– Я уже об этом подумал, – заметил Сандерс.
– Адам, – сказал Трис, – вы с Давидом спуститесь за последними ампулами и аппаратом. Устроим себе отдых до темноты.
– Ты собираешься нырять снова? – спросил Коффин. – С такой рукой?
Трис кивнул.
– Пойду домой и напялю что-нибудь, чтобы не мочить руку. Это единственное, что можно еще сделать сегодня, и к тому же это поможет держать аппарат.
Они набрали еще три мешка ампул, подняли якорь и пересекли рифы, чтобы высадить Коффина на берег.
– Я могу остаться, если хочешь, – сказал Коффин Трису. – Вы не сможете упрятать стекло в пещеру, когда у девушки болит голова, а у тебя – рука.
– Нет. Отдохни. Я позвоню Кевину, и он поможет.
– Кевин! Ты доверяешь ему?
– Да. Он может снять монеты с глаз мертвеца, но он хорошо относится ко мне.
– Тебе так кажется?
– Не начинай еще и ты. Достаточно с меня и того, что я должен беспокоиться о старине Дэвиде, который сердится на меня всякий раз, когда я не так дыхну. – Трис заметил, что Сандерс услышал его реплику, и улыбнулся. – Извини. Ты становишься лучше с каждым днем, в этом я уверен.
Трис остановил лодку ярдах в пятидесяти от пляжа.
– Ну вот, Адам. Не хотелось бы оставлять ее в полосе прибоя.
– Нет проблем. – Коффин поглядел на волны. – Все еще дует довольно здорово.
– Да, но он переменил направление на западное. Будет прекрасный вечер для погружения.
– В какое время?
– Давайте в семь. На этот раз будем пунктуальны.
– Хорошо.
Коффин вылез из мокрого костюма и нырнул в воду.
На обратном пути в Сент-Дэвидс Дэвид и Гейл считали ампулы. Она уже разложила их в сто пластиковых мешочков, по пятьдесят штук в каждом, но оставалось еще в два или в три раза большее количество – они лежали на скамейках, были завернуты в полотенце, заполняли ржавую раковину. Чтобы не разбить ампулы, Трис не прибавлял скорость, позволяя лодке тащиться в перекатывающихся волнах.
Они считали и упаковывали ампулы еще полтора часа после того, как Трис поставил “Корсар” носом в док.
Когда они развязали последний мешок, Сандерс сказал:
– Ну вот, двадцать три тысячи двести семьдесят.
– Значит, в целом примерно двадцать восемь тысяч. – Трис поглядел на кипы пластиковых мешочков на палубе. – Компания по производству пластиковых мешков обогатится за наш счет.
Гейл сделала расчеты в уме.
– При такой скорости, даже если мы будем поднимать по пятьдесят тысяч в день, нам потребуется еще девять или десять дней работы.
– Да, и этого времени у нас нет.
* * *
После ленча Трис вышел из дома и спустился с холма. Гейл стояла у раковины, перемывая посуду. Сандерс подошел к ней сзади, обнял ее за талию и потерся губами о ее шею.
– У него уйдет не менее двадцати минут на спуск и возвращение, – сказал он. – Мы можем многое успеть за двадцать минут.
Она прильнула к нему:
– Ты так думаешь?
– Пошли.
Он взял ее за руку и повел в спальню.
Они ласкали друг друга со спокойной, нежной страстью. Когда все кончилось, Гейл увидела, что глаза Дэвида увлажнились.
– В чем дело? – спросила Гейл.
– Ни в чем.
– Тогда почему ты плачешь?
– Я не плачу.
– Хорошо, ты не плачешь. Почему же у тебя мокрые глаза?
Сандерс начал было отрицать, что у него мокрые глаза, но потом перекатился на спину и сказал:
– Я думал, как я счастлив... и как бы это было, если бы ты умерла и я знал, что никогда снова не буду держать тебя в объятиях. Я думаю, как же он может жить со всем этим.
Гейл дотронулась до его губ:
– Наверное, ты жил бы воспоминаниями.
Они услышали, как открылась дверь в кухню. Сандерс встал с кровати и натянул плавки.
На кухне вместе с Трисом стоял Кевин. Его огромный коричневый живот свисал над тесноватыми шортами, закрывая их почти полностью. Из другой одежды на нем была лишь пара пыльных старых коричневых ботинок с загнутыми носами, без шнурков. Взгляд его излучал сильнейшее отвращение ко всему окружающему.
Трис похлопал Кевина по мясистому плечу и сказал Сандерсу:
– Он не может дождаться, когда настанет время погрузить весь этот жир в соленую воду. Настоящий морской конек. Когда состоялось твое последнее погружение, Кевин? В пятьдесят пять, так, что ли?
Кевин проворчал что-то весьма мрачно. Они пошли по тропинке к причалу. Когда Кевин увидел ампулы в лодке, глаза его расширились.
– Дьявол, – сказал он, – это все?
– Нет. Это то, что мы пока успели найти. Там осталась еще чертова прорва.
– Сколько?
– Кто знает? – сказал Трис, посмеиваясь. – Здесь все зависит от тебя. – Он включил компрессор.
Сандерс надел свой водолазный костюм, липкий и холодный.
– А что там с твоим другом внизу – Перси?
– Он, вероятно, спит в своей норке. Но ты все равно можешь бросить ему рыбешку.
Сандерс поглядел на забинтованную руку Триса.
– Я не должен скармливать ее из собственных рук, не так ли?
– Нет, просто накрой ею отверстие или положи рядом. Он учует запах.
Сандерсу с Кевином потребовалось два часа, чтобы поместить ампулы в пещеру. Сандерс замерз и устал, но на Кевина, на котором не было ничего, кроме купального костюма и пояса с тяжестями, – ни водолазного костюма, ни ластов, – казалось, совершенно не действовали ни вода, ни работа.
Ухватившись за платформу и отдыхая на поверхности несколько минут перед тем, как взобраться в лодку, Сандерс увидел, как Кевин взял последний мешок с ампулами у Триса и, не говоря ни слова, погрузился снова.
– Я думал, он не любит воду. А он просто машина. – Он ненавидит воду, – сказал Трис, – но вы задаете ему работу, и тут он становится машиной. Если мне предстоит тяжелая спасательная работа, я беру в помощники именно его, у него мощность не менее десяти лошадиных сил и столько жира, что он никогда не мерзнет. Он, некоторым образом, представляет парадокс: жаден адски, но столь угрюм, что не может работать с людьми, которые имеют деньги, чтобы расплачиваться с ним.
– Вы платите ему за это?
– Да. Он запрашивает сто долларов, я предлагаю двадцать, и мы соглашаемся на пятидесяти.
– Неплохой заработок?
– Нет, но он очень доволен. Я мог бы нанять разных идиотов за пятерку в час, но у них та же работа займет целый день, затем они уходят пить за свои успехи и болтать на весь остров о том, чем они заняты. Кроме того, у Кевина нет здесь большого выбора работ.
Сандерс взобрался на лодку и расстегнул молнию на своем водолазном костюме. Его руки и грудь покрывала гусиная кожа.
– Поднимитесь и примите душ, – сказал Трис. – Мы с Кевином все закончим.
Сандерс поежился.
– Да, пойду, пожалуй.
Трис взял водолазный жакет Сандерса и повесил его на угол крыши дока:
– Солнце высушит и прогреет его до вечера.
Прогулка на холм немного согрела Сандерса, но он все еще дрожал, когда подходил к дому. Он налил себе виски и взял стакан с собой в душ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67