Друид поднес ее к лицу и стал нашептывать что-то успокаивающее, после чего шагнул в боковой коридор, освещенный мягким красноватым светом.
— Ты уверен? — спросил дворфа Нанфудл. — С оружием у меня не очень, да и заклинания вряд ли справятся с такими существами.
В ответ Пайкел поморщился и крепко закрыл глаза, напоминая, что они договорились не пользоваться в туннелях никаким огнем, в том числе и магическим, так как это могло обернуться катастрофой.
— Да, но… — начал гном, но Пайкел, хихикнув, двинулся дальше.
Нанфудл взглянул на пятерых дворфов, назначенных в сопровождающие, — тех, похоже, все происходящее не тревожило, а скорее забавляло.
— Это всего лишь насекомые, малыш, — пояснил один из них. — Большие, конечно, но все-таки жуки.
И чтобы немного приободрить его, дворфы подняли оружие, в том числе два длинных волшебных меча, чей холодный огонь освещал им дорогу.
Однако такой свет не понадобился: Пайкел без труда договорился с предполагаемыми врагами, убедив их, что они пришли без дурных намерений, и в результате все семеро вскоре уже ехали верхом на громадных жуках со светящимися красным железами. Эти так называемые огненные жуки нередко гибли от рук путешественников по Подземью, поскольку сохраняли способность светиться еще в течение нескольких дней после смерти. Однако способ Пайкела оказался не только более щадящим, но и более эффективным, поскольку свет у них теперь был всегда.
По пути Пайкел переговаривался с новыми необычными друзьями — щелчками и шлепками — и даже уверял, что ему удалось разузнать у них кое-что полезное.
Правда это была или нет — неизвестно, но спустя некоторое время дворф вывелих в странный, уходящий вниз туннель, в котором стоял отвратительный запах, а все стены были в цветных пятнах, хотя в красных отсветах трудно было сказать, какого именно они цвета.
— Они желтые, — заверил всех Нанфудл, сразу узнав характерный запах серы. — Позаботься о своей птичке, Пайкел. Как бы она не померла ненароком.
Пайкел негодующе пискнул и поднес птичку к лицу. Птаха беспокойно забила крылышками. Дворф что-то шепнул ей, и она отправилась в обратный путь.
Нанфудл смело пошел вперед. Коридор оканчивался просторным высоким залом, заполненным сталагмитами и сталактитами. Всю пещеру застилала дымка, так что дворфам пришлось прикрыть лица платками, которые загодя приготовил Пайкел.
— Похоже, завтрак я съел зря, — громко объявил один из дворфов.
Однако Нанфудл был так радостно возбужден, что на провожатых не обращал внимания. Он остановил своего жука, спешился и протиснулся между сталагмитами к краю подземного озерца. Вода в нем бурлила и клокотала — верный признак того, что серные газы именно здесь выходили на поверхность. Гном довольно улыбнулся, а потом сурово сказал:
— Если кто-нибудь зажжет факел, от всех нас останется только горстка пепла.
— Тогда надеюсь, что ты ничего острого на завтрак не ел, — обратился один из дворфов к товарищу, который стоял на четвереньках и содрогался от спазмов.
Остальные с любопытством подошли к Нанфудлу.
— Нужный нам газ невидим и не имеет запаха, — пояснил гном.
— Но я же вижу, — возразил один из дворфов.
— Нет-нет, — поспешно начал алхимик. — Этот газ смешивается под давлением с другими испарениями. Видите, выходит? — показал он на пузыри, — Он все тут заполняет.
— Что-то я ничего не понимаю, — сказал один из дворфов. — Но ты нашел, что хотел? Можем уходить?
— Сейчас-сейчас, — отозвался Нанфудл. — Только обследуем здесь камень. Когда вернемся, нужно быть готовыми ко всему, потому что дело не из легких.
Он поглядел на Пайкела — тот, закрыв глаза и плавно двигая руками, приступил к сотворению заклинания.
Потом друид захихикал, лег и исчез, с головой погрузившись в пол.
— Похоже, он того, — пробормотал один из дворфов, дрожа всем телом.
— Закрой варежку и садись на жука, — оборвал его другой.
— Да уж, ду-ид… — протянул третий.
Нанфудл слушал их с улыбкой.
Вскоре Пайкел показался вновь, проявляясь на полу, как барельеф. Потом он всплыл целиком, вскочил и отряхнулся.
— Ого! — вскрикнул он.
— Толстый? — нетерпеливо спросил Нанфудл.
Пайкел три раза стукнул себя по голове.
— Ага, пятнадцать футов, — пробормотал гном.
— А ты почем знаешь? — спросил один из дворфов
— Три Пайкела в глубину, — пояснил ему товарищ
— Ты меня пугаешь, гном, — тихо добавил третий
— Ну что, пройдем сквозь такую толщу? — обратился к Пайкелу Нанфудл.
— Хи-хи-хи!
