— потрясенно прошептала девушка, но лицо просияло от почти неземного счастья. Графу никогда не приходилось видеть подобной красоты, ставшей частью солнечного света и звезд, красоты, слишком неземной, чтобы принадлежать простой смертной.
…...
— Я люблю вас, — повторил он, — но хочу, чтобы вы любили не графа и не владельца Ярда, а меня самого.
И с этими словами он обнял ее и привлек к себе, и, прежде чем девушка сумела что-то ответить, прижался губами к ее губам.
Он поцеловал ее очень нежно, не только потому, что знал — Дорину до сих пор не целовал ни один мужчина. Он просто не мог относиться к ней иначе, чем с почтительным уважением. В Дорине было нечто от святой. Он никогда не встречал раньше подобных женщин.
Но, ощутив мягкость и податливость ее губ, Оскар стал более требовательным, более настойчивым. Девушка затрепетала, и Оскар почувствовал, что тоже весь дрожит.
Все в Дорине так отличалось от страстных ^распущенных женщин, которых он знал в прошлом! Он почти боялся, что грезит и стоит лишь проснуться, как она улетит, исчезнет, подобно облаку.
И когда Оскар поднял голову, Дорина прошептала голосом, едва слышным за шелестом листьев:
— Я люблю вас… люблю… просто не понимала этого… до сих пор!
— Что вы чувствуете сейчас? — допытывался граф.
— Вы так великолепны… богоподобны… не может быть, чтобы такой человек полюбил меня!
— Потребовалось бы немало времени на то, чтобы рассказать, как сильно, — ответил граф, — но благодаря вам мы будем жить долго, и я стану любить, обожать и боготворить вас, зная, что наше взаимное счастье сделает счастливыми всех людей вокруг.
Дорина, тихо вскрикнув, спрятала лицо у него на плече.
— Ты плачешь, дорогая? — спросил он. — Неужели я сделал что-то, отчего ты можешь плакать?
— Просто… просто я так счастлива! — дрожащим голосом проговорила Дорина. — Только сегодня я радовалась тому, что ты жив, и в безопасности, и получил все на свете… и огорчалась, думая, что больше тебя не интересую.
— Но больше всего на свете мне нужна именно ты. Сокровище мое, я не могу без тебя жить!
— Неужели… неужели это правда?
— Поверь мне, и я готов всю жизнь доказывать тебе это — день за днем, час за часом, год за годом.
Граф вздохнул и прижал ее к себе еще крепче.
— Именно такую, как ты, я искал все эти годы и был уверен, что никогда не найду, что моего идеала просто не существует!
Он осторожно приподнял подбородок Дорины и повернул ее лицом к себе.
— Как можешь ты быть такой красивой и в то же время милой, невинной и бескорыстной? Какой великолепный подарок преподнесла мне судьба!
— Боюсь, что из-за того, что я всегда жила в Литл Содбери, — выдохнула Дорина, — ты найдешь меня слишком скучной и захочешь вернуться к утонченным дамам, которых знал в Лондоне.
Граф понял, что Дорина думает о леди Морин, и решил раз и навсегда объяснить все как есть.
— Мне нужно что-то сказать тебе, мое сокровище, пусть это и не слишком важное известие. Однако к тому времени, как ты вернешься домой, новости о случившемся уже разнесутся по всей деревне.
— Что произошло? — с тревогой спросила Дорина.
— Как раз перед вторым завтраком приехал сэр Роджер, и я выкинул его из дома.
И видя, что девушка не отвечает, добавил:
— Именно этого ты, кажется, и ждала от меня. Дорина вскрикнула:
— Ну конечно! Все так, как я хотела! Теперь соседи узнают, что ты не одобряешь его поведения с Мэри Белл, и станут восхищаться тобой еще больше, и… и доверять тоже.
— Я знал, что ты поймешь, — кивнул граф, — и должен сказать еще, что с ним приехала леди Морин и я отослал их в Лондон вместе.
