Как не ошибиться?
Жаль, что его кхарги-звери не в этой хижине, а в общем сарае, с кхаргами-зверьми хозяина. Если бы они были здесь, силы бы хоть немного сравнялись… сравнялись… Ну да, конечно!
Он перехватил встревоженные взгляд и запах Желтоклыкого, посмотрел на едва заметно напрягшиеся спины воспитанников хозяина. Обидно разинул пасть в ухмылке.
И закрыл оба глаза.
Он стоял и ждал удара, но все обошлось. Хозяин растерялся, заморгал, закрыл сперва левый глаз, потом правый (а левый тем временем открыл) — словом, ему стало не до гостей. В условиях компактного селения, когда все всех знают, общая молитва способствует не только объединению. Она еще и выявляет иноверцев, если таковые вдруг по той или иной причине здесь появляются. В подобном случае свои же семейные и доносят на «провинившегося» старейшинам. И частенько дело заканчивается изгнанием иноверца из селения или даже смертью. Впрочем, если вспомнить, что для многих расставание с Плато Детства хуже смерти…
Той ночью Рокх заснул не сразу. Давняя мечта стать дорожником впервые предстала перед ним совсем в другом свете. Оказывается, даже странствие по населенным территориям может быть очень опасным. Не говоря уже о том, что оно требует значительных финансовых затрат. Дорожники, он знал, зарабатывают себе на пропитание тем или иным ремеслом, которым владеют в совершенстве. Кто-то лечит, кто-то сказывает киллахи. Рокх ничего этого не умел, разве что немного врачевать да воевать. А то, чему его обучали наставники, вряд ли пользовалось бы частым спросом в селениях.
Ему показалось, что в хижине невероятно душно. Дождь еще не закончился, но понемногу стихал, и Клеточник вышел наружу, чтобы подышать свежим воздухом. Вроде, двигался бесшумно, но когда немного отошел в сторону от хибары, рядом появился Желтоклыкий. Спросил:
— Не спится?
Рокх и не подумал оборачиваться:
— Думаешь, они бы на нас напали?
— Уверен. Ты многого не знаешь. Даже я многого не знаю.
— О чем?
— Да хотя бы о Левачах и Правачах. Это слишком давний спор, его не решить обычными методами. Кровавый вопрос.
— Почему кровавый?
— Потому что, когда начнешь искать ответ, прольешь много крови. А ответа, возможно, и не отыщешь.
— А нужно ли искать ответ?
— Придется.
Вот теперь Рокх обернулся:
— Ты что-то знаешь о том, для чего нас воспитывает господин Миссинец.
— Только догадываюсь. Он странный кхарг. Так получилось, что я знаком с ним немного больше, чем остальные. Но он ни с кем никогда не делится своими мыслями и планами — лишь в случае крайней необходимости.
— Расскажи мне о своих догадках.
Желтоклыкий встряхнулся всем телом, словно отвергая саму возможность этого:
— Нет. Не думаю, что тебе от моих догадок будет какая-то польза. И остальным — вряд ли. И вообще, иди-ка ты спать. Завтра рано подниматься. Я не хочу рисковать — к утру хозяин может додуматься до чего-нибудь опасного.
— И все-таки поразмысли. Насчет того, чтобы рассказать мне о догадках.
Рокх отправился к хижине, чувствуя, что Желтоклыкий не спускает с него глаз. «Похоже, этот кхарг не так прост, как я раньше думал». Сейчас с надзирателя словно после линьки сошла кожа, а под нею проявилось совсем другое существо, с иными запахами, голосом, характером… «Как же, неискушенный селюк! Скорее, отличный лицедей. И отнюдь не просто так отправленный со мной господином Миссинцем!» …Впрочем, то, что Желтоклыкий приставлен к Клеточнику больше для контроля, нежели для помощи, молодого кхарга ничуть не смущало. Пусть контролирует. Пока это Рокху не мешало. Когда же их маленький отряд выбрался за пределы населенных кхаргами земель, присутствие Желтоклыкого во многом помогало Клеточнику справляться с возникавшими трудностями. Конечно, воспитатель и наставники многому научили молодого кхарга, но одно дело знать, скажем, что в природе существуют мохнатые гусеницы и что их волоски ядовиты; а совсем другое — уметь залечить ожоги, нанесенные этими волосками. Вот тут-то как никогда кстати оказывались советы Желтоклыкого.
С другой стороны, многим вещам Рокх учился у надзирателя, когда тот об этом и не подозревал. Например, едва ли не в каждом селении ночью Желтоклыкий отлучался на час-другой. Рокх проследил за ним — и обнаружил, что объектом «паломничеств» надзирателя становились местные кхаргини.