Глава 23
МЫСЛИ ЭЛЬФА И СТРАХИ ГИГАНТА
Сидя на камне на восточном склоне, Дзирт наблюдал, как глубокая предрассветная синева постепенно светлеет и небо понемногу становится сиренево-розовым. Услышав за спиной тихие шаги Инновиндиль, он обрадовался, потому что за два дня, минувшие после гибели Тарафиэля, она ни разу не выходила из пещеры.
Встав рядом, девушка облокотилась на каменный выступ.
— Рассвет будет великолепным, — сказала она.
— Они всегда прекрасны, — отозвался дроу, — Я люблю эти часы, особенно когда облака висят над горизонтом. Нет ничего приятнее для моих усталых, привыкших к темноте глаз, чем этот мягкий свет, пробивающийся сквозь облачную дымку.
— Несмотря на то что ты столько лет живешь здесь?
Дзирт поглядел на девушку — в предутреннем свете ее точеные черты немного смягчились, а голубые глаза казались глубже. Он решил, что предрассветный час сильнее подчеркивает ее красоту. Сейчас она олицетворяла женственность и нежность, полную противоположность суровой воинственности. Дроу теперь понял, как она многогранна.
— Сколько тебе лет? — спросил он.
— Заканчивается третий век. Тарафиэль был старше меня на несколько десятилетий.
— Ну, для нас это несущественно.
При этом Дзирт прикрыл глаза и задумался. Что ждет его на втором веку? А что происходит с расами, что живут недолго? Может, у них одна жизнь повторяет другую? В чем тогда смысл? Но, поглядев на восходящее солнце, он с надеждой подумал, что каждая жизнь все же приносит в мир нечто новое, приобретая знания и делая открытия. Инновиндиль улыбалась, и взгляд ее дарил умиротворение.
— Ты, верно, не понимаешь, каково это быть эльфом? — спросила она.
Дзирт молчал, глядя на нее.
— Ведь ты ушел из Подземья совсем ребенком, — продолжала она.
— Да нет, постарше.
— Все равно ты жил не в традиционной среде эльфов.
Дзирту нечего было возразить, поскольку всю свою юность в Мензоберранзане он учился лишь сражаться и убивать.
— А здесь ты жил среди народов, у которых короткая жизнь.
— Бренор считает свой возраст веками, как и ты, — возразил Дзирт.
— Дворфам чужды традиции эльфов, — сказала Инновиндиль.
— Ты говоришь так, будто это нечто вещественное.
Оба замолчали — на востоке всходило солнце, и все вокруг менялось каждое мгновение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Ты уверен? — спросил дворфа Нанфудл. — С оружием у меня не очень, да и заклинания вряд ли справятся с такими существами.
В ответ Пайкел поморщился и крепко закрыл глаза, напоминая, что они договорились не пользоваться в туннелях никаким огнем, в том числе и магическим, так как это могло обернуться катастрофой.
— Да, но… — начал гном, но Пайкел, хихикнув, двинулся дальше.
Нанфудл взглянул на пятерых дворфов, назначенных в сопровождающие, — тех, похоже, все происходящее не тревожило, а скорее забавляло.
— Это всего лишь насекомые, малыш, — пояснил один из них. — Большие, конечно, но все-таки жуки.
И чтобы немного приободрить его, дворфы подняли оружие, в том числе два длинных волшебных меча, чей холодный огонь освещал им дорогу.
Однако такой свет не понадобился: Пайкел без труда договорился с предполагаемыми врагами, убедив их, что они пришли без дурных намерений, и в результате все семеро вскоре уже ехали верхом на громадных жуках со светящимися красным железами. Эти так называемые огненные жуки нередко гибли от рук путешественников по Подземью, поскольку сохраняли способность светиться еще в течение нескольких дней после смерти. Однако способ Пайкела оказался не только более щадящим, но и более эффективным, поскольку свет у них теперь был всегда.
По пути Пайкел переговаривался с новыми необычными друзьями — щелчками и шлепками — и даже уверял, что ему удалось разузнать у них кое-что полезное.
Правда это была или нет — неизвестно, но спустя некоторое время дворф вывелих в странный, уходящий вниз туннель, в котором стоял отвратительный запах, а все стены были в цветных пятнах, хотя в красных отсветах трудно было сказать, какого именно они цвета.
— Они желтые, — заверил всех Нанфудл, сразу узнав характерный запах серы. — Позаботься о своей птичке, Пайкел. Как бы она не померла ненароком.
Пайкел негодующе пискнул и поднес птичку к лицу. Птаха беспокойно забила крылышками. Дворф что-то шепнул ей, и она отправилась в обратный путь.
Нанфудл смело пошел вперед. Коридор оканчивался просторным высоким залом, заполненным сталагмитами и сталактитами. Всю пещеру застилала дымка, так что дворфам пришлось прикрыть лица платками, которые загодя приготовил Пайкел.
— Похоже, завтрак я съел зря, — громко объявил один из дворфов.
