Сейчас найду кастрюльку, и вы скажете им, что суп надо будет только подогреть, когда девочка захочет есть.
Она приготовила кастрюльку, ни на секунду не переставая говорить, попутно предлагая детям съесть еще и еще печенья. И когда наконец все было готово, и они собрались уходить, миссис Харрис наполнила карманы детей засахаренными миндальными орехами.
— Она ужасно добрая, правда? — сказала Пру, когда они шли по лужайке.
— Ей очень нравится портить детей, — ответила Салли.
— А для нас это большая удача, — мудро заметил Николас. — Я думаю, Салли, что мне надо будет дать маленькой цыганской девочке немного моего миндаля. Если она больна, думаю, ей понравится.
— Конечно, понравится, — согласилась Салли.
Но когда они пришли к фургону, дверь все еще была закрыта, а цыган все так же сидел на ступеньках.
— Моя Зита все еще спит, — сказал он Салли, — но жар спал, и она должна проснуться сегодня к ночи.
— Я тогда обязательно приду сегодня вечером или завтра утром навестить ее, — пообещала Салли.
Она отдала суп, и рассказала, как им пользоваться. Цыган внимательно выслушал. Потом посмотрел на нее с благодарностью.
— Вы очень добры, леди.
— Я рада была помочь вам, — ответила Салли. — Не могу спокойно думать, что такая маленькая девочка сильно больна.
Неожиданно он взял ее руку, повернул ее и посмотрел на ладонь.
— Когда-нибудь у вас будут свои дети, — сказал он, — может быть, трое или четверо. Вы будете их очень любить. Но сначала вам придется пройти через темноту и испытать очень сильный страх и жажду, а счастье свое вы найдете, когда меньше всего будете ожидать.
Он отпустил ее руку, но Салли все еще продолжала смотреть на свою ладонь.
— Как вы могли все это узнать, только посмотрев на линии моей руки? — спросила она. — Вы на самом деле верите, что это правда?
Цыган улыбнулся, словно услышал глупый вопрос наивного ребенка.
— Однажды вы узнаете, что я говорил правду, — уверил ее он. Дети, осмотревшие фургон со всех сторон, подбежали к ним.
— Пожалуйста, разрешите нам посмотреть на другие фургоны. Ну пожалуйста, — стал его упрашивать Николас.
— Хорошо, пойдемте со мной, — ответил цыган. — Я вам их покажу.
Он повел детей на соседнее поле. Салли же подумала, что если любопытство детей еще можно объяснить, то она будет просто незваным гостем, и осталась сидеть на траве, ожидая их возвращения. Этим утром солнца было немного, над рекой еще висели остатки предрассветного тумана. Небо было опалового цвета, и вдали неотчетливо вырисовывались линии холмов. Из-за этого весь мир казался нереальным, и Салли, будто снова услышала голос цыгана. Интересно, была ли ее судьба, предсказанная им, только плодом воображения.
Конечно, глупо верить в подобные веши. Каждый предсказатель судьбы говорит о том, что после страданий и неимоверных трудностей к человеку придет счастье. В конце концов человек страдает и до конца жизни надеется, что счастье где-то рядом.
Глядя на разноцветные фургоны цыган, красивую, яркую одежду, их смуглую кожу и горящие глаза, Салли задавала себе вопрос, считают ли они, с их восточным мироощущением, что жизнь не так сложна, и видят ли в ней меньше трудностей, чем она? Для каждого человека жизнь — приключение, которое становится еще более интересным, потому что нельзя узнать, что ждет впереди. Жизнь всегда прекрасна, и стоит того, чтобы жить.
Теперь Салли была уверена в этом, хотя раньше у нее было другое мнение. Когда приходит несчастье, человек в отчаянии теряет радость и интерес, но они всегда возвращаются. Обычно они ждут где-то рядом, выбирая момент, когда можно будет вернуться к человеку в сердце и шепнуть, что будущее будет обязательно лучше.
— Когда-нибудь я буду счастлива, — сказала она себе, глядя на цыганский лагерь и реку с клочьями тумана над водой.
В этот момент сквозь облака проглянуло солнце, и Салли показалось, что сами небеса обязуются помочь ей выполнить свое обещание. Она сидела в золотом великолепии солнечных лучей и ощущала себя их частью, была с ними заодно. В этот момент она понимала, что такое счастье, и что испытывают люди, у которых оно в сердце.
— Весь день после этого чувство восторга и необыкновенного душевного подъема не покидало ее. Она продолжала бояться встреч с Нэдой, испытывала смущение при мысли о сэре Гае, но всему этому стала придавать гораздо меньше значения, чем раньше. Салли испытывала какие-то новые ощущения, неведомые ей до сих пор. Их было трудно выразить словами, но они снова и снова возвращались к ней.
