— Что-то ты стал чрезвычайно добр и любезен к моей персоне, — с иронией проговорил граф.
— Я говорю совершенно искренне, — ответил лорд Яксли. — Существует множество владельцев лошадей, до которых публике, выбравшейся на бега немного поразвлечься, нет абсолютно никакого дела. Но ты не из таких…
На следующий день, когда лошади, завернув за угол, сгрудились в кучу, выйдя на прямую, ведущую к финишу, граф пристально, не отрываясь вглядывался в беговую дорожку.
На таком расстоянии было совершенно немыслимо разглядеть свою лошадь в этом пестром калейдоскопе красных, зеленых и желтых жокейских курток и множества разноцветных кепи.
Лошади приближались, и внезапно на ипподроме воцарилась какая-то странная необычная тишина, точно все зрители — мужчины, женщины и дети, собравшиеся здесь, разом затаили дыхание.
Затем справа от ограждения граф вдруг заметил Делоса; он шел впереди.
Сначала он оторвался от лошади, шедшей с ним голова в голову, всего лишь на длину носа, затем на длину шеи, вот уже он обошел ее на полкорпуса, и радостный, оглушительный рев зрителей потряс трибуны, когда он миновал финишный столб, вырвавшись вперед на два полных корпуса.
«Молодец, Озри!», «Великолепный заезд!», «Поздравляю, старина!», «Браво!».
Казалось, все одновременно хотели поздравить графа, протискивались к нему, чтобы пожать ему руку, а он, с радостно блестевшими глазами, с победной улыбкой на губах, спускался с трибуны, направляясь к загородке, где расседлывали лошадей.
Тренер был так возбужден и взволнован, что только бормотал что-то бессвязное, а в глазах жокея, когда граф поздравлял его, блестели слезы.
Один лишь виновник торжества, Делос, казалось, возвышался над всей этой суетой, равнодушный ко всему; он стоял спокойно, слегка потряхивая головой и шевеля ушами; по нему не было заметно, чтобы он хоть сколько-нибудь устал, словно и не он только что блестяще преодолел длинную и трудную дистанцию.
Когда граф с триумфом вернулся в имение Чевингтон, хозяйка дома и остальное гости осыпали его похвалами и поздравлениями, и, как впоследствии заметил лорд Яксли, не хватало только лаврового венка, чтобы полностью воссоздать сцену чествования древнеримского победителя!
Радость собравшихся, без сомнения, еще более возрастала благодаря тому, что большинство из них поставили на Делоса весьма значительные суммы.
Сделать это побудил их не столько сам граф, сколько его друг, лорд Яксли, который, последовав на этот раз его совету, хотел, чтобы никто не остался в убытке.
— Кому сегодня не повезло, так это букмекерам! — заметил лорд Яксли, когда они с графом поднимались в свои комнаты, чтобы переодеться к обеду — Зато вчера они могли поживиться, — ответил граф. — Во втором заезде я выиграл десять к одному.
— Твои лошади записаны на завтра? Граф отрицательно покачал головой.
— Думаю, если нам повезет с Делосом, все мои тренеры и жокеи не захотят больше размениваться по мелочам. Существует ведь еще Золотой кубок Эскота!
— Ты никогда не бываешь полностью доволен, Озри! — поддразнил друга лорд Яксли.
Обед на этот раз проходил еще более шумно и весело, чем в предыдущие вечера. Леди Чевингтон пригласила на него соседей со всей округи, и граф узнал, что после обеда будут танцы.
Он размышлял, не это ли тот хитрый способ, который должен привести Калисту в его объятия, но, к сожалению, он был лишен удовольствия услышать разговор, который несколько раньше произошел между девушкой и ее матерью.
— Вчера вечером за обедом ты опять села не на то место, — сурово выговаривала дочери леди Чевингтон. — Точно так же ты поступила и накануне. Тебе прекрасно известно, что я собиралась усадить тебя рядом с графом.
— Простите, мама, — ответила Калиста, — но мне очень хотелось сесть рядом с лордом Джорджем Бентинком, и я подумала, что вы не будете иметь ничего против, если я поменяю карточки.
— Я категорически против, — отрезала леди Чевингтон. — У меня было продумано все до мельчайших подробностей, и, как ты прекрасно знаешь, я хотела, чтобы ты побеседовала с графом Хелстоном.
— Вы ведь уже расстались с нелепой мыслью о том, что я могла бы стать женой графа, не правда ли? — спросила Калиста.
— Мысль эта вовсе не нелепа и не абсурдна, и я, без сомнения, собираюсь выдать тебя замуж именно за него, — возразила ее мать.
— В таком случае, могу вам твердо пообещать, что вы будете разочарованы, мама. У меня нет желания выходить замуж за графа, и, как известно, его тоже не интересуют молоденькие девушки вроде меня.
— Со временем молоденькие девушки превращаются в замужних женщин, Калиста; именно это вскоре произойдет и с тобой.
— Сомневаюсь, мама, и уж, во всяком случае, превращением этим я буду обязана не графу Хелстону.
Леди Чевингтон поджала губы.
— Ты будешь держаться с ним очень мило и приветливо, Калиста, и ты обязательно должна танцевать с ним сегодня вечером.
— Мне очень жаль, мама, но мне кажется, у меня не будет сегодня ни желания, ни настроения танцевать с кем бы то ни было.
— Что ты хочешь этим сказать?
— У меня ужасно болит горло. Нос тоже совершенно не дышит, и боюсь, что подхватила простуду.
— Я не верю ни одному твоему слову! — возмутилась леди Чевингтон. — Во всяком случае, лучше тебе прилечь перед обедом. Я хочу, чтобы вечером ты хорошо выглядела.
— Надеюсь, мне не придется огорчить вас, мама, — сдержанно заметила Калиста.
Через два часа, когда леди Чевингтон приветствовала в зале своих гостей, к ней подошел дворецкий.
— В чем дело? — недовольно спросила она.
— Мисс Калиста просила передать вам, миледи, что ей нехорошо, и она чувствует себя такой простуженной, что не в силах спуститься вниз и обедать вместе со всеми сегодня вечером.
С минуту леди Чевингтон стояла молча, не двигаясь, губы ее сжались в узкую полоску. Затем, услышав о прибытии новых гостей, она пошла к ним навстречу с очаровательной улыбкой, радостно восклицая:
— Как это мило с вашей стороны, что вы заглянули ко мне! Я так рада вас видеть!
Глава 4
Граф краем уха услышал разговор дворецкого с леди Чевингтон и улыбнулся, подумав, что Калиста осторожна и предусмотрительна даже сверх меры.
В то же время это означало, что сегодня вечером ему не о чем беспокоиться и он может не опасаться отойти хоть на шаг от других гостей или быть неожиданно застигнутым с ней вдвоем в оранжерее!
А посему он выкинул из головы все свои переживания по этому поводу и спокойно наслаждался беседой с друзьями, желавшими узнать его мнение о каждой из лошадей, принимавших участие в дерби, и о том, как они показали себя на бегах — Теперь тебе надо попытаться заполучить приз «Трипл Кроун», Озри, — заметил лорд Яксли, и законодатель беговой дорожки лорд Джордж Бентинк согласился с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56