- Да, но предприниматели их увольняют.
- Это дело предпринимателей. Я не могу ограничивать одной свободы за счёт другой. Я справедлив. А что касается разоружения, то опять же это их частное дело. Пусть разоружаются. А мы будем вооружаться, и потом мне надоели эти вечные претензии Пейча.
- Да, но...
- Вы, кажется, мне противоречите? Я начинаю думать, что вы с ними заодно.
- Хе-хе-хе,- сказал Галифакс, изгибаясь перед Батистом.- Я слишком доволен своим жалованием, чтобы быть заодно с этими бездельниками. Но только я хотел вам указать, что с Пейчем надо разделаться как можно скорее. Это очень опасный человек. Верьте мне. Я уверен, что Матапаль бежал из боязни его.
Батист побледнел.
- Что вы говорите? Кто бы мог подумать! На вид такой славный малый... Даже, я бы сказал, трогательный... Вы помните, как он протянул мне руку на глазах у миллионной толпы в тот незабвенный день, когда я стал вождём?
- О нет. Вы ошибаетесь. Пейч - самый опасный ваш противник во всех Штатах. Ему помогают интернациональные вооружённые силы.
Батист тревожно взмахнул рукой.
- Слушайте!.. А может быть... Это самое... Пора уезжать?
И вдруг, поймав себя на слове, воскликнул:
- То есть что это я говорю такое?.. Виноват... Кто такой Пейч и кто такой я? Абсурд! Меня весь народ носит на руках. Я совершил величайшее дело освобождения народа из паутины Матапаля... Я сшил всем гражданам смокинги! Я выдал дамам букеты гелиотропа и детям - бананы. Наконец, я провёл законопроект о повышении чаевых. Нет, нет, Пейч будет уничтожен. Завтра утром мы обсудим этот вопрос на заседании совета министров. А теперь идите. Мне надо продиктовать несколько весьма секретных статей для газетного треста.
Заседание совета министров было в разгаре. Батист размахивал колокольчиком и, простирая левую руку (это был его исторический жест), говорил:
- Я уничтожил Матапаля, я уничтожу Пейча. Только что получены сведения, что этот негодяй отбыл сегодня ночью неизвестно куда. Говоря попросту, он замышляет меня рассчитать. Но, клянусь головой шестого секретаря, это ему не удастся. Я остановлю движение всех воздушных и железных дорог. Я закрою границы. Я, наконец, создам новое министерство розысков Пейча во главе с самым талантливым сыщиком Штатов, но найду его следы!
Батист стукнул звонком по столу и сердито нахмурился. Кабинет лакеев был потрясён.
В этот момент почтительного молчания, воцарившегося после слов Батиста, в зал заседания вошёл Ван. Он обнюхал воздух и деловито сказал:
- Сведения, полученные мною в бюро справок, оказались очень важными. Судя по всем данным, он находится сейчас вместе с Матапалем.
- Вы уверены в этом, молодой человек? - строго спросил Батист.- Прошу не забывать, что ваши слова имеют крайне важное значение.
- Ещё бы не важное! - воскликнул Ван.- От этого зависит не только моя репутация, но также и репутация...
- Мало сказать - репутация! - горячо подхватил Батист.- Мало сказать репутация. От этого зависит счастье всего нашего народа.
- Пожалуй, вы правы, но это не меняет дела. Его надо искать там, где сейчас находится Матапаль.
- Откуда вы это заключили?
- Откуда? Очень просто: у него были какие-то делишки с Матапалем.
Батист воспламенился.
- Видите, господа! Я говорил вам! Теперь всё ясно и понятно: он хочет заключить союз с Матапалем против меня. Его надо разыскать во что бы то ни стало, пока не поздно.
- Совершенно верно,- подтвердил Ван.- Пока не поздно, а то потом будет слишком поздно. Но я найду его живым или мёртвым, прежде чем он успеет наделать шуму. Клянусь в этом своей незапятнанной честью!
Батист прослезился. Он протянул Вану руку и, всхлипнув, сказал:
- Вы благородный молодой человек и патриот. Я доверяю вам. Действуйте. Моя чековая книжка в вашем распоряжении. С сего числа я назначаю вас министром розысков, если вы не имеете ничего против.
- Я? Против? Боже сохрани! Мне очень лестно, тем более что здесь заинтересован не столько я лично, сколько...
- Сколько отечество? Не так ли? Обратите внимание, господа, какой благородный молодой человек, ставлю вам его в пример. Простите, как вас зовут? Сейчас вам изготовят министерский мандат. Садитесь. Индейки с каштанами хотите?
- Мерси,- сказал Ван.- От кусочка не откажусь. Меня зовут Ван.
Пока Вану изготовляли мандат и писали приказ о назначении на пост министра, он ел индейку с каштанами.
- Поздравляю вас с высоким назначением,- произнёс растроганный Батист.- Вручаю вам диплом и чек на сто тысяч долларов. Ищите негодяя хорошенько, хотя, я думаю, это будет не легко.
- С такими деньгами! - воскликнул Ван.- Пустяки! Его наружность слишком заметна! Чего стоят одни его баки и тёмные окуляры. А дочка его, вы думаете, плохая примета? Эге! Ну, пойду. Авось мне удастся спасти свою репутацию.
Ван сделал прощальный жест рукой.
- Постойте... Постойте...- пролепетал Батист.- Баки... Тёмные очки... Дочка... Да вы, собственно, кого собираетесь искать?
- Кого? Кажется, довольно ясно. Профессора Гранта, кото...
- Негодяй! И вы ещё осмелились врываться на заседание совета министров! Мы ищем Пейча!
- В таком случае мне с вами не по дороге,- грустно сказал Ван.
- Вон! Вон! Вон! - закричал Батист фальцетом.- Я увольняю вас от должности министра розысков. Вы аферист. Отдайте чек! Заплатите за индейку! Всюду измена! Всюду предательство! Выведите его!
Батист упал на руки лакеев.
Скатившись с шестнадцатого этажа и очутившись на середине Таймс-сквера, Ван встал на ноги, потёр ушибленное место и захромал по направлению площади Колумба.
- Мне, положительно, не везёт,- сказал он.- Пахнет тем, что моя репутация всё-таки погибнет. Во всяком случае, надо будет пойти к начальнику и доложить о ходе розысков. Я думаю, он поможет мне полезным советом. Эх, тяжело быть агентом такого хлопотливого учреждения!
* * *
Какого же всё-таки учреждения? Своевременно читатели это узнают.
А пока: терпенье, терпенье!
21. Некто Икс
Два последующих дня Джимми не встречался с Еленой и профессором.
К острову прибывали всё новые и новые корабли. Остров сплошь застраивался. Уже появились газеты, кино и телефонные автоматы. Вечером на улицах горели фонари.
По всем видимостям, остров тщательно охранялся от постороннего вторжения. Так, например, небольшой трансатлантический самолёт, потерпевший аварию во время своего рейса, был отнесён течением к острову и пытался на него спуститься. Но немедленно же с крыши Дворца Центра протянулся длинный фиолетовый луч, скользнул, как стрелка переводимых часов, по чёрному от туч небу и коснулся самолёта, который мгновенно вспыхнул, как бабочка в дуговом фонаре летнего сада, и чёрным пеплом рассыпался над океаном.
По некоторым разговорам, подслушанным на улицах, Джимми понял, что на острове имеют право находиться только люди, снабжённые специальными карточками "постоянных жителей".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32