Глаза Дорины подозрительно блеснули, и Оскар, осознав, что чувствует девушка, очень тихо произнес:
— Все кончено, раз и навсегда. Дорина, я сделал еще одну ошибку и признаю, что был не прав, позволив себе вступить в связь с замужней женщиной.
— Она… она была очень расстроена?
— Скорее обозлена и сначала не поверила мне. Но больше я не желаю это обсуждать. Знай, что лишь благодаря тебе я понял, каким путем идти в жизни. И теперь мы вместе станем трудиться на благо нашей семьи и наших людей.
— Неужели ты действительно так думаешь? — спросила Дорина.
— Думаю и говорю. И ношу крест твоей матери, дорогая, с того дня, как ты надела его на меня. Уверен, что когда мы поженимся и будем вместе все дни и ночи, это поможет мне принимать правильные решения и справляться с любыми проблемами.
Теперь слезы, наполнившие глаза Дорины, покатились по щекам.
— Как… ты можешь… говорить это… — прерывающимся голосом прошептала она. — Как можешь быть… столь недосягаемым и величественным и в то же время… настоящим мужчиной, истинным графом Ярдкомбом? Граф улыбнулся.
— Так и думал что речь зайдет о Ярде! Но ведь, дорогая, именно благодаря тебе и Джарвису, как это ни странно звучит, теперь все будет по-иному.
И прежде чем Дорина успела ответить, он снова прижал ее к себе и спросил:
— Как скоро ты станешь моей женой? Я хочу, чтобы ты повсюду была со мной, и кроме того, здесь так много предстоит сделать, что у нас просто не будет времени для долгого медового месяца, хотя, надеюсь, он не станет от этого менее восхитительным.
Дорина тихо засмеялась, и графу показалось, что вокруг запели птицы, проснувшиеся с рассветом.
— Ты слишком спешишь! Я еще не сказала, что выйду за тебя.
— Неужели осмелишься отказать?!
— Я., , немного боюсь, что не такая жена тебе нужна. Даже в самых безумных мечтах я не представляла, что буду жить в Ярде, стану графиней…
— Но кто еще, кроме тебя, может понять, какую большую ответственность налагает этот титул?
— Именно поэтому… поэтому и опасаюсь, что подведу тебя.
— Никогда!
— Но почему ты так уверен? — покачала головой Дорина.
— Но именно ты обладаешь проницательностью и пониманием того, что правильно и справедливо, и делаешь то, что необходимо в каждый конкретный момент, не колеблясь и не раздумывая.
— Это лишь потому, — пояснила Дорина, — что мне помогает Господь.
— Знаю, — серьезно кивнул граф, — и очень нуждаюсь в твоей помощи, Дорина. Говоря по правде, я не смогу ничего добиться один.
Оскар улыбнулся, и Дорине показалось, что она никогда не видела мужчины привлекательнее. Но тут он спросил так умоляюще, что сердце Дорины перевернулось:
— Пожалуйста, моя любимая, моя защитница и наставница, скажи, выйдешь ли ты за меня замуж?
— Как только… ты скажешь, когда.
— Спасибо, сокровище мое!
И он снова начал целовать Дорину, страстно, пылко, требовательно, пока их сердца не забились в сумасшедшем лихорадочном ритме и Оскар не почувствовал, как дрожит стройное тело девушки.
— Мы поженимся немедленно! — объявил граф, — и без лишней огласки, если, конечно, ты, дорогая, не захочешь пышной свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
…...
— Я люблю вас, — повторил он, — но хочу, чтобы вы любили не графа и не владельца Ярда, а меня самого.
И с этими словами он обнял ее и привлек к себе, и, прежде чем девушка сумела что-то ответить, прижался губами к ее губам.
Он поцеловал ее очень нежно, не только потому, что знал — Дорину до сих пор не целовал ни один мужчина. Он просто не мог относиться к ней иначе, чем с почтительным уважением. В Дорине было нечто от святой. Он никогда не встречал раньше подобных женщин.
