Она повернулась и начала подниматься по горной дороге к Поющей Пещере.
Дракон наблюдал, как она скрылась за поворотом, все это время принюхиваясь к запаху роз, доносящемуся со стороны кустов. Оливия забыла, что запах горя у сауриалов похож на аромат цветов. Конечно, даже острый слух хафлинга не смог различить сауриальский плач.
Паладин прошел около пятидесяти футов сквозь кусты в сторону запаха и звука. Он замер, когда увидел, кто же так горюет. В двадцати футах от него стоял еще один сауриал, самка. Она была очень похожа размером и формой на паладина, но ее чешуя была жемчужно-белой. Она была одета в изорванный черный халат, на ее головном гребне висел венок из увядшего клевера. Больше на ней не было ни оружия, ни украшений. Она собирала яблоки и складывала их в мешок.
Работа не мешала ей плакать.
Непроизвольно от тела Дракона пошел лимонный запах радости. Он прошептал по-сауриальски:
— Корал.
Белая сауриалиха повернулась к нему. Ее глаза расширились от удивления, от кожи распространился запах фиалок — запах страха.
— Победитель! — выдохнула она. — Не подходи!
Дракон подошел ближе.
— Корал, все в порядке. Я не сделаю тебе плохого.
— Ты глупец, — сказала Корал. — Почему ты думаешь, что я не причиню тебе зла? Я заражена. Я под властью Несущего Тьму.
— Я вылечу тебя, — сказал паладин. Он подошел к Корал.
— Да, — сказала Корал, — я помню. Ты можешь лечить своим прикосновением.
От ее тела исходил запах лимона — в ней возрождалась надежда.
— Ты никогда не сделаешь мне зла, — сказал Дракон, подбегая к ней. — Я знаю, что ты не можешь сделать мне зла.
Запах жимолости — запах нежности перемешивался с запахом дыма, когда он начал молитву за уничтожение отростков, которые управляли Корал. Его руки засветились голубым, когда он положил их на плечи белой сауриалихи. Он чувствовал, как энергия текла из его души в ее тело.
Корал выдохнула и прислонилась к нему.
— Ты сделал это! — воскликнула она. — Ты уничтожил отростки подчинения Моандеру! Я снова свободна! — Она тяжело прислонилась к нему, как будто была ранена.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Я чувствую слабость, — ответила она.
— Обопрись на меня.
Корал закинула руки на шею паладина и прильнула к нему. Дракон обнял ее за талию и притянул ближе.
— Прости меня за то, что я сделал, за то, что я сказал, за то, что покинул тебя, — прошептал паладин, издавая мятный запах раскаяния.
— Все в порядке, — ответила Корал. От ее шеи шел запах корицы.
Дракон провел кончиком морды по железам на ее шее, вдыхая успокаивающий запах ее любви.
— Я обидел твою богиню и твоих друзей и пытался заставить тебя их оставить. Я проклял и покинул тебя. Как ты можешь простить мне все это? — удивился он.
Корал посмотрела на него.
— Ты сказал, что просишь прощения, и я знаю, что это правда, — ответила она. Она провела пальцами по его шее. Аромат корицы, исходящий от него был так силен, что перебивал даже запах гниющих фруктов, лежащих на земле вокруг них.
Он хотел бы обнимать ее и дальше, но она оттолкнула его.
— Тебе нельзя оставаться здесь, — сказала она. — Это небезопасно.
— У нас есть укромное место, — сказал Дракон. — Я отведу тебя туда. Это будет сюрпризом для Высочайшего.
— Высочайший! — выдохнула Корал. — Грифт здесь? Где он?
— Я отведу тебя туда. Пошли. — Дракон потянул Корал за руку.
— Я… я не могу, — сказала белая сауриалиха.
— Ты должна, — сказал Дракон. — Я вылечил тебя, ты не можешь снова попасть под власть Несущего Тьму, — Я должна вернуться назад, иди надсмотрщики будут искать меня в моей хижине, и найдут яйцо.
— Что за яйцо? — спросил удивленный Дракон.
— Яйцо моей сестры Лили. Она умерла на прошлой неделе. Ее друг был надсмотрщиком. Осталась только я, чтобы спрятать яйцо. Дети не могут работать, поэтому надсмотрщики не позволяют нам высиживать яйца. Они разбивают их в кучу, чтобы они стали одним с Несущим Тьму.
Запах испеченного хлеба пошел от тела Дракона. Он вздрогнул, так велика была его ярость.
— Победитель, подожди меня здесь. Я возьму яйцо и вернусь, — сказала Корал.
Дракон покачал головой.
— Я пойду с тобой.
— Минутку, — сказала Корал. — Если ты хочешь пройти незамеченным мимо надсмотрщиков, то должно казаться, что какое-то растение управляет тобой.
Жрица подняла с земли веточку плюща, свернула венок и положила на гребень на голове паладина.