Однако Нанфудл был так радостно возбужден, что на провожатых не обращал внимания. Он остановил своего жука, спешился и протиснулся между сталагмитами к краю подземного озерца. Вода в нем бурлила и клокотала — верный признак того, что серные газы именно здесь выходили на поверхность. Гном довольно улыбнулся, а потом сурово сказал:
— Если кто-нибудь зажжет факел, от всех нас останется только горстка пепла.
— Тогда надеюсь, что ты ничего острого на завтрак не ел, — обратился один из дворфов к товарищу, который стоял на четвереньках и содрогался от спазмов.
Остальные с любопытством подошли к Нанфудлу.
— Нужный нам газ невидим и не имеет запаха, — пояснил гном.
— Но я же вижу, — возразил один из дворфов.
— Нет-нет, — поспешно начал алхимик. — Этот газ смешивается под давлением с другими испарениями. Видите, выходит? — показал он на пузыри, — Он все тут заполняет.
— Что-то я ничего не понимаю, — сказал один из дворфов. — Но ты нашел, что хотел? Можем уходить?
— Сейчас-сейчас, — отозвался Нанфудл. — Только обследуем здесь камень. Когда вернемся, нужно быть готовыми ко всему, потому что дело не из легких.
Он поглядел на Пайкела — тот, закрыв глаза и плавно двигая руками, приступил к сотворению заклинания.
Потом друид захихикал, лег и исчез, с головой погрузившись в пол.
— Похоже, он того, — пробормотал один из дворфов, дрожа всем телом.
— Закрой варежку и садись на жука, — оборвал его другой.
— Да уж, ду-ид… — протянул третий.
Нанфудл слушал их с улыбкой.
Вскоре Пайкел показался вновь, проявляясь на полу, как барельеф. Потом он всплыл целиком, вскочил и отряхнулся.
— Ого! — вскрикнул он.
— Толстый? — нетерпеливо спросил Нанфудл.
Пайкел три раза стукнул себя по голове.
— Ага, пятнадцать футов, — пробормотал гном.
— А ты почем знаешь? — спросил один из дворфов
— Три Пайкела в глубину, — пояснил ему товарищ
— Ты меня пугаешь, гном, — тихо добавил третий
— Ну что, пройдем сквозь такую толщу? — обратился к Пайкелу Нанфудл.
— Хи-хи-хи!
Глава 23
МЫСЛИ ЭЛЬФА И СТРАХИ ГИГАНТА
Сидя на камне на восточном склоне, Дзирт наблюдал, как глубокая предрассветная синева постепенно светлеет и небо понемногу становится сиренево-розовым. Услышав за спиной тихие шаги Инновиндиль, он обрадовался, потому что за два дня, минувшие после гибели Тарафиэля, она ни разу не выходила из пещеры.
Встав рядом, девушка облокотилась на каменный выступ.
— Рассвет будет великолепным, — сказала она.
— Они всегда прекрасны, — отозвался дроу, — Я люблю эти часы, особенно когда облака висят над горизонтом. Нет ничего приятнее для моих усталых, привыкших к темноте глаз, чем этот мягкий свет, пробивающийся сквозь облачную дымку.
— Несмотря на то что ты столько лет живешь здесь?
Дзирт поглядел на девушку — в предутреннем свете ее точеные черты немного смягчились, а голубые глаза казались глубже. Он решил, что предрассветный час сильнее подчеркивает ее красоту. Сейчас она олицетворяла женственность и нежность, полную противоположность суровой воинственности. Дроу теперь понял, как она многогранна.
— Сколько тебе лет? — спросил он.
— Заканчивается третий век. Тарафиэль был старше меня на несколько десятилетий.
— Ну, для нас это несущественно.
При этом Дзирт прикрыл глаза и задумался. Что ждет его на втором веку? А что происходит с расами, что живут недолго? Может, у них одна жизнь повторяет другую? В чем тогда смысл? Но, поглядев на восходящее солнце, он с надеждой подумал, что каждая жизнь все же приносит в мир нечто новое, приобретая знания и делая открытия. Инновиндиль улыбалась, и взгляд ее дарил умиротворение.
— Ты, верно, не понимаешь, каково это быть эльфом? — спросила она.
Дзирт молчал, глядя на нее.
— Ведь ты ушел из Подземья совсем ребенком, — продолжала она.
— Да нет, постарше.
— Все равно ты жил не в традиционной среде эльфов.
Дзирту нечего было возразить, поскольку всю свою юность в Мензоберранзане он учился лишь сражаться и убивать.
— А здесь ты жил среди народов, у которых короткая жизнь.
— Бренор считает свой возраст веками, как и ты, — возразил Дзирт.
— Дворфам чужды традиции эльфов, — сказала Инновиндиль.
— Ты говоришь так, будто это нечто вещественное.
Оба замолчали — на востоке всходило солнце, и все вокруг менялось каждое мгновение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91