— И они бежали?
— Об их трагической гибели напечатали во всех газетах. Сообщалось, что тел найти не удалось и вода вынесет их где-нибудь дальше на побережье.
Усмехнувшись, Люсия добавила:
— У пещер всегда было сильное течение, и ни для кого не секрет, что оно очень опасно.
— И никто не догадался, что они остались живы? — спросил маркиз.
Люсия покачала головой.
— У папеньки имелись кое-какие деньги, а незадолго до «гибели» он снял из банка все, что у него было, и взял кредит.
— И на эти деньги они жили?
— Конечно, им хватало только на самое скромное существование. Когда, двумя годами позже, у них родилась я, они были очень рады, но понимали, что ребенок требует дополнительных расходов.
— Поэтому они поселились в Литтл-Мордене.
— В юности папенька бывал в Ворчестершире и знал, что графство это невелико и находится достаточно далеко от остальных. Поэтому он отправился туда. Маменька говорила, они провели замечательный медовый месяц в небольшом коттедже, который снимали за несколько шиллингов в неделю. Там им никто не мешал.
Голос Люсии стал очень нежным.
— Это был наш дом… и я очень любила его…
— Понимаю, — ответил маркиз, — ведь твои родители пожертвовали всем ради любви.
— Конечно, они постоянно опасались, что кто-нибудь узнает об обмане… Был бы ужасный скандал!
— Да, — согласился маркиз, — ужасный. Но никто не узнал.
— Маменька сумела вдохновить папеньку. Она открыла в нем талант, и, как я тебе уже говорила, когда мы обеднели, он зарабатывал кое-что, рисуя на заказ.
Маркиз промолчал. Через миг Люсия добавила:
— Теперь ты все знаешь… у меня нет имени, никто не должен догадаться о моих родителях… и потому я не могу выйти за тебя замуж.
Маркиз обнял ее и привлек к себе.
— Неужели ты думаешь, что твоему отцу удалось поступить очень предусмотрительно, а мы не сможем последовать его примеру и избежать не только раскрытия тайны, но и любопытных расспросов, которые неминуемо возникнут, если ты останешься «мисс Бомон из ниоткуда»?
Люсия с сомнением посмотрела. — на него.
— Я… я не понимаю?..
— Не надо недооценивать меня, — ответил маркиз. — Твои родители избежали ненужной огласки, и мы сделаем то же самое.
— Это невозможно… если я стану твоей женой, сразу посыплются вопросы, . — возразила Люсия.
— Согласен, — заметил маркиз. — Но на них мы придумаем подходящие ответы.
Девушка озадаченно взглянула на него и спросила:
— Как это?
— Я и думаю сейчас, — сказал маркиз. — А пока, дорогая моя, скажу тебе еще раз, что для меня важнее всего на свете — наша любовь, и ничто не помешает мне любить тебя.
— Я тоже люблю тебя! — заверила Люсия. — Но…
— Никаких «но», — отрезал маркиз, — я люблю тебя и твердо намерен жениться на тебе, а значит, нам придется быть умными. Но сначала я тебя поцелую.
Он приподнял ее подбородок и поцеловал неторопливо и страстно. Люсии показалось, что все тревоги оставили их и никаких трудностей больше не осталось — только любовь, которая разгоралось между ними, словно раннее солнце.
Маркиз долго целовал девушку, и Люсия ощутила в себе пламя, полыхавшее в ней прошлой ночью, и она почувствовала, что его сердце стучит так же быстро, как и ее.
Маркиз отпустил Люсию.
— Дорогая моя, любовь моя, — говорил маркиз, — я женюсь на тебе в Ницце. До нее всего два дня пути. Я больше не могу ждать!
— Но я же тебе сказала… мы не можем пожениться!
— Твой рассказ все сделал гораздо проще, чем раньше, хотя в это трудно поверить.
— Как это?
— Любовь моя, — объяснял маркиз, — я не собираюсь жениться на мисс Бомон, чтобы люди не вздумали расспрашивать меня о твоих родителях. Это было бы слишком опасно.
— Но что же делать?
Маркиз помолчал, размышляя, и сказал:
— Ты, должно быть, знаешь, что Наполеон смел Валленштейн с лица земли, когда сражался с Австрией?
— Да, маменька говорила мне об этом. Она была очень огорчена.
— То, что осталось от страны, — продолжал маркиз, — принадлежит теперь Австрийской империи, и твой дед был последним великим герцогом.
— Маменька очень плакала, когда прочла об этом в газетах, — вспомнила Люсия, — но там ведь нет наследников — у маменьки не было брата.
— Я так и думал, — заключил маркиз. — Что ж, наша история будет такова.
— Как… я не понимаю…
— Ты — последняя представительница фамилии, — пояснил маркиз. — Перед захватом Наполеоном твоей страны родные, испугавшись судьбы других небольших европейских стран, отослали тебя к друзьям в Венецию.
Там ты и жила по сей день.
Люсия смотрела на него широко открытыми глазами, а маркиз продолжал:
— Не думаю, что начнутся расспросы, если все узнают, что я женюсь на княжне Люсии Валленштейнской.
— Княжне! — воскликнула Люсия.
— Ты унаследовала этот титул от своей матушки, — пояснил маркиз. — Ты будешь с радостью принята моей семьей, которую очень интересует мой выбор.
— И… они поверят?
— А как они могут не поверить, если я сам все это расскажу? — спросил маркиз. Улыбнувшись, он добавил:
— Уверяю тебя, мои родственники меня изрядно побаиваются, поэтому мы запросто удержим их в узде.
Люсия рассмеялась.
— Ну прямо… как в сказке.
— А разве могло быть иначе, если твой отец и матушка добились своего? Мы сделаем то же самое!
Люсия посмотрела на него и спросила:
— Мой рассказ действительно не расстроил тебя? Ты… все еще хочешь на мне жениться?
— Я женюсь на тебе, — повторил маркиз. — Любимая, твои родители стойко боролись за счастье и даже бежали ради него — как же мы смеем отказаться от нашего счастья, нам ведь оно дается гораздо проще, чем им.
— Я люблю тебя! — воскликнула Люсия. — Я тебя обожаю! Я… я сделаю все, что ты захочешь!
Больше она не могла сказать ни слова, потому что маркиз уже целовал ее, целовал страстно и настойчиво.
Солнце встало из-за дымки на горизонте и окружило их таинственным золотым сиянием.
Люсия красовалась перед зеркалом у себя в каюте и думала, что все случившееся прекрасный сон.
Казалось, только вчера она голодала и дрожала от страха, жила на чердаке и ухаживала за больным отцом; только вчера она рано утром ушла на поиски пищи, а встретила на площади Сан-Марко маркиза.
— Разве могла я хоть на миг предположить, что стану его женой! — говорила Люсия своему отражению.
Ей казалось, что сам Господь и родители направляли ее и помогали ей, а она была глупа и пуглива, и не понимала этого. Но страха перед одиночеством, который охватил ее после смерти отца, девушка не могла забыть до сих пор.
Когда она встретила маркиза, все изменилось и, глядя теперь на свое отражение в подвенечном платье, Люсия представила, что сошла с полотна ее отца. Бившее в иллюминаторы солнце позолотило ее волосы и осветило флердоранж. Вуаль Люсии была тонка и воздушна, словно ее соткали феи и эльфы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33