— Я должен знать что-то еще, — чтобы сойти за подчиненного Моандеру? — спросил паладин.
— Спрячь здесь свое оружие, — сказала Корал, протягивая свой мешок.
Дракон отвязал от пояса ножны и меч и засунул их в мешок между яблоками.
Корал снова обняла его.
— Я так рада, что ты вернулся к нам, — сказала она.
Дракон провел ладонью по краю ее гребня.
— И я тоже, — ответил он. — Но нам надо поторопиться. Высочайший и остальные мои друзья будут беспокоиться, если я буду отсутствовать слишком долго.
Корал кивнула, отпустила его и сделала знак, чтобы он следовал за ней. Она повела его по извилистой тропинке вниз в долину.
Когда Дракон шел за Корал по долине, он вспомнил последний куплет песни, которую Элия пела в таверне в Тенистом доле. Порубим лозу, сожжем семена, затопчем посев, сломаем деревья. Начнутся дожди, унесет чернозем. Останутся камни и серая глина. На нас зеленые цепи, гниют наши тела, лишь трупы живут, что не думают вовсе. Королевства поглотит великая тьма, энергия смерти сильнее всего.
Стихи точно соответствовали тому, что видел Дракон. Несколько членов племени, волшебники и священники, как Корал косили на хвоей голове только венки из лозы или цветов. Большинство же, те, кто был не в состоянии колдовать, таскали на ногах или вокруг шеи и пояса липкие зеленые отростки. Эти отростки росли из дыр в их спине. Дракон пытался придать лицу выражение безразличия.
Он бросил быстрый взгляд на огромную кучу гниющих растений, которую подчиненные Моандеру хотели превратить в его новое тело. Стоящие вокруг зеленой горы волшебники и священники произносили заклинания, пока остальные двигались между ней и лесом, принося кусты и деревья и делая ее больше и выше.
Вокруг кучи в несколько рядов стояло несколько маленьких хижин, сделанных из сосновых веток.
— Здесь, — прошептала Корал, останавливаясь у входа одной из хижин во внутреннем круге. — Яйцо зарыто под моим одеялом. Я постою у двери.
Дракон проскользнул внутрь сквозь дверную занавесь. Сооружение было так мало, что ему пришлось наклонить голову, чтобы не задевать о потолок. Лежащее у противоположной стены одеяло было в шаге от него. В хижине не было окон, немного света просачивалось сквозь сосновые витки стен и крыши. Дракон оттащил одеяло в сторону. Он попробовал воспользоваться своим тепловым видением, но не увидел в земле ничего теплого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Дракон наблюдал, как она скрылась за поворотом, все это время принюхиваясь к запаху роз, доносящемуся со стороны кустов. Оливия забыла, что запах горя у сауриалов похож на аромат цветов. Конечно, даже острый слух хафлинга не смог различить сауриальский плач.
Паладин прошел около пятидесяти футов сквозь кусты в сторону запаха и звука. Он замер, когда увидел, кто же так горюет. В двадцати футах от него стоял еще один сауриал, самка. Она была очень похожа размером и формой на паладина, но ее чешуя была жемчужно-белой. Она была одета в изорванный черный халат, на ее головном гребне висел венок из увядшего клевера. Больше на ней не было ни оружия, ни украшений. Она собирала яблоки и складывала их в мешок.
Работа не мешала ей плакать.
Непроизвольно от тела Дракона пошел лимонный запах радости. Он прошептал по-сауриальски:
— Корал.
Белая сауриалиха повернулась к нему. Ее глаза расширились от удивления, от кожи распространился запах фиалок — запах страха.
— Победитель! — выдохнула она. — Не подходи!
Дракон подошел ближе.
— Корал, все в порядке. Я не сделаю тебе плохого.
— Ты глупец, — сказала Корал. — Почему ты думаешь, что я не причиню тебе зла? Я заражена. Я под властью Несущего Тьму.
— Я вылечу тебя, — сказал паладин. Он подошел к Корал.
— Да, — сказала Корал, — я помню. Ты можешь лечить своим прикосновением.
От ее тела исходил запах лимона — в ней возрождалась надежда.
— Ты никогда не сделаешь мне зла, — сказал Дракон, подбегая к ней. — Я знаю, что ты не можешь сделать мне зла.
Запах жимолости — запах нежности перемешивался с запахом дыма, когда он начал молитву за уничтожение отростков, которые управляли Корал. Его руки засветились голубым, когда он положил их на плечи белой сауриалихи. Он чувствовал, как энергия текла из его души в ее тело.
Корал выдохнула и прислонилась к нему.
— Ты сделал это! — воскликнула она. — Ты уничтожил отростки подчинения Моандеру! Я снова свободна! — Она тяжело прислонилась к нему, как будто была ранена.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Я чувствую слабость, — ответила она.
— Обопрись на меня.
Корал закинула руки на шею паладина и прильнула к нему. Дракон обнял ее за талию и притянул ближе.
