят.
Кругляк открыл узенькую дверь рядом с лифтом, и мы по лестнице спустились на площадку между этажами. Возле люка мусоропровода стояла аккуратненькая скамеечка, над ней прибита полочка с консервной банкой, полной окурков. Щелкнул выключатель, зажегся свет.
– Это я тут все так оборудовал, – сказал Кругляк не без гордости. – Тепло, уютно. Можно и газетку почитать.
Мы закурили.
– Дмитрий Михайлович, – сказал я, – у меня, собственно, к вам один вопрос. В тот день, когда убили Кригера, никто к нему не приходил с утра?
– Да я уж докладывал: приходил! Но раненько, часиков в девять, я как раз за молоком собирался и аккурат дверь ему открыл. А как возвращался обратно, часика через пол это было, и он выходит. Сосед, значит, сам за ним и закрыл. Мы потом постояли еще маленько в коридоре, покалякали о том о сем, да и разошлись. Кто ж знал, что через два часа всего такое приключится!..
– А как он выглядел? – спросил я нетерпеливо.
– Да как? Обыкновенно! Высокий такой, вроде черный. Дак ведь кабы знать, я в получше запомнил... Это Анюта у меня запоминать мастерица, а ее-то, как на грех, и не случилось.
Елин высок и темноволос. Вроде подтверждается.
– А не заметили вы, Дмитрий Михайлович, когда выходили, не стояла у подъезда какая-нибудь машина?
– Нет, – ответил он сокрушенно, – чего не заметил, того не заметил. Не помню.
Легкая тень проскользнула по стеклянной двери над нами, и Кругляк всполошился. Вскочил, загасил окурок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49