В то время как она рассказывала детям сказки, бегала с ними по саду или помогала им искать подземный ход в песчаном карьере, внутри нее тлел этот маленький огонек надежды, освещенный солнцем.
Нэда не спустилась к ленчу, и Салли подумала, что это большое облегчение для всех. Потом после полудня она с детьми ушла на такую долгую прогулку по вересковым пустошам, что они опоздали к чаю, и когда появились, все уже встали из-за стола. Салли намеревалась сходить и навестить маленькую цыганскую девочку до обеда, но из-за того, что они пришли так поздно, а потом еще надо было пораньше уложить спать Николаса и Пру, у нее не осталось времени.
Обед прошел в нелегкой обстановке, потому что и Айвор, и Нэда присутствовали в столовой. Нэда пребывала в угрюмом молчании. Она не произнесла ни слова, лишь бросала в ответ короткие фразы, если с ней кто-нибудь заговаривал. За столом сидела с гордым и презрительным видом.
Леди Торн и сэр Гай делали вид, что ничего необычного в ее поведении не замечают. Салли обратила внимание, что Айвор Павловский делал попытки разговаривать больше, чем обычно, как будто хотел как-то сгладить впечатление от грубости Нэды. Салли не могла удержаться от мысли, что такие темпераментные люди очень досадны. Они делают жизнь окружающих невыносимой, хотя было совершенно очевидно, что сэра Гая нисколько не волновало поведение Нэды.
У Салли не было сомнений, что Нэда любила его, но как эта девушка была глупа, если пыталась привлечь внимание такими методами. Салли тут же себя одернула. Какое право она имела критиковать кого-то, когда сама не смогла привлечь и удержать человека, которого любила. На мгновение у нее защемило сердце. Как ей не хватало Тони, его веселого смеха, юмора и способности поддержать любую беседу, как бы не смущался и не чувствовал себя неловко собеседник. Потом она с удивлением поняла, что это был первый раз за все время ее пребывания здесь, когда она заскучала по Тони.
У нее было слишком много дел, но, даже когда она чувствовала одиночество и страх, тоски по Тони не было.
— Я избавилась от своего отчаяния, — сказала она себе, и сочувствовала, как радостно запело ее сердце. Но тут же, посмотрев на другую сторону стола, встретилась глазами с Нэдой и вздрогнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Она приготовила кастрюльку, ни на секунду не переставая говорить, попутно предлагая детям съесть еще и еще печенья. И когда наконец все было готово, и они собрались уходить, миссис Харрис наполнила карманы детей засахаренными миндальными орехами.
— Она ужасно добрая, правда? — сказала Пру, когда они шли по лужайке.
— Ей очень нравится портить детей, — ответила Салли.
— А для нас это большая удача, — мудро заметил Николас. — Я думаю, Салли, что мне надо будет дать маленькой цыганской девочке немного моего миндаля. Если она больна, думаю, ей понравится.
— Конечно, понравится, — согласилась Салли.
Но когда они пришли к фургону, дверь все еще была закрыта, а цыган все так же сидел на ступеньках.
— Моя Зита все еще спит, — сказал он Салли, — но жар спал, и она должна проснуться сегодня к ночи.
— Я тогда обязательно приду сегодня вечером или завтра утром навестить ее, — пообещала Салли.
Она отдала суп, и рассказала, как им пользоваться. Цыган внимательно выслушал. Потом посмотрел на нее с благодарностью.
— Вы очень добры, леди.
— Я рада была помочь вам, — ответила Салли. — Не могу спокойно думать, что такая маленькая девочка сильно больна.
Неожиданно он взял ее руку, повернул ее и посмотрел на ладонь.
— Когда-нибудь у вас будут свои дети, — сказал он, — может быть, трое или четверо. Вы будете их очень любить. Но сначала вам придется пройти через темноту и испытать очень сильный страх и жажду, а счастье свое вы найдете, когда меньше всего будете ожидать.
Он отпустил ее руку, но Салли все еще продолжала смотреть на свою ладонь.
— Как вы могли все это узнать, только посмотрев на линии моей руки? — спросила она. — Вы на самом деле верите, что это правда?
Цыган улыбнулся, словно услышал глупый вопрос наивного ребенка.
— Однажды вы узнаете, что я говорил правду, — уверил ее он. Дети, осмотревшие фургон со всех сторон, подбежали к ним.
— Пожалуйста, разрешите нам посмотреть на другие фургоны. Ну пожалуйста, — стал его упрашивать Николас.
— Хорошо, пойдемте со мной, — ответил цыган. — Я вам их покажу.
