все ли она сделала? Можно ли было убедить Кристин если не отказываться от намерения покинуть дом, то по крайней мере сделать это по-доброму, не так жестоко? Совесть мучила Лидию, она понимала, что после того, как была высказана вся правда, ничто и никто не мог бы заставить Кристин свернуть с намеченного пути. Лидия старалась как могла — но потерпела неудачу.
Роза постучала в дверь, когда Иван еще был у нее, и на вопрос Лидии, в чем дело, ответила:
— Мисс Кристин желает попрощаться с вами, мэм, наедине.
В первую секунду Лидия испугалась, что Иван откажется уйти и отпустит какое-нибудь злобное замечание, но, не сказав ни слова, почти робко, он вышел из комнаты. И хотя Лидия знала, что он не прав, ее сердце разрывалось от жалости к нему. А через несколько минут вошла Кристин. Она переоделась для путешествия в простой дорожный костюм, который ей шел, и выглядела очень хорошенькой, но одновременно и суровой, сдержанной и деловой. «Ведь ей еще так мало лет», — подумала Лидия и умоляюще протянула к дочери руки.
— Родная, не хочу тебе надоедать, — сказала она. — Мне нужно только одно, чтобы ты была счастлива. Но неужели ты не откажешься от своего решения? Останься еще на несколько дней, чтобы мы с тобой смогли все обсудить.
Кристин взяла в свои ладони руки матери, но Лидии показалось, что она дотронулась до чужого человека.
— Я должна уехать, мамочка, ты знаешь это. Давай не будем проводить в споре наши последние минуты вместе.
— Скоро мы вновь увидимся, и ты будешь мне писать, правда?
— Могу я подумать, прежде чем давать какие-то обещания? — ответила Кристин, и на глаза Лидии навернулись слезы.
Это было ее дитя. Ее ребенок уезжал от нее, и уезжал со злобой и горечью в душе.
— Только помни об одном, Кристин, — сказала Лидия после того, как взяла себя в руки, — что я люблю тебя. Ты значила очень многое для меня, когда была ребенком, перед тем как отправилась в Америку. Возможно, я допустила ошибку, отослав тебя, — ты выросла вдалеке. Но я сделала это ради твоего блага, и если ты теперь уйдешь из моей жизни, то мне будет не хватать тебя больше, чем я могу выразить.
— Я постараюсь все это запомнить, — холодно ответила Кристин. — Хотя пока ты с отцом живешь под одной крышей, нам будет очень сложно быть друзьями.
Лидия выпустила руки дочери и с усилием произнесла:
— И еще об одном я должна тебе сказать и прошу отнестись к этому очень-очень серьезно. Когда ты рассказала мне о своем необычном даре исцелять, ты сказала: «Не могу отделаться от мысли, что должна быть какая-то причина для этого. Почему мне дана эта сила? Мне, из всех людей?» Не думаешь ли ты теперь, что причина совершенно очевидна: почему тебя из всех людей выбрали вылечить Стеллу Хампден?
Кристин испуганно посмотрела на мать. Лидия видела, как мысль захватила дочь, а затем, словно не желая принимать такое объяснение и чувствуя, что должна отвергнуть его, она ответила:
— Уж конечно, предположить, что я была послана в этот мир только для того, чтобы исправить грехи отца, значит завести идею совпадений слишком далеко.
— Быть может, не слишком далеко для Бога? — предположила Лидия.
— Не желаю верить в Бога, который допускает подобное, — с горячностью ответила Кристин, а потом вдруг опустила глаза под взглядом матери. — Не могу об этом спорить, потому что сама не знаю, что я думаю… Сегодня на свадебной церемонии Филипа… Но нет, это невозможно выразить словами… — Она нахмурилась, пытаясь сосредоточиться, затем добавила как будто себе одной: — Возможно… религия и есть ответ на все… Как бы там ни было, можно принять это… в качестве объяснения.
На одну минуту она стала простой и естественной, но уже в следующую — словно пожалела, что опустила свою маску и открыла перед Лидией, пусть даже на короткую секунду, хаос своих мыслей и чувств — она вновь прибегла к холодной суровости.
— До свидания, мамочка. Не волнуйся за меня, я буду в полном порядке. Мне придется много и тяжело трудиться, но однажды, возможно, мне будет легко забыть несчастье, которое меня заставили пережить.
— До свидания, родная. — Лидия хотела ее обнять, но Кристин подарила ей легкий поцелуй в щеку и отвернулась. — Береги себя, — взмолилась Лидия, — хорошо?
— А какое это имеет значение? — ответила Кристин, пожав плечами.
— А деньги? — в отчаянии воскликнула Лидия. — У тебя достаточно денег, дорогая?