Поскольку до достижения половой зрелости Клеточнику следовало прожить еще как минимум год, вопросами взаимоотношений между мужчинами и женщинами он интересовался исключительно теоретически. Да и его воспитатель с наставниками, когда учили молодых кхаргов, больше внимания уделяли другим проблемам. Зато теперь он имел возможность, так сказать, на практике, в жизни разобраться что к чему.
Жены селюков, а также их сестры и воспитанницы очень благоволили к Желтоклыкому, особенно когда тот признавался, что родом из самого Гунархтора. Это производило на них неизгладимое впечатление и весьма облегчало надзирателю «доступ к телу» избранницы. Рокх, хоть и не чувствовал пока влечения к противоположному полу, иногда, когда не хотел спать, отправлялся вслед за Желтоклыким и наблюдал за ним. Изредка в молодом кхарге пробуждалось некое волнение, обычно же он был бесстрастен. Не жадный участник тайного действа, который с полуизвращенным удовольствием наблюдает за происходящим, а бесстрастный исследователь неизвестной ему доселе стороны бытия — вот кем был Рокх. И хотя впоследствии кое-что из увиденного помогло ему, через некоторое время он потерял интерес к ночным прогулкам своего надзирателя и предпочитал спать, тогда как Желтоклыкий в очередной раз отправлялся добавить свежей крови в популяцию той или иной деревни…
* * *
Словом, труден был путь Клеточника к Граничному хребту — однако настоящие тяготы начались именно там, у подножия далеких западных гор. Ибо следовало нашему герою отыскать там одну-единственную вершину, где находилась пещера, в которой обитал дракон.
Собственно, никто до сих пор не в силах сказать, что такое дракон. Никогда прежде кхаргам не доводилось встречаться с этим существом; возможно даже, оно было уникально и единственно в своем роде. Сам Клеточник узнал о нем со слов господина Миссинца, когда тот рассказывал воспитаннику о предстоящем деянии его. Вот тогда-то и поведал Голос Господен, что обитает в далеких горах Граничного хребта зверь не зверь, стрекоза не стрекоза, ящерица не ящерица, а нечто совершенно иное, чуждое, что и зовется драконом. Огромный он, крылатый и даже, говорят, огнедышащий, хотя о последнем доподлинно ничего не было известно. Да и вообще мало кто слышал о нем.
Вся жизнь дракона посвящалась одной-единственной цели: собиранию сокровищ. Со временем накопил он их великое множество — и не одни лишь драгоценные побрякушки, коими так любят украшать свои тела зажиточные кхарги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Жаль, что его кхарги-звери не в этой хижине, а в общем сарае, с кхаргами-зверьми хозяина. Если бы они были здесь, силы бы хоть немного сравнялись… сравнялись… Ну да, конечно!
Он перехватил встревоженные взгляд и запах Желтоклыкого, посмотрел на едва заметно напрягшиеся спины воспитанников хозяина. Обидно разинул пасть в ухмылке.
И закрыл оба глаза.
Он стоял и ждал удара, но все обошлось. Хозяин растерялся, заморгал, закрыл сперва левый глаз, потом правый (а левый тем временем открыл) — словом, ему стало не до гостей. В условиях компактного селения, когда все всех знают, общая молитва способствует не только объединению. Она еще и выявляет иноверцев, если таковые вдруг по той или иной причине здесь появляются. В подобном случае свои же семейные и доносят на «провинившегося» старейшинам. И частенько дело заканчивается изгнанием иноверца из селения или даже смертью. Впрочем, если вспомнить, что для многих расставание с Плато Детства хуже смерти…
Той ночью Рокх заснул не сразу. Давняя мечта стать дорожником впервые предстала перед ним совсем в другом свете. Оказывается, даже странствие по населенным территориям может быть очень опасным. Не говоря уже о том, что оно требует значительных финансовых затрат. Дорожники, он знал, зарабатывают себе на пропитание тем или иным ремеслом, которым владеют в совершенстве. Кто-то лечит, кто-то сказывает киллахи. Рокх ничего этого не умел, разве что немного врачевать да воевать. А то, чему его обучали наставники, вряд ли пользовалось бы частым спросом в селениях.
Ему показалось, что в хижине невероятно душно. Дождь еще не закончился, но понемногу стихал, и Клеточник вышел наружу, чтобы подышать свежим воздухом. Вроде, двигался бесшумно, но когда немного отошел в сторону от хибары, рядом появился Желтоклыкий. Спросил:
— Не спится?
Рокх и не подумал оборачиваться:
— Думаешь, они бы на нас напали?
— Уверен. Ты многого не знаешь. Даже я многого не знаю.
— О чем?
— Да хотя бы о Левачах и Правачах. Это слишком давний спор, его не решить обычными методами. Кровавый вопрос.
— Почему кровавый?
— Потому что, когда начнешь искать ответ, прольешь много крови. А ответа, возможно, и не отыщешь.
