Акабар не понимал, как сильно она хотела понравиться Путеводцу. Оливия знала об этом слишком хорошо.
Элия начала раскачиваться взад и вперед, прижав колени к груди и тихо плача. Ее глаза остекленели. Склонившись над ней, Грифт и Акабар безуспешно пытались подбодрить ее. Путеводец стоял, упрямо повернувшись спиной к своей дочери.
Войдя в пещеру, Оливия подошла к Барду.
— Путеводец, вспомни о том, что ты однажды говорил, — тихо сказала она. — Посмотри, что ты с ней сделал, — настаивала она, показывая в сторону девушки. — Ты уже забыл? Ей нет еще и двух лет. Твоя любовь нужна ей, даже если ты не согласен с ней. Ты не можешь просто ударить ее и заставить делать все по-твоему, как ты можешь сделать с другими.
— Я не трогал ее, — оскорбленно ответил Путеводец.
— Тебе нет необходимости трогать ее. Ты умеешь использовать слова вместо оружия, — обвиняла его Оливия. — Ранишь ли ты ее тело или ее сердце, ты сделаешь ту же ошибку, что и с Шутом.
Бард посмотрел на Оливию со смущением и страхом.
— О чем ты говоришь? — прошептал он.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — ответила Оливия. — То, как ты запугивал его.
— Как ты узнала об этом? — потребовал ответа Путеводец.
— Он оставил длинное послание в твоей мастерской, — сказала Оливия.
— А почему ты ничего не сказала об этом? — холодно спросил Путеводец. — Ты хотела пролезть к Эльминстеру и рассказать ему об этом?
Оливия сердито вытерла закипающие слезы, но гордо подняла голову.
— Путеводец, посланию было двести лет, — сказала она. — Я не думала, что это важно. Я думала, что ты изменился.
Путеводец отшатнулся назад, как от удара.
Оливия повернулась к воительнице.
— Давай, Элия, — сказала она, похлопав ее по плечу. — Спой для нас.
Неважно, если ты изменишь песню. Путеводец поймет. Ведь так, Путеводец? — с притворной бодростью спросила хафлинг.
Бард сердито посмотрел на Оливию, но взгляд, которым она наградила его в ответ, заставил его подчиниться.
— Да, — тихо ответил он.
Оливия показала, чтобы Бард сел рядом с Элией. Дерзко посмотрев на Оливию, он подчинился, но когда хафлинг положила его руку на руку Элии, и он почувствовал дрожь девушки, на его лице появилось выражение тревоги. Даже пойманная птица не дрожит так отчаянно. Бард видел, что она побледнела как полотно. Невидящим взглядом она уставилась на него.
— Я не мог такого сделать, — сказал Путеводец. Он отказывался верить, что его слова имеют такую власть над кем-либо.
— Мог, — прошипела Оливия. — А теперь исправь это.
— Как? — удивился Бард.
— А ты как думаешь? — раздраженно прошептала Оливия. — Извинись, идиот.
Путеводец рассвирепел от оскорбления, но невидящий взгляд Элии смягчил его гнев.
— Элия… прости меня, — прошептал он, нежно сжав ее руку. — Я не подумал о том, что сказал. Я хочу, чтобы ты пела. Не страшно, если это будет песня души.
Наклонив голову, Элия посмотрела на Барда, как будто впервые его увидела.
Казалось, что она не может решиться.
— На самом деле. Все хорошо, — ободряюще сказала хафлинг.
Элия смущенно посмотрела на Оливию.
— А ты споешь со мной, — спросила она. Оливия с удивлением посмотрела на нее. Элия научила ее нескольким песням Путеводца, но они никогда не пели вместе. Оливия всегда слишком завидовала голосу девушки, чтобы осмелиться даже попробовать.
— Пожалуйста, — прошептала Элия.
Оливия внезапно вспомнила о Джейд, копии Элии, бывшей воровкой. Оливия любила Джейд, но Шут убил ее. «Если бы я не завидовала Элии, любила бы я ее тоже?» — задумалась хафлинг.
— Конечно, я спою с тобой, — сказала Оливия. Она села рядом с девушкой. — Что мы будем петь?
Казалось, что Элия не может ничего предложить, поэтому Оливия выбрала одну из веселых песен Путеводца. Было похоже, что песня улучшила настроение Элии.
Когда они закончили, Оливия предложила еще одну песню Путеводца «Герой в дозоре», невинную на первый взгляд песню про кота, спасшего отряд солдат от нападения стаи гоблинов. Девушка слегка вздрогнула, но кивнула.
Голоса двух женщин красиво переплетались, но Оливия казалось, что она поет песню одна. Вместо того, чтобы позволить музыке звучать естественно, Элия была слишком напряжена. Она смотрела или вниз или на Оливию, вместо того, чтобы направить взгляд на свою аудиторию. Она не меняла ни слов, ни мелодии, ни тональности, но не чувствовался ее дух, и поэтому песни были похожи на призраков.
Почувствовав, что что-то не так, Элия закричала: «Нет… я не могу» и остановилась на середине последнего куплета.
