— Ты уже начал распаковывать вещи? — спросила она. — Не нужно, после чая я все сделаю.
— Я распаковал всего один сверток, — ответил Джимми, — потому что хочу кое-что тебе показать.
Он положил на стол то, что держал в руках. Николь встала и, подойдя ближе, увидела две очень симпатичные миниатюры и одну картину, написанную маслом.
— Что это? — воскликнула она.
— Картину я нашел в одной из верхних комнат, которые закрыты и никогда не используются, — ответил Джимми.
— В одной из верхних комнат? — переспросила Николь и внезапно сдавленно вскрикнула. — Ты хочешь сказать… Она — тети Алисы? О, Джимми, как же ты сумел ее увезти?
— Это было легко, — улыбнулся он. — И я уверен, старуха никогда не заметит ее отсутствия!
Николь вскрикнула снова.
— Но, Джимми, это же… кража!
— Ради благой цели, — пожал он плечами. — На деньги, которые я выручу за нее, можно восстановить крышу!
Николь в ужасе уставилась на него.
— Но… Ты же не собираешься ее продавать? Джимми, ты сядешь в тюрьму за воровство!
— Это риск, на который приходится идти, — заметил Джимми. — А какова позиция старой ведьмы? Собака на сене! Картины ей не нужны, но сама она их ни за что не отдаст!
Какое-то мгновение Николь только молча смотрела на брата. Как была бы потрясена мама, если бы узнала! Джимми украл — пусть даже он сделал это ради любимого дома.
— А… миниатюры? — наконец спросила Николь.
— Я нашел их в ящике стола дяди Эдварда, у него в кабинете. Он, должно быть, купил их перед самой смертью и не успел повесить.
Джеймс нежно коснулся миниатюр.
— Им обеим по меньшей мере две сотни лет, и если я их продам, не вижу, почему кому-то придет в голову связать их с дядюшкой.
— А… А если кто-то… Только представь… Предположит, что они не твои?
— Кто? — усмехнулся Джимми. — Насколько я понял, тетя Алиса говорила, что никогда не приглашает гостей.
Увидев потрясение в глазах сестры, Джимми обнял ее.
— Пойми же, Николь, — сказал он, — мы должны спасти Кингз-Кип, а оттого, что я взял эти вещи, не пострадает никто.
— Но… Так же нельзя… Я знаю, что так… нельзя! — бормотала Николь.
— Тогда, наверное, это тебя тоже расстроит, — усмехнулся Джимми, засовывая руку в карман.
Когда он вынул ее и раскрыл ладонь, Николь увидела что-то очень маленькое, ярко сверкающее в свете, падающем через окно.
— Что… это? — испуганно спросила она.
— Алмаз!
— Где ты… его взял?
— Вынул из табакерки.
Николь вскрикнула от ужаса, но Джимми продолжал как ни в чем не бывало:
— Если, что очень маловероятно, тетя Алиса или кто-то другой заметит, что не хватает камня, то подумает лишь, что он выпал еще много лет назад.
Николь молчала. После паузы Джимми добавил:
— Ты же знаешь, что люди через какое-то время перестают замечать вещи, к которым привыкли и которые всегда стоят на одном и том же месте.
В том, что это правда, Николь убедилась в течение следующих нескольких месяцев.
Джимми продал то, что украл, за сумму, которая показалась ей невероятно большой.
Николь не сомневалась, что теперь он доволен.
Разумеется, крыша была переложена, а пол — отремонтирован.
Все время, пока рабочие занимались ремонтом, Николь пыталась убедить себя в том, что Джимми на самом деле поступил правильно.
Ведь деньги были потрачены на сохранение исторической ценности.
В то же время она молила Бога, чтобы Джимми не был наказав.
Ее мать, без сомнения, назвала бы это грехом.
Однако прошло немного времени, и Джимми опять овладело беспокойство.
— Штора в гостиной вот-вот рассыплется, — говорил он. — Надо что-то с ней делать.
— Мы не можем себе этого позволить, — привычно откликнулась Николь.
Но когда она увидела лицо брата, ей показалось, будто холодная рука сдавила ей сердце.
— О нет, Джимми! — вскричала она. — Ты же не думаешь…
Но Джимми думал именно это.
Неделей позже он сказал ей, что они поедут в Норфолк навестить еще одного родственника.
Этот человек приходился Джимми кузеном и женился на женщине, которая была значительно богаче, чем он сам.
Зато у нее была не такая «голубая» кровь, как у него.
Танкомбы всегда подозревали, что состояние этой дамы нажито торговлей.
У кузена были две довольно невзрачные дочки, обе, как говорится, «на выданье».
Едва приехав, Николь поняла, что Джимми как десятый баронет представляется им выгодной партией.
Их дом разительно отличался от убогого и мрачного обиталища леди Хартли. Полковник Артур Танкомб и его супруга привыкли жить в ослепительной роскоши.
Четыре лакея и две горничные бросились распаковывать маленький сундучок Николь.
Перед обедом подали шампанское, и с каждой переменой блюд менялись и вина.
Обе дочери полковника в прошлом году были представлены ко двору.
Полковник с супругой дали пышный бал в Лондоне и собирались устроить еще один в загородном поместье.
Прискорбно лишь, что обе их дочери были, мягко говоря, не очень красивы.
«Выгоднее всего, — подумала Николь, глядя на их ноги, — они бы смотрелись на лошади».
Джимми, однако, из кожи вон лез, стараясь понравиться всем. Не только этим двум девушкам, но также и госпоже Танкомб. Она была от него в восхищении.
— Ваш брат — очаровательный молодой человек, — сказала госпожа Танкомб Николь. — Не могу понять, почему он не женится.
— Боюсь, он просто не может себе этого позволить, — отвечала Николь.
— Есть много богатых наследниц, ищущих мужа, — многозначительно заметила госпожа Танкомб.
Позже, вечером, она по секрету сообщила Николь, что Аделаиде, ее старшей дочери, сделали предложение.
Оно поступило от человека, которому нечего ей дать, кроме своего генеалогического древа.
— В роду у него, впрочем, не было титулованных особ, — объяснила госпожа Танкомб, — и, поскольку ему уже тридцать девять, мы подумали, что для Аделаиды он слишком стар.
— Действительно, чересчур, — согласилась Николь. — Но, я надеюсь, она еще встретит мужчину, которого полюбит.
Госпожа Танкомб засмеялась.
— Моя матушка всегда говорила, что любовь приходит после свадьбы, но мне повезло, и я с первого взгляда влюбилась в моего мужа.
Посмотрев на полковника, Николь подумала, что он, несомненно, в юности был очень красив. Мужская красота была отличительной чертой в роду у Танкомбов. Оставалось лишь пожалеть, что дочери пошли не в отца.
Деньги госпожи Танкомб позволили обставить дом с неописуемой роскошью, однако коллекция живописи была собрана предками ее мужа.
Николь уже не удивлялась, что Джимми с большим интересом принялся разглядывать картины.
Она слышала, как полковник говорит ему:
— Отрадно видеть, что вас волнуют такие вещи. Я всегда мечтал о сыне, который носил бы мое имя.
— Меня особенно заинтересовали фамильные портреты, — ответил Джимми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31