— А нужно ли искать ответ?
— Придется.
Вот теперь Рокх обернулся:
— Ты что-то знаешь о том, для чего нас воспитывает господин Миссинец.
— Только догадываюсь. Он странный кхарг. Так получилось, что я знаком с ним немного больше, чем остальные. Но он ни с кем никогда не делится своими мыслями и планами — лишь в случае крайней необходимости.
— Расскажи мне о своих догадках.
Желтоклыкий встряхнулся всем телом, словно отвергая саму возможность этого:
— Нет. Не думаю, что тебе от моих догадок будет какая-то польза. И остальным — вряд ли. И вообще, иди-ка ты спать. Завтра рано подниматься. Я не хочу рисковать — к утру хозяин может додуматься до чего-нибудь опасного.
— И все-таки поразмысли. Насчет того, чтобы рассказать мне о догадках.
Рокх отправился к хижине, чувствуя, что Желтоклыкий не спускает с него глаз. «Похоже, этот кхарг не так прост, как я раньше думал». Сейчас с надзирателя словно после линьки сошла кожа, а под нею проявилось совсем другое существо, с иными запахами, голосом, характером… «Как же, неискушенный селюк! Скорее, отличный лицедей. И отнюдь не просто так отправленный со мной господином Миссинцем!» …Впрочем, то, что Желтоклыкий приставлен к Клеточнику больше для контроля, нежели для помощи, молодого кхарга ничуть не смущало. Пусть контролирует. Пока это Рокху не мешало. Когда же их маленький отряд выбрался за пределы населенных кхаргами земель, присутствие Желтоклыкого во многом помогало Клеточнику справляться с возникавшими трудностями. Конечно, воспитатель и наставники многому научили молодого кхарга, но одно дело знать, скажем, что в природе существуют мохнатые гусеницы и что их волоски ядовиты; а совсем другое — уметь залечить ожоги, нанесенные этими волосками. Вот тут-то как никогда кстати оказывались советы Желтоклыкого.
С другой стороны, многим вещам Рокх учился у надзирателя, когда тот об этом и не подозревал. Например, едва ли не в каждом селении ночью Желтоклыкий отлучался на час-другой. Рокх проследил за ним — и обнаружил, что объектом «паломничеств» надзирателя становились местные кхаргини.
Поскольку до достижения половой зрелости Клеточнику следовало прожить еще как минимум год, вопросами взаимоотношений между мужчинами и женщинами он интересовался исключительно теоретически. Да и его воспитатель с наставниками, когда учили молодых кхаргов, больше внимания уделяли другим проблемам. Зато теперь он имел возможность, так сказать, на практике, в жизни разобраться что к чему.
Жены селюков, а также их сестры и воспитанницы очень благоволили к Желтоклыкому, особенно когда тот признавался, что родом из самого Гунархтора. Это производило на них неизгладимое впечатление и весьма облегчало надзирателю «доступ к телу» избранницы. Рокх, хоть и не чувствовал пока влечения к противоположному полу, иногда, когда не хотел спать, отправлялся вслед за Желтоклыким и наблюдал за ним. Изредка в молодом кхарге пробуждалось некое волнение, обычно же он был бесстрастен. Не жадный участник тайного действа, который с полуизвращенным удовольствием наблюдает за происходящим, а бесстрастный исследователь неизвестной ему доселе стороны бытия — вот кем был Рокх. И хотя впоследствии кое-что из увиденного помогло ему, через некоторое время он потерял интерес к ночным прогулкам своего надзирателя и предпочитал спать, тогда как Желтоклыкий в очередной раз отправлялся добавить свежей крови в популяцию той или иной деревни…
* * *
Словом, труден был путь Клеточника к Граничному хребту — однако настоящие тяготы начались именно там, у подножия далеких западных гор. Ибо следовало нашему герою отыскать там одну-единственную вершину, где находилась пещера, в которой обитал дракон.
Собственно, никто до сих пор не в силах сказать, что такое дракон. Никогда прежде кхаргам не доводилось встречаться с этим существом; возможно даже, оно было уникально и единственно в своем роде. Сам Клеточник узнал о нем со слов господина Миссинца, когда тот рассказывал воспитаннику о предстоящем деянии его. Вот тогда-то и поведал Голос Господен, что обитает в далеких горах Граничного хребта зверь не зверь, стрекоза не стрекоза, ящерица не ящерица, а нечто совершенно иное, чуждое, что и зовется драконом. Огромный он, крылатый и даже, говорят, огнедышащий, хотя о последнем доподлинно ничего не было известно. Да и вообще мало кто слышал о нем.
Вся жизнь дракона посвящалась одной-единственной цели: собиранию сокровищ. Со временем накопил он их великое множество — и не одни лишь драгоценные побрякушки, коими так любят украшать свои тела зажиточные кхарги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64