Он повел детей на соседнее поле. Салли же подумала, что если любопытство детей еще можно объяснить, то она будет просто незваным гостем, и осталась сидеть на траве, ожидая их возвращения. Этим утром солнца было немного, над рекой еще висели остатки предрассветного тумана. Небо было опалового цвета, и вдали неотчетливо вырисовывались линии холмов. Из-за этого весь мир казался нереальным, и Салли, будто снова услышала голос цыгана. Интересно, была ли ее судьба, предсказанная им, только плодом воображения.
Конечно, глупо верить в подобные веши. Каждый предсказатель судьбы говорит о том, что после страданий и неимоверных трудностей к человеку придет счастье. В конце концов человек страдает и до конца жизни надеется, что счастье где-то рядом.
Глядя на разноцветные фургоны цыган, красивую, яркую одежду, их смуглую кожу и горящие глаза, Салли задавала себе вопрос, считают ли они, с их восточным мироощущением, что жизнь не так сложна, и видят ли в ней меньше трудностей, чем она? Для каждого человека жизнь — приключение, которое становится еще более интересным, потому что нельзя узнать, что ждет впереди. Жизнь всегда прекрасна, и стоит того, чтобы жить.
Теперь Салли была уверена в этом, хотя раньше у нее было другое мнение. Когда приходит несчастье, человек в отчаянии теряет радость и интерес, но они всегда возвращаются. Обычно они ждут где-то рядом, выбирая момент, когда можно будет вернуться к человеку в сердце и шепнуть, что будущее будет обязательно лучше.
— Когда-нибудь я буду счастлива, — сказала она себе, глядя на цыганский лагерь и реку с клочьями тумана над водой.
В этот момент сквозь облака проглянуло солнце, и Салли показалось, что сами небеса обязуются помочь ей выполнить свое обещание. Она сидела в золотом великолепии солнечных лучей и ощущала себя их частью, была с ними заодно. В этот момент она понимала, что такое счастье, и что испытывают люди, у которых оно в сердце.
— Весь день после этого чувство восторга и необыкновенного душевного подъема не покидало ее. Она продолжала бояться встреч с Нэдой, испытывала смущение при мысли о сэре Гае, но всему этому стала придавать гораздо меньше значения, чем раньше. Салли испытывала какие-то новые ощущения, неведомые ей до сих пор. Их было трудно выразить словами, но они снова и снова возвращались к ней.
В то время как она рассказывала детям сказки, бегала с ними по саду или помогала им искать подземный ход в песчаном карьере, внутри нее тлел этот маленький огонек надежды, освещенный солнцем.
Нэда не спустилась к ленчу, и Салли подумала, что это большое облегчение для всех. Потом после полудня она с детьми ушла на такую долгую прогулку по вересковым пустошам, что они опоздали к чаю, и когда появились, все уже встали из-за стола. Салли намеревалась сходить и навестить маленькую цыганскую девочку до обеда, но из-за того, что они пришли так поздно, а потом еще надо было пораньше уложить спать Николаса и Пру, у нее не осталось времени.
Обед прошел в нелегкой обстановке, потому что и Айвор, и Нэда присутствовали в столовой. Нэда пребывала в угрюмом молчании. Она не произнесла ни слова, лишь бросала в ответ короткие фразы, если с ней кто-нибудь заговаривал. За столом сидела с гордым и презрительным видом.
Леди Торн и сэр Гай делали вид, что ничего необычного в ее поведении не замечают. Салли обратила внимание, что Айвор Павловский делал попытки разговаривать больше, чем обычно, как будто хотел как-то сгладить впечатление от грубости Нэды. Салли не могла удержаться от мысли, что такие темпераментные люди очень досадны. Они делают жизнь окружающих невыносимой, хотя было совершенно очевидно, что сэра Гая нисколько не волновало поведение Нэды.
У Салли не было сомнений, что Нэда любила его, но как эта девушка была глупа, если пыталась привлечь внимание такими методами. Салли тут же себя одернула. Какое право она имела критиковать кого-то, когда сама не смогла привлечь и удержать человека, которого любила. На мгновение у нее защемило сердце. Как ей не хватало Тони, его веселого смеха, юмора и способности поддержать любую беседу, как бы не смущался и не чувствовал себя неловко собеседник. Потом она с удивлением поняла, что это был первый раз за все время ее пребывания здесь, когда она заскучала по Тони.
У нее было слишком много дел, но, даже когда она чувствовала одиночество и страх, тоски по Тони не было.
— Я избавилась от своего отчаяния, — сказала она себе, и сочувствовала, как радостно запело ее сердце. Но тут же, посмотрев на другую сторону стола, встретилась глазами с Нэдой и вздрогнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89