— Элия, успокойся, — сказала Оливия. — Не надо беспокоиться о том, что ты можешь изменить песню. Путеводец сказал, что все в порядке.
Элия посмотрела на Барда. Путеводец кивнул, но что-то в его взгляде заставило ее вздрогнуть, как от удара.
— Он так сказал, — ответила Элия, — но Путеводец не будет любить меня, если я изменю его песни.
Бард потер виски. Он был смущен тем, как упрямо Элия хотела понравиться ему. С другой стороны, Шут от всей души ненавидел его.
— Элия, любовь дается людям свободно. Это не товар, чтобы ее можно было заработать или ей расплатиться, — сказал он.
— Да, — согласилась Элия. — Ты учил этому меня, но ты не веришь в это… да?
— Конечно, верю, — возразил Путеводец. — Большинство моих песен об этом.
— Это твой идеал, — сказала Элия, — но сам ты поступаешь не так.
Оливия кивнула, она знала, что Элия права. Путеводец забывал о своей любви, когда ему что-то не нравилось, и щедро расточал ее, когда Элия вела себя с его точки зрения правильно.
— Элия, я не совершенен, — сказал Путеводец. — Я был зол и наговорил глупостей. Это не значит, что я не буду любить тебя, если ты изменишь мои песни.
— Ты так говоришь, но это не правда, — настаивала Элия.
Путеводец раздраженно вздохнул.
— Это правда. Как я могу доказать это, если ты не будешь петь?
Внезапно глаза Элии засветились.
— Докажи, что ты веришь в это, — сказала она. — Рискни.
— Что? — спросил Путеводец.
— Ты знаешь, что я люблю тебя. Докажи мне, что уверен, что я люблю тебя независимо от того, что ты сделаешь… или сделал, — потребовала Элия.
— О чем ты? — спросил Путеводец. Он казался испуганным.
— Морала говорила, что ты что-то не рассказал арферам о первом барде, которого пытался создать… что-то, о чем знала Мэйрайя, чего ты стыдишься, — сказала Элия. — Расскажи мне об этом.
Путеводец вздрогнул и покачал головой.
— Я… Я не могу, — сказал он.
— Нам нужно услышать, как Элия споет песню души, — сказал Акабар. — Может, от этого зависит, сможем ли мы победить Моандера. Бард, неужели твоя гордость значит для тебя больше?
Оливия сердито посмотрела на Акабара. Волшебник был так добродетелен, он не мог понять, как стыдно Барду. Оливия похлопала Путеводца по руке.
— Расскажи ей, Путеводец, — сказала хафлинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Элия начала раскачиваться взад и вперед, прижав колени к груди и тихо плача. Ее глаза остекленели. Склонившись над ней, Грифт и Акабар безуспешно пытались подбодрить ее. Путеводец стоял, упрямо повернувшись спиной к своей дочери.
Войдя в пещеру, Оливия подошла к Барду.
— Путеводец, вспомни о том, что ты однажды говорил, — тихо сказала она. — Посмотри, что ты с ней сделал, — настаивала она, показывая в сторону девушки. — Ты уже забыл? Ей нет еще и двух лет. Твоя любовь нужна ей, даже если ты не согласен с ней. Ты не можешь просто ударить ее и заставить делать все по-твоему, как ты можешь сделать с другими.
— Я не трогал ее, — оскорбленно ответил Путеводец.
— Тебе нет необходимости трогать ее. Ты умеешь использовать слова вместо оружия, — обвиняла его Оливия. — Ранишь ли ты ее тело или ее сердце, ты сделаешь ту же ошибку, что и с Шутом.
Бард посмотрел на Оливию со смущением и страхом.
— О чем ты говоришь? — прошептал он.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — ответила Оливия. — То, как ты запугивал его.
— Как ты узнала об этом? — потребовал ответа Путеводец.
— Он оставил длинное послание в твоей мастерской, — сказала Оливия.
— А почему ты ничего не сказала об этом? — холодно спросил Путеводец. — Ты хотела пролезть к Эльминстеру и рассказать ему об этом?
Оливия сердито вытерла закипающие слезы, но гордо подняла голову.
— Путеводец, посланию было двести лет, — сказала она. — Я не думала, что это важно. Я думала, что ты изменился.
Путеводец отшатнулся назад, как от удара.
Оливия повернулась к воительнице.
— Давай, Элия, — сказала она, похлопав ее по плечу. — Спой для нас.
Неважно, если ты изменишь песню. Путеводец поймет. Ведь так, Путеводец? — с притворной бодростью спросила хафлинг.
Бард сердито посмотрел на Оливию, но взгляд, которым она наградила его в ответ, заставил его подчиниться.
— Да, — тихо ответил он.
Оливия показала, чтобы Бард сел рядом с Элией. Дерзко посмотрев на Оливию, он подчинился, но когда хафлинг положила его руку на руку Элии, и он почувствовал дрожь девушки, на его лице появилось выражение тревоги. Даже пойманная птица не дрожит так отчаянно. Бард видел, что она побледнела как полотно. Невидящим взглядом она уставилась на него.
