Вы же пребываете на грани шока. Винни, подойдите сюда и встаньте на колени рядом со мной. Вот так, отлично. Снимите рабочие перчатки и наденьте резиновые, из аптечки. Превосходно. А теперь сожмите края раны.
— Что?!
— Сожмите края раны.
— Вы что, спятили?
— Ничего другого мы не придумаем. Вам нужно будет сжимать рану, а я ее закрою.
— Помилуй бог, что значит — закрою? Чем?
— Скотчем.
— Послушайте, хватит трахать мне мозги.
— Мне сейчас совсем не до этого. Если вы не можете сделать то, о чем я прошу... — Бэленджер повернул голову. — Рик, подойдите сюда, наденьте резиновые перчатки и сожмите края раны.
— Ладно, ладно, будь по-вашему, — проворчал Винни. Склонившись над раненым, он свел края раны вместе.
Когда мазь и разжиженная водой кровь выступили наружу, профессор громко вскрикнул.
— Я знаю, что вам очень больно, — сказал ему Бэленджер. — Можете мне поверить: мы уже почти закончили. Но пока что я буду вынужден попросить вас сделать над собой действительно героическое усилие.
— Какое?
— Держать колено разогнутым, пока Рик будет приподнимать вашу ногу за голень.
— Да, — отозвался Конклин, — это будет совсем не просто. — Он закрыл глаза, преодолевая боль и собираясь с силами, чтобы стерпеть еще большие мучения.
— Готовы?
Профессор молча кивнул.
— Рик, — сказал Бэленджер. Рик приподнял ногу Конклина, Винни продолжал сжимать края раны, а Бэленджер начал разматывать неширокую ленту серебристого скотча, в которой ярко отражался свет фонарей. Он приложил пленку к нижнему краю раны и начал наматывать вокруг бедра профессора. По мере того как рана закрывалась, Винни передвигал руки, продолжая сводить края раны вместе. Профессор дышал так, будто собирался вот-вот заплакать от боли.
Бэленджер продолжал заматывать рану пленкой. Он намотал второй слой, потом третий, а потом и четвертый.
— Хорошо, Рик. Можете опустить ногу.
Профессор дрожал всем телом.
— Теперь давайте посмотрим, не возобновится ли кровотечение. Кора, распустите жгут.
Все напряженно смотрели, как Кора поворачивала ручку молотка, отпуская затянутую петлю. Бэленджер направил луч своего ручного фонаря — он был посильнее, чем у налобного, — на свеженаложенную повязку. Никто, казалось, не дышал.
— Такое впечатление, что у меня всю ногу колют иголками, — проворчал профессор.
— Это означает, что кровообращение возобновилось.
— Господи, как же болит и дергает.
Бэленджер продолжал смотреть на сверкающую пленку, туго сдавливавшую мясистое бедро, и молился про себя. Он опасался, что сквозь повязку начнет проступать кровь.
— На вид вроде бы неплохо. — Пленка сохраняла свой серебристый блеск.
Он взял профессора за запястье и снова проверил пульс. Сто двадцать. Поспокойнее, чем было. Конечно, ничего хорошего, но и не ужасно, особенно если учесть, что пришлось профессору перенести. И сквозь повязку все так же не проступает кровь...
— Да, вроде бы неплохо.
Он вынул из кармана сотовый телефон.
Глава 26
— Что вы делаете? — спросил Конклин.
— Хочу позвонить 911.
— Нет. — Профессор нашел в себе силы повысить голос. — Не делайте этого.
— У нас нет другого выбора, Боб, — ответил Бэленджер. — Вам нужна машина «Скорой помощи» со всем ее содержимым. Вас необходимо доставить в больницу. Зашить рану, ввести антибиотики, провести противошоковую терапию. Возможно, сделать электрокардиограмму. Если эту, с позволения сказать, повязку оставить надолго, она может вызвать гангрену.
— Вы не должны звонить 911.
— Но не можем же мы продолжать шляться по этому дому, когда вы в таком состоянии. То, что мне удалось немножко подлатать вашу шкуру, вовсе не значит, что вам больше не угрожает опасность.
— Нет, — все так же твердо возразил Конклин. — Уберите телефон.
— Но он прав, профессор, — сказала Кора. — Мы должны как можно скорее доставить вас в больницу.
— Снаружи.
— Что-что?
— Вытащите меня наружу. И тогда звоните 911. Если медики со «Скорой помощи» обнаружат вас здесь, то сразу же вызовут полицию. Вас всех арестуют.
— Ну и пусть арестуют. Большая беда! — воскликнул Винни.
— Выслушайте меня. — Конклин набрал в грудь воздуха. — Вас на несколько месяцев упрячут в тюрьму. Подумайте, какие будут расходы на одних только адвокатов. А ведь придется платить и штрафы. Полиция запрещает наши исследования именно из-за таких вот случаев, наподобие того, что только что произошел со мной. Они очень постараются для примера разделаться с вами как можно серьезнее.
