– Что ж, это уже легче, – протянула Сара.
– А что я такого сделал? – воскликнул он.
– Ты же был сам собой, Джошуа. Там я на минуточку подумала, что тебя втягивают. Ты что, сам себя не слышал? У нее же не было образования, чтобы стать членом команды на «Леди Макбет». Не могло быть и мысли о том, чтобы ты попытался изменить свою жизнь, чтобы остаться с ней.
– Я не могу!
– Потому что «Леди Макбет» куда важнее, чем криклейдское поместье, в котором заключена ее жизнь. Верно? Значит, вот как ты любишь, Джошуа? Или ты чувствуешь себя виноватым из-за того, что одной из тех девиц, с которыми ты спал, а потом бросил, случилось быть захваченной и одержимой?
– Бог мой! Что ты намерена со мной сделать?
– Я пытаюсь понять тебя, Джошуа. И помочь, если смогу. Это важно для тебя. Ты должен знать почему.
– Я не знаю почему. Знаю только, что я о ней беспокоюсь. Возможно, я виноват. Возможно, злюсь на то, как вселенная испражняется вокруг нас.
– Справедливо. Все мы это чувствуем. Ты не можешь направить «Леди Макбет» к Норфолку и освободить ее. Больше не можешь. Насколько каждому из нас известно, это следующий подвиг.
Джошуа печально улыбнулся.
– Да, думаю, что я эгоист. Мне бы надо что-то сделать, чтобы успокоиться. Мне.
– Это тот вид эгоизма, в котором Конфедерация сейчас нуждается.
– Но это все-таки не делает справедливым то, что с ней случилось. Она страдает не по своей вине. Если этот Спящий Бог такой могущественный, как считают тиратка, он должен дать какие-то объяснения происходящему.
– Мы это говорим о наших божествах с тех самых пор, как их выдумали. Признавать, что божество разделяет нашу мораль и этику, – заблуждение. На самом деле совершенно очевидно, что это вовсе не так. Было бы оно так – да ничего не произошло бы. Мы все жили бы в раю.
– Ты хочешь сказать, что борьба против божественного вмешательства никогда не кончится победой?
– Да, свободная воля означает, что мы сами должны делать свой собственный выбор. Без него жизнь бессмысленна; мы были бы насекомыми, копающимися в земле так, как подсказывает инстинкт. За сознание надо чем-то платить.
Джошуа наклонился и благодарно поцеловал ее в лоб.
– Обычно мы платим тем, что попадаем в неприятности. Черт возьми, посмотри на меня. Я несчастен. Сознание чревато страданием.
Они вышли на мостик вместе. Лайол и Дахиби лежали на своих антиперегрузочных койках, выглядели они утомленными. Самуэль показался из люка.
– Долгая же нынче смена вахты, – ядовито заметил Лайол.
– Ты что, не можешь сам с этим справиться? – спросил Джошуа.
– Конечно, ты – Калверт, но не забудь, у кого из нас больше опыта.
– Только не на всех шахматных полях.
– Вахту сдал, – громко объявил Дахиби. Ремень его ложа откинулся назад, позволяя ему извернуться и спустить ноги на палубу. – Ты идешь, Сара?
Джошуа с Лайолом усмехнулись, глядя друг на друга. Джошуа сделал вежливый жест по направлению к люку в полу, на который Лайол отреагировал благодарным поклоном.
– Спасибо, капитан.
– Если вы на камбуз, принесите мне завтрак, – крикнул им вслед Джошуа.
Ответа не было. Они с Самуэлем устроились на противоперегрузочных койках. Эденист становился искусным системным инженером, он оказывал помощь команде в вахтах, как делали и другие специалисты, путешествующие на борту. Даже Моника принимала в этом участие.
Джошуа занялся корабельным компьютером. Графики траекторий и диаграммы наложились на изображения, передаваемые внешними датчиками. Космос стал опасным.
За три световых года впереди Мастрит-ПД разливал яркий малиновый свет сквозь однообразную пену, которая укрывала фюзеляж звездного корабля. Туманность Ориона заслоняла дымкой половину звездного пейзажа к галактическому северу от «Леди Макбет», ярким трехмерным ковром, образовавшимся из люминесцентного газа, с яростно бушующей поверхностью, состоящей из алых, зеленых бирюзовых облаков, сталкивающихся друг с другом, точно соперничающие океаны, их антагонизм, продолжающийся миллионы лет, выбрасывал энергичную хаотическую пену во всех направлениях. Внутри все было испещрено сверкающими планетными дисками первой величины, сконденсированными из этого вихря. Прямо в середине лежала Трапеция, четыре горячие звезды, чье феноменальное ультрафиолетовое образование освещало и снабжало энергией весь колоссальный выход межзвездного газа.
Джошуа пришел к тому, что полюбил бесконечно варьирующуюся туманность. Она была живой, в каком-то совсем ином смысле, чем можно было бы определить в понятиях физической биологии, его течения и мели были в триллион раз сложнее образований основанной на углеводороде клетке. Убывающая и плывущая в ритме геологической эпохи, и все же одновременно стремительная. Юные неистовые звезды, которые толпились во внутренней части, извергали громадные бурные потоки ультрагорячего газа, размножая количество ударных волн, двигавшихся со скоростью более ста пятидесяти тысяч километров в час.
Они принимали форму петель, гибко извивались и закручивались, а их сталкивающиеся друг с другом концы ярко сверкали, когда они отталкивались друг от друга.
Для команд и «Леди Макбет», и «Энона» наблюдения за туманностью заменило все формы известных развлечений. Ее величие определенным образом облегчило их настроение: теперь у них был самый настоящий полет в историю, и не важно, чем он закончится.
Джошуа и Сиринкс решили обогнуть галактический юг туманности, приблизительно по пути полета «Танджунтик-РИ». На первых стадиях они использовали наблюдения обсерваторий Конфедерации, чтобы облететь вокруг извилистых складок облака, видимых из космоса, населенного людьми, хотя эти изображения устарели на полтысячи лет. Но через несколько дней они уже пересекали космос, который никто никогда не видел в телескопы. Их скорость упала, когда им пришлось смотреть вперед, ища звезды, пылевые облака и циклоны переливающихся всеми цветами радуги газов шириной в парсек.
Задолго до того как показался сам Мастрит-ПД, его свет окрасил две внешние полосы туманности, точно двойной солнечный восход. Корабли летели дальше, а вокруг них сгущалось плотное красное сияние. Как только звезда, находящаяся на семьсот световых лет впереди, стала полностью видна, измерения параллакса сделали возможным для «Энона» вычислить свое местоположение и позволило рассчитать аккуратную траекторию для себя.
Теперь Джошуа вел «Леди Макбет» к координатам его последнего прыжка. Радар показал ему, что «Энон» находится за тысячу километров в соответствии с ускорением в половину g. Поджиг ракетного двигателя был сильнее, чем обычно применяли адамистские корабли, но они не изменили сильно свою дельта-скорость во время полета вокруг туманности, желая выждать, пока не сверятся с Мастрит-ПД, прежде чем приспособить скорость к красному гиганту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194