— Я не мог такого сделать, — сказал Путеводец. Он отказывался верить, что его слова имеют такую власть над кем-либо.
— Мог, — прошипела Оливия. — А теперь исправь это.
— Как? — удивился Бард.
— А ты как думаешь? — раздраженно прошептала Оливия. — Извинись, идиот.
Путеводец рассвирепел от оскорбления, но невидящий взгляд Элии смягчил его гнев.
— Элия… прости меня, — прошептал он, нежно сжав ее руку. — Я не подумал о том, что сказал. Я хочу, чтобы ты пела. Не страшно, если это будет песня души.
Наклонив голову, Элия посмотрела на Барда, как будто впервые его увидела.
Казалось, что она не может решиться.
— На самом деле. Все хорошо, — ободряюще сказала хафлинг.
Элия смущенно посмотрела на Оливию.
— А ты споешь со мной, — спросила она. Оливия с удивлением посмотрела на нее. Элия научила ее нескольким песням Путеводца, но они никогда не пели вместе. Оливия всегда слишком завидовала голосу девушки, чтобы осмелиться даже попробовать.
— Пожалуйста, — прошептала Элия.
Оливия внезапно вспомнила о Джейд, копии Элии, бывшей воровкой. Оливия любила Джейд, но Шут убил ее. «Если бы я не завидовала Элии, любила бы я ее тоже?» — задумалась хафлинг.
— Конечно, я спою с тобой, — сказала Оливия. Она села рядом с девушкой. — Что мы будем петь?
Казалось, что Элия не может ничего предложить, поэтому Оливия выбрала одну из веселых песен Путеводца. Было похоже, что песня улучшила настроение Элии.
Когда они закончили, Оливия предложила еще одну песню Путеводца «Герой в дозоре», невинную на первый взгляд песню про кота, спасшего отряд солдат от нападения стаи гоблинов. Девушка слегка вздрогнула, но кивнула.
Голоса двух женщин красиво переплетались, но Оливия казалось, что она поет песню одна. Вместо того, чтобы позволить музыке звучать естественно, Элия была слишком напряжена. Она смотрела или вниз или на Оливию, вместо того, чтобы направить взгляд на свою аудиторию. Она не меняла ни слов, ни мелодии, ни тональности, но не чувствовался ее дух, и поэтому песни были похожи на призраков.
Почувствовав, что что-то не так, Элия закричала: «Нет… я не могу» и остановилась на середине последнего куплета.
— Элия, успокойся, — сказала Оливия. — Не надо беспокоиться о том, что ты можешь изменить песню. Путеводец сказал, что все в порядке.
Элия посмотрела на Барда. Путеводец кивнул, но что-то в его взгляде заставило ее вздрогнуть, как от удара.
— Он так сказал, — ответила Элия, — но Путеводец не будет любить меня, если я изменю его песни.
Бард потер виски. Он был смущен тем, как упрямо Элия хотела понравиться ему. С другой стороны, Шут от всей души ненавидел его.
— Элия, любовь дается людям свободно. Это не товар, чтобы ее можно было заработать или ей расплатиться, — сказал он.
— Да, — согласилась Элия. — Ты учил этому меня, но ты не веришь в это… да?
— Конечно, верю, — возразил Путеводец. — Большинство моих песен об этом.
— Это твой идеал, — сказала Элия, — но сам ты поступаешь не так.
Оливия кивнула, она знала, что Элия права. Путеводец забывал о своей любви, когда ему что-то не нравилось, и щедро расточал ее, когда Элия вела себя с его точки зрения правильно.
— Элия, я не совершенен, — сказал Путеводец. — Я был зол и наговорил глупостей. Это не значит, что я не буду любить тебя, если ты изменишь мои песни.
— Ты так говоришь, но это не правда, — настаивала Элия.
Путеводец раздраженно вздохнул.
— Это правда. Как я могу доказать это, если ты не будешь петь?
Внезапно глаза Элии засветились.
— Докажи, что ты веришь в это, — сказала она. — Рискни.
— Что? — спросил Путеводец.
— Ты знаешь, что я люблю тебя. Докажи мне, что уверен, что я люблю тебя независимо от того, что ты сделаешь… или сделал, — потребовала Элия.
— О чем ты? — спросил Путеводец. Он казался испуганным.
— Морала говорила, что ты что-то не рассказал арферам о первом барде, которого пытался создать… что-то, о чем знала Мэйрайя, чего ты стыдишься, — сказала Элия. — Расскажи мне об этом.
Путеводец вздрогнул и покачал головой.
— Я… Я не могу, — сказал он.
— Нам нужно услышать, как Элия споет песню души, — сказал Акабар. — Может, от этого зависит, сможем ли мы победить Моандера. Бард, неужели твоя гордость значит для тебя больше?
Оливия сердито посмотрела на Акабара. Волшебник был так добродетелен, он не мог понять, как стыдно Барду. Оливия похлопала Путеводца по руке.
— Расскажи ей, Путеводец, — сказала хафлинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88