Посол улыбнулся.
— Тогда у меня для вас хорошие новости, — сказал он. — Только сегодня утром я слышал, что адмирал Торнби получил приказ взять шесть линейных кораблей и провести их через Дарданеллы.
Маркиз откинулся в кресле.
— На это я и рассчитывал! — воскликнул он.
— Теперь русские поймут, — сказал посол, — что в своих действиях должны учитывать реакцию британского правительства, и будут вынуждены обсудить условия перемирия.
— Надеюсь, что вы правы! — сказал маркиз.
— Если хотите знать мое мнение, — продолжал посол, — а я хорошо разбираюсь в этих вещах, — то великий князь Николай пре — красно понимает, что русская армия не в состоянии в данный момент вести войну с Британией.
Маркиз с удовлетворением подумал, что его телеграмма расшевелила кабинет министров.
— Из достоверных источников мне известно, — добавил посол, — и, я уверен, вы сможете подтвердить это, что у русского царя в казне пусто, а армия истощена.
Маркиз ничего не ответил, и после паузы посол тихо сказал:
— Я не собираюсь спрашивать вас, милорд, какую роль в этом деле сыграли вы, поскольку уверен, что вы предложите мне заняться своими делами, но у нас есть все основания отпраздновать отказ России от посягательств на Константинополь и вашу женитьбу!
Через час, когда Николь и супруга посла снова спустились вниз, им дважды передали, что капеллан уже дожидается.
— Пусть дожидается, — сказал супруга посла в ответ на второе сообщение.
— Я боюсь… маркиз будет сердиться, — с легким волнением в голосе заметила Николь.
— Он тоже может подождать, — отвечала супруга посла. — Я уверена, моя дорогая, что, увидев, какая вы хорошенькая, он поймет, что ради этого стоило немного потерпеть.
Поглядев в зеркало, Николь сама себя не узнала.
Супруга посла подобрала ей белое вечернее платье из гардероба своей младшей дочери.
Оно удивительно хорошо сидело на Николь, и понадобилась всего одна английская булавка, чтобы чуть заузить его в талии.
Турнюр этого платья из тонкого шифона был обшит каскадом оборок и заканчивался небольшим шлейфом.
На плечах Николь сверкали брызги крошечных стразов, делая ее похожей на цветок с росинками на лепестках.
Горничная супруги посла уложила ей волосы в модную прическу.
За неимением фаты они смастерили ее из тюля, который был куплен на платье.
В ней Николь казалась эфирным созданием.
Фата удерживалась на волосах маленькой диадемой с алмазами, принадлежащей супруге посла.
— Вот теперь вы действительно похожи на невесту! — с восторгом воскликнула ее превосходительство.
Служанка открыла дверь, и они медленно спустились по лестнице.
Адъютант бросил на Николь восхищенный взгляд и бросился открывать перед нею дверь в гостиную.
Маркиз с послом при виде Николь поднялись с кресел. Она застенчиво приблизилась к ним.
Маркиз долго смотрел на нее, а потом сказал:
— Именно так вы и должны были выглядеть!
— И именно так вы должны были сказать! — воскликнула супруга посла.
— Капеллан ждет, — напомнил посол.
Маркиз подошел к стулу, на котором лежал букет цветов. Он взял его в руки, и Николь увидела, что это розы.
Она поняла, что он выбрал их из-за картины «Мадонна в беседке из роз».
Николь посмотрела на него с благодарностью, но ничего не сказала. Слова были излишни.
В глазах маркиза появилось выражение, которого она никогда раньше не видела.
Николь показалось, что она возносится к небу. Маркиз предложил ей руку, и в сопровождении посла и его супруги они пошли в часовню.
Часовня находилась во внутреннем дворе посольства. Когда они прибыли, священник уже облачился в стихарь и готов был свершить таинство. Кто-то невидимый негромко играл на органе. Когда маркиз вел ее по проходу между скамьями, Николь показалось, что ее отец и мать в эту минуту рядом и видят, как она счастлива.
Капеллан произнес чудесные слова обряда бракосочетания.
Маркиз надел на палец Николь свое кольцо с печаткой. Для нее это был самый драгоценный подарок в мире. Вместе с ним он вручил ей Небо и Землю. Они опустились на колени для благословения.
В эту минуту Николь подумала, что те молитвы, которые она обращала к «Мадонне в беседке из роз», помогли им соединиться.
Невероятно, немыслимо — но маркиз полюбил ее!
Когда они выходили из часовни, Николь испугалась, что красота и святость их венчания слегка увянут, если им придется завтракать — в посольстве.
К ее облегчению, маркиз повел Николь к парадному входу, где у ворот ихожидала карета.
— Примите наши наилучшие пожелания и будьте счастливы, — сказал посол.
— Я благодарен вашему превосходительству за все, — ответил маркиз.
Супруга посла поцеловала Николь.
— Вы счастливица, моя дорогая, и маркиз тоже счастливец, — сказала она. — Ни у кого из пэров нет такой красивой жены!
— Неужели все это не сон… — пролепетала Николь.
— Пришлите мою диадему с каретой, когда вернетесь на яхту, — сказала супруга посла. — Но платье прошу вас принять в качестве свадебного подарка.
— Вы действительно мне его дарите? — спросила Николь.
— Следовало бы подарить вам вазу из серебра, — улыбнулась супруга посла, — но мне кажется, что это более практичный подарок. Кроме того, моя горничная уложила для вас еще несколько платьев, пару ночных рубашек и туфли.
— Как мне вас благодарить? — воскликнула Николь. — Огромное, огромное вам спасибо!
Она поцеловала супругу посла и забралась в карету.
Маркиз сел рядом с ней и, когда лошади тронулись, взял ее руку и поднес к губам.
— Не могу поверить, что… это правда, — пробормотала Николь.
— Это правда, — ответил маркиз, — и я расскажу вам об этом, когда мы вернемся на яхту.
Пока они отсутствовали, матросы не теряли времени даром.
«Морской конек» был украшен флажками и расцвечен огнями.
Трап увит гирляндами цветов, на борту играла музыка.
Вся команда во главе с капитаном встретила их троекратным «Ура».
Маркиз поблагодарил всех и повел Николь в салон.
Только сейчас она вспомнила о диадеме.
Маркиз осторожно снял ее с головы Николь и отдал Довкинсу, который поспешно сбежал по трапу и передал диадему кучеру.
Потом Николь сняла фату, и яхта подняла якорь.
Не успели они отчалить, как стюард подал завтрак.
Кок приготовил любимые блюда Николь, но она была так взволнована, что даже не почувствовала их вкуса.
Она могла думать только о том, что маркиз сидит рядом.
Он рассказал ей о британских линкорах, которые вошли в Дарданеллы.
И хотя маркиз более ничего не сказал, Николь поняла, что это его заслуга.
«Он такой… умный и такой… замечательный, — сказала она себе. — Как он мог… меня полюбить?»
После завтрака, когда они остались одни, маркиз сказал:
— Мне так много нужно сказать тебе, моя любимая, и я не хочу, чтобы нас беспокоили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31