– Бальзам?
Она наклонилась вперед и принялась соскребать пахучую мазь с груди великана и бросать ее на пол. Таинственным шепотом она пробормотала:
– Могущественный Кин-са! Если бы у нас был настоящий целитель!
– Я и есть настоящая целительница, – обиделась ведьма.
Мария потрогала повязку на животе великана и, почувствовав, что та вся пропитана бальзамом, сказала:
– Придется снова перевязывать. Она вытерла перепачканные руки о юбку и стала разматывать бинт.
Моркасл встал рядом с ней на колени.
– Подожди. У меня есть кое-что, что действительно поможет ему.
Он поднял компресс с раны и пробормотал:
– Хм. Глубокая рана. – Достал из кармана металлическую фляжку и налил в колпачок коричневой жидкости. – Держись, приятель, и постарайся не прикусить язык. Будет больно.
Гермос со всей силы сжал кулаки, и Моркасл вылил колпачок в рану, но великан все-таки не выдержал и страшно закричал. Подождав несколько минут, волшебник осторожно начал перебинтовывать рану, а потом бросил на Марию серьезный взгляд и сказал:
– Боюсь, он никуда не сможет поехать. Мария опустила руки на плечи Гермосу.
– Он прав, Гермос. Но ты не беспокойся. Мы обвиним этого мясника.
– Куда вы едете? – спросил великан, удивленно поднимая брови.
– Арку поймал убийцу, – ответил Моркасл радостно. – Знаешь, Арку – мальчик-леопард. Мы едем в Л'Мораи, чтобы выступить против Доминика в суде. Не беспокойся, мы его больше не упустим.
Мария улыбнулась и погладила великана по плечу.
– Ты отдыхай, и лучше бы тебе перейти из палатки этой целительницы в свою собственную.
Моркасл встал на ноги, помог слепой подняться, и они двинулись к двери. Перед тем как выйти на улицу, Мария повернулась:
– Пожелай нам удачи, Гермос.
– Желаю, – ответил он. Они не видели его лица за широкими рукавами ведьмы.
– И я желаю тебе удачи, – отозвалась Мария, но не успела она договорить, как Моркасл покрепче ухватил ее за руку, чтобы она не споткнулась на деревянных ступеньках, и вытолкнул в холодный ночной воздух. От неожиданности Мария даже налетела на него и удивленно спросила:
– Почему ты так торопишься? Он не слышал, что…
– Мария, нас хотят видеть, – перебил ее Моркасл, голос его был строгим и значительным. Глядя на незнакомца, он поглаживал усы.
Человек был одет в хороший шерстяной серый плащ с белым подбоем, плиссированную рубашку, черные панталоны, серые носки и черные ботинки. Молодость выдавали большие яркие глаза и пухлый юношеский рот, над которым нависал орлиный нос. Выставив вперед холеную руку, он взял Марию за пальцы, а потом опустился на одно колено, взмахнул шляпой и поцеловал ей руку.
– Добрый вечер, – поздоровался он мелодичным нежным голосом. – Я Л'Арис – паж Совета Л'Мораи и юрист обвинителей, в данном случае вас. Когда жандармы вернулись с сообщением о том, что вы обвиняете Доминика, то Совет послал меня, и я в вашем распоряжении, – закончил он, грациозно поднимаясь.
Мария неловко подобрала руку и подвинулась поближе к Моркаслу.
– Приятно познакомиться с вами, сэр. Но нам с другом надо торопиться. Жандармский фаэтон ждет. – Она сделала шаг прочь от юриста, ведя за собой Моркасла.
Л'Арис некоторое время удивленно наблюдал за двумя удаляющимися фигурами, а потом бросился вслед за ними.
– Простите, мадемуазель. Но я здесь не для того, чтобы обвинять вас, а для того, чтобы представлять вас в суде, – заявил он, обводя глазами Карнавал.
Мария резко обернулась, и широкая юбка, вздымая песочную пыль, вихрем обвила ее колени.
– Спасибо за предложение, сэр, но я думаю, что нас будет защищать Кукольник.
Удивление снова засветилось в юных глазах пажа.
– Кукольник? Но он один из членов Совета. А только в особенных случаях…
– Тогда мы сами за себя постоим, – вежливо ответила Мария.
Молодой человек покраснел и опустил голову.
– У вас ничего не получится, мадемуазель. Доминик – городской мясник.
– Я с вами не соглашусь, юрист Л'Арис, – возразила Мария. – Юристы вроде вас всегда стоят на стороне горожан против нас – уродов.
– Без меня у вас нет ни одного шанса, – настаивал юрист, сложив руки в перчатках на груди.
Моркасл бросил сосредоточенный взгляд на подругу и отвел ее в сторону.
– Он может оказаться нашей единственной надеждой. Мы не можем сами вести дело и рассчитывать на победу. А нам необходимо обвинить это чудовище.
У Марии было совершенно отвлеченное выражение лица, будто она прислушивалась к каким-то потусторонним голосам.
– Я знаю что-то такое про них, в смысле, юристов, но не могу вспомнить что. Папа мне говорил об этом. – Потом она медленно повернулась к молодому человеку и спросила, тщательно выговаривая все слова:
– Что вы будете делать для нас?
Разводя руками, Л'Арис ответил:
– Я побеседую с каждым из вас, чтобы получить полное представление об этой истории и узнать все улики против Доминика. Я дам вам советы – что говорить, а что – не стоит. Я соберу доказательства, основываясь на ваших рассказах, чтобы их можно было представить в суде. А потом все вам объясню – как вести себя и чего ждать.
– Ответьте еще на один вопрос, – спокойно сказала Мария. – Вы, юрист Л'Арис, считаете нас уродами?
Лицо молодого человека слегка покраснело, он смутился, но, подумав, спокойно ответил:
– Да. Думаю, да. Так было всегда. Но без меня у вас нет даже шанса, что вас станут слушать.
Мария растянула губы в тонкую угрюмую линию, а потом ответила:
– Вы хотя бы честны. – А потом махнула ему следовать за ними. – Пошли.

***
Открытая повозка подскакивала на ухабах черной дороги. Небо над ней заволокли толстые облака, скрывшие звезды и низко нависавшие над ночной землей. Только фонари у места кучера освещали дорогу, заставляя коней отбрасывать впереди себя на дорогу причудливые тени. Фаэтон, оставив позади яркие огни Карнавала, неспешно приближался к уличным фонарям и пестрым витринам Л'Мораи. Между ними была тьма. Тьма и холодный ветер.
Моркасл поплотнее укутался в плащ и вглядывался в небо, стараясь увидеть на нем хоть одну звезду. Рядом с ним, дрожа от холода, сидела Мария, которую укрыл своим плащом юный юрист.
В дороге Л'Арис достал бумагу, чернильницу и ручку и, устроившись поудобнее, начал записывать факты, задавая Марии и фокуснику массу вопросов. Периодически, чтобы лучше рассмотреть написанное, он поднимал лист к самому лицу. Кто был убит? Как? Где тела? Кто был первый жандарм? Почему они подозревают Доминика?
Новые и новые вопросы звучали в ночи, вызывая в памяти тот страшный вечер, когда Мария вошла в свой залитый кровью вагончик и обнаружила там труп карлика Борго. Когда Л'Арис наконец счел, что знает об этом убийстве достаточно, он начал спрашивать о втором преступлении – смерти Панола и Банола, о кладбище в близлежащем лесу и погоне за Домиником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72