— В избытке, благодарю, — ответила Кристин. — Кое-что осталось от того, что тетя Иоанна дала мне на дорогу домой. Но если тебя это так волнует, я уже решила продать свои драгоценности. У меня их немного, только броши и браслеты, которые ты дарила мне, когда я была еще ребенком. К счастью, я могу их считать твоими подарками, а не отца, потому что уж он, конечно, не принимал участия в их выборе.
Кристин взялась за дверную ручку, Лидия пыталась сказать что-то еще, но ее душили слезы. Она только и сумела пробормотать:
— Храни тебя Господь, родная.
— До свидания, мамочка. — Кристин взмахнула рукой в прощальном жесте и ушла.
Лидия плакала, как ей показалось, очень долго, а затем пришла Роза, принесла ей чай — средство от всех болезней, по мнению служанки.
— Ну сколько можно расстраиваться? — сказала Роза, поставив чашку рядом с Лидией и вынув для нее чистый носовой платок из ящика комода.
Лидия не пыталась скрыть слезы.
— Кристин очень молода, — сказала она, — так ужасно молода и уже так несчастна. А что я могла сделать? Абсолютно ничего.
— Мисс Кристин, может быть, и мало лет, но по уму ей гораздо больше, — мудро сказала Роза. — Она приняла тяжелый удар, но выкарабкается сама. Сейчас вы ничем не можете ей помочь, разве что приготовиться к ее встрече, когда она захочет вернуться.
Лидия не стала спрашивать, как Роза узнала о том, что случилось. Роза всегда обо всем узнавала. Если что-нибудь происходило в доме или с кем-нибудь из домочадцев, это тотчас становилось известно Розе.
Поправляя покрывало, она добавила:
— И хоть мисс Кристин и родилась последней, но мистер Филип моложе ее во многом, а кроме того, тот, кто дальше всех идет, тот больше всех страдает, не забывайте об этом.
Когда Роза вышла из комнаты, Лидия задумалась над ее словами. Неужели перед Кристин лежал большой путь? Да, наверное, Роза права. Кристин была личностью. Девочка очень во многом, по ее собственному же признанию, напоминала Ивана. Лидия подумала, что они с Филипом относятся к тихим людям, хранителям очага, которым довольно узкого семейного круга и которым нужна лишь любовь, доброта и покой. Они предоставили Ивану и Кристин поиски восторгов, желание достичь большего, чем возможно, стремление к тому, что всегда остается недосягаемым.
Но, несмотря на все это, Кристин оставалась ее ребенком, и этот ребенок, которого она вынянчила, заставил Лидию тосковать всю ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Роза постучала в дверь, когда Иван еще был у нее, и на вопрос Лидии, в чем дело, ответила:
— Мисс Кристин желает попрощаться с вами, мэм, наедине.
В первую секунду Лидия испугалась, что Иван откажется уйти и отпустит какое-нибудь злобное замечание, но, не сказав ни слова, почти робко, он вышел из комнаты. И хотя Лидия знала, что он не прав, ее сердце разрывалось от жалости к нему. А через несколько минут вошла Кристин. Она переоделась для путешествия в простой дорожный костюм, который ей шел, и выглядела очень хорошенькой, но одновременно и суровой, сдержанной и деловой. «Ведь ей еще так мало лет», — подумала Лидия и умоляюще протянула к дочери руки.
— Родная, не хочу тебе надоедать, — сказала она. — Мне нужно только одно, чтобы ты была счастлива. Но неужели ты не откажешься от своего решения? Останься еще на несколько дней, чтобы мы с тобой смогли все обсудить.
Кристин взяла в свои ладони руки матери, но Лидии показалось, что она дотронулась до чужого человека.
— Я должна уехать, мамочка, ты знаешь это. Давай не будем проводить в споре наши последние минуты вместе.
— Скоро мы вновь увидимся, и ты будешь мне писать, правда?
— Могу я подумать, прежде чем давать какие-то обещания? — ответила Кристин, и на глаза Лидии навернулись слезы.
Это было ее дитя. Ее ребенок уезжал от нее, и уезжал со злобой и горечью в душе.
— Только помни об одном, Кристин, — сказала Лидия после того, как взяла себя в руки, — что я люблю тебя. Ты значила очень многое для меня, когда была ребенком, перед тем как отправилась в Америку. Возможно, я допустила ошибку, отослав тебя, — ты выросла вдалеке. Но я сделала это ради твоего блага, и если ты теперь уйдешь из моей жизни, то мне будет не хватать тебя больше, чем я могу выразить.
— Я постараюсь все это запомнить, — холодно ответила Кристин. — Хотя пока ты с отцом живешь под одной крышей, нам будет очень сложно быть друзьями.