Его снова начала бить дрожь.
— Винни, ты лишишься своего места учителя. Рик и Кора, никакой университет не возьмет вас на работу. Если Франк позвонит по телефону, ваши жизни окажутся загубленными.
— Он сказал: «Боб». — Рик нахмурился. — Что это значит?
— Я не понимаю, — сказал профессор.
— Минуту назад Бэленджер назвал вас Бобом. Не «профессор»", даже не «Роберт». Боб! Мне никогда не пришло бы в голову обратиться к вам так фамильярно. В мотеле он нам представился, но будь я проклят, если бы смог через три часа вспомнить, как его зовут. Да и у вас, профессор, память вряд ли лучше моей. Но вы только что назвали его по имени — Франк. Мой бог, вы с ним наверняка знакомы. Вы уже когда-то встречались.
— А вы, оказывается, фантазер, — отозвался Бэленджер.
— Ни черта подобного. Вы отправились с нами, представившись журналистом, чтобы посмотреть, как мы ведем свои исследования, а потом вдруг начали всем заправлять. Спасли двоих из нас от смерти и при этом действовали так, будто для вас это самое обычное дело. Клинт Иствуд и доктор Килдэйр в одном лице. Кто вы такой, черт возьми?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Бэленджер, чувствуя, что у него начинает сосать под ложечкой. — У нас нет времени на всякие глупости. Мы должны доставить профессора в больницу.
— Вытащите меня наружу, — сказал Конклин. — И тогда звоните по 911.
— Мы добирались сюда два с половиной часа.
— Потому что все время отвлекались. А если вы поторопитесь, то мы все окажемся снаружи уже через полчаса.
— Если мы взломаем парадную дверь, то получится еще быстрее, — заметил Винни.
— Нет! Вы ни в коем случае не должны оставлять следы своего присутствия здесь. Если полиция обнаружит взломанную дверь... — Профессора снова затрясло. — Я никогда не прощу себе, если испорчу вам жизни. Вы должны вытащить меня отсюда тем же способом, каким мы входили — через туннель.
— А как насчет вашей жизни? — бросил Бэленджер. — Что, если, пока мы будем тащить вас, вновь начнется кровотечение?
— Я пойду на этот риск.
— Это безумие.
— Что говорит ваш опыт: сколько времени может обеспечить пленка, которой вы перевязали мою рану? — спросил Конклин.
Бэленджер промолчал.
— Кто вы такой, черт возьми? — повторил Рик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Что?!
— Сожмите края раны.
— Вы что, спятили?
— Ничего другого мы не придумаем. Вам нужно будет сжимать рану, а я ее закрою.
— Помилуй бог, что значит — закрою? Чем?
— Скотчем.
— Послушайте, хватит трахать мне мозги.
— Мне сейчас совсем не до этого. Если вы не можете сделать то, о чем я прошу... — Бэленджер повернул голову. — Рик, подойдите сюда, наденьте резиновые перчатки и сожмите края раны.
— Ладно, ладно, будь по-вашему, — проворчал Винни. Склонившись над раненым, он свел края раны вместе.
Когда мазь и разжиженная водой кровь выступили наружу, профессор громко вскрикнул.
— Я знаю, что вам очень больно, — сказал ему Бэленджер. — Можете мне поверить: мы уже почти закончили. Но пока что я буду вынужден попросить вас сделать над собой действительно героическое усилие.
— Какое?
— Держать колено разогнутым, пока Рик будет приподнимать вашу ногу за голень.
— Да, — отозвался Конклин, — это будет совсем не просто. — Он закрыл глаза, преодолевая боль и собираясь с силами, чтобы стерпеть еще большие мучения.
— Готовы?
Профессор молча кивнул.
— Рик, — сказал Бэленджер. Рик приподнял ногу Конклина, Винни продолжал сжимать края раны, а Бэленджер начал разматывать неширокую ленту серебристого скотча, в которой ярко отражался свет фонарей. Он приложил пленку к нижнему краю раны и начал наматывать вокруг бедра профессора. По мере того как рана закрывалась, Винни передвигал руки, продолжая сводить края раны вместе. Профессор дышал так, будто собирался вот-вот заплакать от боли.
Бэленджер продолжал заматывать рану пленкой. Он намотал второй слой, потом третий, а потом и четвертый.
— Хорошо, Рик. Можете опустить ногу.
Профессор дрожал всем телом.
— Теперь давайте посмотрим, не возобновится ли кровотечение. Кора, распустите жгут.
Все напряженно смотрели, как Кора поворачивала ручку молотка, отпуская затянутую петлю. Бэленджер направил луч своего ручного фонаря — он был посильнее, чем у налобного, — на свеженаложенную повязку. Никто, казалось, не дышал.