— Прости меня за то, что я сделал, за то, что я сказал, за то, что покинул тебя, — прошептал паладин, издавая мятный запах раскаяния.
— Все в порядке, — ответила Корал. От ее шеи шел запах корицы.
Дракон провел кончиком морды по железам на ее шее, вдыхая успокаивающий запах ее любви.
— Я обидел твою богиню и твоих друзей и пытался заставить тебя их оставить. Я проклял и покинул тебя. Как ты можешь простить мне все это? — удивился он.
Корал посмотрела на него.
— Ты сказал, что просишь прощения, и я знаю, что это правда, — ответила она. Она провела пальцами по его шее. Аромат корицы, исходящий от него был так силен, что перебивал даже запах гниющих фруктов, лежащих на земле вокруг них.
Он хотел бы обнимать ее и дальше, но она оттолкнула его.
— Тебе нельзя оставаться здесь, — сказала она. — Это небезопасно.
— У нас есть укромное место, — сказал Дракон. — Я отведу тебя туда. Это будет сюрпризом для Высочайшего.
— Высочайший! — выдохнула Корал. — Грифт здесь? Где он?
— Я отведу тебя туда. Пошли. — Дракон потянул Корал за руку.
— Я… я не могу, — сказала белая сауриалиха.
— Ты должна, — сказал Дракон. — Я вылечил тебя, ты не можешь снова попасть под власть Несущего Тьму, — Я должна вернуться назад, иди надсмотрщики будут искать меня в моей хижине, и найдут яйцо.
— Что за яйцо? — спросил удивленный Дракон.
— Яйцо моей сестры Лили. Она умерла на прошлой неделе. Ее друг был надсмотрщиком. Осталась только я, чтобы спрятать яйцо. Дети не могут работать, поэтому надсмотрщики не позволяют нам высиживать яйца. Они разбивают их в кучу, чтобы они стали одним с Несущим Тьму.
Запах испеченного хлеба пошел от тела Дракона. Он вздрогнул, так велика была его ярость.
— Победитель, подожди меня здесь. Я возьму яйцо и вернусь, — сказала Корал.
Дракон покачал головой.
— Я пойду с тобой.
— Минутку, — сказала Корал. — Если ты хочешь пройти незамеченным мимо надсмотрщиков, то должно казаться, что какое-то растение управляет тобой.
Жрица подняла с земли веточку плюща, свернула венок и положила на гребень на голове паладина.
— Я должен знать что-то еще, — чтобы сойти за подчиненного Моандеру? — спросил паладин.
— Спрячь здесь свое оружие, — сказала Корал, протягивая свой мешок.
Дракон отвязал от пояса ножны и меч и засунул их в мешок между яблоками.
Корал снова обняла его.
— Я так рада, что ты вернулся к нам, — сказала она.
Дракон провел ладонью по краю ее гребня.
— И я тоже, — ответил он. — Но нам надо поторопиться. Высочайший и остальные мои друзья будут беспокоиться, если я буду отсутствовать слишком долго.
Корал кивнула, отпустила его и сделала знак, чтобы он следовал за ней. Она повела его по извилистой тропинке вниз в долину.
Когда Дракон шел за Корал по долине, он вспомнил последний куплет песни, которую Элия пела в таверне в Тенистом доле. Порубим лозу, сожжем семена, затопчем посев, сломаем деревья. Начнутся дожди, унесет чернозем. Останутся камни и серая глина. На нас зеленые цепи, гниют наши тела, лишь трупы живут, что не думают вовсе. Королевства поглотит великая тьма, энергия смерти сильнее всего.
Стихи точно соответствовали тому, что видел Дракон. Несколько членов племени, волшебники и священники, как Корал косили на хвоей голове только венки из лозы или цветов. Большинство же, те, кто был не в состоянии колдовать, таскали на ногах или вокруг шеи и пояса липкие зеленые отростки. Эти отростки росли из дыр в их спине. Дракон пытался придать лицу выражение безразличия.
Он бросил быстрый взгляд на огромную кучу гниющих растений, которую подчиненные Моандеру хотели превратить в его новое тело. Стоящие вокруг зеленой горы волшебники и священники произносили заклинания, пока остальные двигались между ней и лесом, принося кусты и деревья и делая ее больше и выше.
Вокруг кучи в несколько рядов стояло несколько маленьких хижин, сделанных из сосновых веток.
— Здесь, — прошептала Корал, останавливаясь у входа одной из хижин во внутреннем круге. — Яйцо зарыто под моим одеялом. Я постою у двери.
Дракон проскользнул внутрь сквозь дверную занавесь. Сооружение было так мало, что ему пришлось наклонить голову, чтобы не задевать о потолок. Лежащее у противоположной стены одеяло было в шаге от него. В хижине не было окон, немного света просачивалось сквозь сосновые витки стен и крыши. Дракон оттащил одеяло в сторону. Он попробовал воспользоваться своим тепловым видением, но не увидел в земле ничего теплого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88