Лидия выпустила руки дочери и с усилием произнесла:
— И еще об одном я должна тебе сказать и прошу отнестись к этому очень-очень серьезно. Когда ты рассказала мне о своем необычном даре исцелять, ты сказала: «Не могу отделаться от мысли, что должна быть какая-то причина для этого. Почему мне дана эта сила? Мне, из всех людей?» Не думаешь ли ты теперь, что причина совершенно очевидна: почему тебя из всех людей выбрали вылечить Стеллу Хампден?
Кристин испуганно посмотрела на мать. Лидия видела, как мысль захватила дочь, а затем, словно не желая принимать такое объяснение и чувствуя, что должна отвергнуть его, она ответила:
— Уж конечно, предположить, что я была послана в этот мир только для того, чтобы исправить грехи отца, значит завести идею совпадений слишком далеко.
— Быть может, не слишком далеко для Бога? — предположила Лидия.
— Не желаю верить в Бога, который допускает подобное, — с горячностью ответила Кристин, а потом вдруг опустила глаза под взглядом матери. — Не могу об этом спорить, потому что сама не знаю, что я думаю… Сегодня на свадебной церемонии Филипа… Но нет, это невозможно выразить словами… — Она нахмурилась, пытаясь сосредоточиться, затем добавила как будто себе одной: — Возможно… религия и есть ответ на все… Как бы там ни было, можно принять это… в качестве объяснения.
На одну минуту она стала простой и естественной, но уже в следующую — словно пожалела, что опустила свою маску и открыла перед Лидией, пусть даже на короткую секунду, хаос своих мыслей и чувств — она вновь прибегла к холодной суровости.
— До свидания, мамочка. Не волнуйся за меня, я буду в полном порядке. Мне придется много и тяжело трудиться, но однажды, возможно, мне будет легко забыть несчастье, которое меня заставили пережить.
— До свидания, родная. — Лидия хотела ее обнять, но Кристин подарила ей легкий поцелуй в щеку и отвернулась. — Береги себя, — взмолилась Лидия, — хорошо?
— А какое это имеет значение? — ответила Кристин, пожав плечами.
— А деньги? — в отчаянии воскликнула Лидия. — У тебя достаточно денег, дорогая?
— В избытке, благодарю, — ответила Кристин. — Кое-что осталось от того, что тетя Иоанна дала мне на дорогу домой. Но если тебя это так волнует, я уже решила продать свои драгоценности. У меня их немного, только броши и браслеты, которые ты дарила мне, когда я была еще ребенком. К счастью, я могу их считать твоими подарками, а не отца, потому что уж он, конечно, не принимал участия в их выборе.
Кристин взялась за дверную ручку, Лидия пыталась сказать что-то еще, но ее душили слезы. Она только и сумела пробормотать:
— Храни тебя Господь, родная.
— До свидания, мамочка. — Кристин взмахнула рукой в прощальном жесте и ушла.
Лидия плакала, как ей показалось, очень долго, а затем пришла Роза, принесла ей чай — средство от всех болезней, по мнению служанки.
— Ну сколько можно расстраиваться? — сказала Роза, поставив чашку рядом с Лидией и вынув для нее чистый носовой платок из ящика комода.
Лидия не пыталась скрыть слезы.
— Кристин очень молода, — сказала она, — так ужасно молода и уже так несчастна. А что я могла сделать? Абсолютно ничего.
— Мисс Кристин, может быть, и мало лет, но по уму ей гораздо больше, — мудро сказала Роза. — Она приняла тяжелый удар, но выкарабкается сама. Сейчас вы ничем не можете ей помочь, разве что приготовиться к ее встрече, когда она захочет вернуться.
Лидия не стала спрашивать, как Роза узнала о том, что случилось. Роза всегда обо всем узнавала. Если что-нибудь происходило в доме или с кем-нибудь из домочадцев, это тотчас становилось известно Розе.
Поправляя покрывало, она добавила:
— И хоть мисс Кристин и родилась последней, но мистер Филип моложе ее во многом, а кроме того, тот, кто дальше всех идет, тот больше всех страдает, не забывайте об этом.
Когда Роза вышла из комнаты, Лидия задумалась над ее словами. Неужели перед Кристин лежал большой путь? Да, наверное, Роза права. Кристин была личностью. Девочка очень во многом, по ее собственному же признанию, напоминала Ивана. Лидия подумала, что они с Филипом относятся к тихим людям, хранителям очага, которым довольно узкого семейного круга и которым нужна лишь любовь, доброта и покой. Они предоставили Ивану и Кристин поиски восторгов, желание достичь большего, чем возможно, стремление к тому, что всегда остается недосягаемым.
Но, несмотря на все это, Кристин оставалась ее ребенком, и этот ребенок, которого она вынянчила, заставил Лидию тосковать всю ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73