— Такое впечатление, что у меня всю ногу колют иголками, — проворчал профессор.
— Это означает, что кровообращение возобновилось.
— Господи, как же болит и дергает.
Бэленджер продолжал смотреть на сверкающую пленку, туго сдавливавшую мясистое бедро, и молился про себя. Он опасался, что сквозь повязку начнет проступать кровь.
— На вид вроде бы неплохо. — Пленка сохраняла свой серебристый блеск.
Он взял профессора за запястье и снова проверил пульс. Сто двадцать. Поспокойнее, чем было. Конечно, ничего хорошего, но и не ужасно, особенно если учесть, что пришлось профессору перенести. И сквозь повязку все так же не проступает кровь...
— Да, вроде бы неплохо.
Он вынул из кармана сотовый телефон.
Глава 26
— Что вы делаете? — спросил Конклин.
— Хочу позвонить 911.
— Нет. — Профессор нашел в себе силы повысить голос. — Не делайте этого.
— У нас нет другого выбора, Боб, — ответил Бэленджер. — Вам нужна машина «Скорой помощи» со всем ее содержимым. Вас необходимо доставить в больницу. Зашить рану, ввести антибиотики, провести противошоковую терапию. Возможно, сделать электрокардиограмму. Если эту, с позволения сказать, повязку оставить надолго, она может вызвать гангрену.
— Вы не должны звонить 911.
— Но не можем же мы продолжать шляться по этому дому, когда вы в таком состоянии. То, что мне удалось немножко подлатать вашу шкуру, вовсе не значит, что вам больше не угрожает опасность.
— Нет, — все так же твердо возразил Конклин. — Уберите телефон.
— Но он прав, профессор, — сказала Кора. — Мы должны как можно скорее доставить вас в больницу.
— Снаружи.
— Что-что?
— Вытащите меня наружу. И тогда звоните 911. Если медики со «Скорой помощи» обнаружат вас здесь, то сразу же вызовут полицию. Вас всех арестуют.
— Ну и пусть арестуют. Большая беда! — воскликнул Винни.
— Выслушайте меня. — Конклин набрал в грудь воздуха. — Вас на несколько месяцев упрячут в тюрьму. Подумайте, какие будут расходы на одних только адвокатов. А ведь придется платить и штрафы. Полиция запрещает наши исследования именно из-за таких вот случаев, наподобие того, что только что произошел со мной. Они очень постараются для примера разделаться с вами как можно серьезнее.
Его снова начала бить дрожь.
— Винни, ты лишишься своего места учителя. Рик и Кора, никакой университет не возьмет вас на работу. Если Франк позвонит по телефону, ваши жизни окажутся загубленными.
— Он сказал: «Боб». — Рик нахмурился. — Что это значит?
— Я не понимаю, — сказал профессор.
— Минуту назад Бэленджер назвал вас Бобом. Не «профессор»", даже не «Роберт». Боб! Мне никогда не пришло бы в голову обратиться к вам так фамильярно. В мотеле он нам представился, но будь я проклят, если бы смог через три часа вспомнить, как его зовут. Да и у вас, профессор, память вряд ли лучше моей. Но вы только что назвали его по имени — Франк. Мой бог, вы с ним наверняка знакомы. Вы уже когда-то встречались.
— А вы, оказывается, фантазер, — отозвался Бэленджер.
— Ни черта подобного. Вы отправились с нами, представившись журналистом, чтобы посмотреть, как мы ведем свои исследования, а потом вдруг начали всем заправлять. Спасли двоих из нас от смерти и при этом действовали так, будто для вас это самое обычное дело. Клинт Иствуд и доктор Килдэйр в одном лице. Кто вы такой, черт возьми?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Бэленджер, чувствуя, что у него начинает сосать под ложечкой. — У нас нет времени на всякие глупости. Мы должны доставить профессора в больницу.
— Вытащите меня наружу, — сказал Конклин. — И тогда звоните по 911.
— Мы добирались сюда два с половиной часа.
— Потому что все время отвлекались. А если вы поторопитесь, то мы все окажемся снаружи уже через полчаса.
— Если мы взломаем парадную дверь, то получится еще быстрее, — заметил Винни.
— Нет! Вы ни в коем случае не должны оставлять следы своего присутствия здесь. Если полиция обнаружит взломанную дверь... — Профессора снова затрясло. — Я никогда не прощу себе, если испорчу вам жизни. Вы должны вытащить меня отсюда тем же способом, каким мы входили — через туннель.
— А как насчет вашей жизни? — бросил Бэленджер. — Что, если, пока мы будем тащить вас, вновь начнется кровотечение?
— Я пойду на этот риск.
— Это безумие.
— Что говорит ваш опыт: сколько времени может обеспечить пленка, которой вы перевязали мою рану? — спросил Конклин.
Бэленджер промолчал.
— Кто вы такой, черт возьми? — повторил Рик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80