Но, ощутив мягкость и податливость ее губ, Оскар стал более требовательным, более настойчивым. Девушка затрепетала, и Оскар почувствовал, что тоже весь дрожит.
Все в Дорине так отличалось от страстных ^распущенных женщин, которых он знал в прошлом! Он почти боялся, что грезит и стоит лишь проснуться, как она улетит, исчезнет, подобно облаку.
И когда Оскар поднял голову, Дорина прошептала голосом, едва слышным за шелестом листьев:
— Я люблю вас… люблю… просто не понимала этого… до сих пор!
— Что вы чувствуете сейчас? — допытывался граф.
— Вы так великолепны… богоподобны… не может быть, чтобы такой человек полюбил меня!
— Потребовалось бы немало времени на то, чтобы рассказать, как сильно, — ответил граф, — но благодаря вам мы будем жить долго, и я стану любить, обожать и боготворить вас, зная, что наше взаимное счастье сделает счастливыми всех людей вокруг.
Дорина, тихо вскрикнув, спрятала лицо у него на плече.
— Ты плачешь, дорогая? — спросил он. — Неужели я сделал что-то, отчего ты можешь плакать?
— Просто… просто я так счастлива! — дрожащим голосом проговорила Дорина. — Только сегодня я радовалась тому, что ты жив, и в безопасности, и получил все на свете… и огорчалась, думая, что больше тебя не интересую.
— Но больше всего на свете мне нужна именно ты. Сокровище мое, я не могу без тебя жить!
— Неужели… неужели это правда?
— Поверь мне, и я готов всю жизнь доказывать тебе это — день за днем, час за часом, год за годом.
Граф вздохнул и прижал ее к себе еще крепче.
— Именно такую, как ты, я искал все эти годы и был уверен, что никогда не найду, что моего идеала просто не существует!
Он осторожно приподнял подбородок Дорины и повернул ее лицом к себе.
— Как можешь ты быть такой красивой и в то же время милой, невинной и бескорыстной? Какой великолепный подарок преподнесла мне судьба!
— Боюсь, что из-за того, что я всегда жила в Литл Содбери, — выдохнула Дорина, — ты найдешь меня слишком скучной и захочешь вернуться к утонченным дамам, которых знал в Лондоне.
Граф понял, что Дорина думает о леди Морин, и решил раз и навсегда объяснить все как есть.
— Мне нужно что-то сказать тебе, мое сокровище, пусть это и не слишком важное известие. Однако к тому времени, как ты вернешься домой, новости о случившемся уже разнесутся по всей деревне.
— Что произошло? — с тревогой спросила Дорина.
— Как раз перед вторым завтраком приехал сэр Роджер, и я выкинул его из дома.
И видя, что девушка не отвечает, добавил:
— Именно этого ты, кажется, и ждала от меня. Дорина вскрикнула:
— Ну конечно! Все так, как я хотела! Теперь соседи узнают, что ты не одобряешь его поведения с Мэри Белл, и станут восхищаться тобой еще больше, и… и доверять тоже.
— Я знал, что ты поймешь, — кивнул граф, — и должен сказать еще, что с ним приехала леди Морин и я отослал их в Лондон вместе.
Глаза Дорины подозрительно блеснули, и Оскар, осознав, что чувствует девушка, очень тихо произнес:
— Все кончено, раз и навсегда. Дорина, я сделал еще одну ошибку и признаю, что был не прав, позволив себе вступить в связь с замужней женщиной.
— Она… она была очень расстроена?
— Скорее обозлена и сначала не поверила мне. Но больше я не желаю это обсуждать. Знай, что лишь благодаря тебе я понял, каким путем идти в жизни. И теперь мы вместе станем трудиться на благо нашей семьи и наших людей.
— Неужели ты действительно так думаешь? — спросила Дорина.
— Думаю и говорю. И ношу крест твоей матери, дорогая, с того дня, как ты надела его на меня. Уверен, что когда мы поженимся и будем вместе все дни и ночи, это поможет мне принимать правильные решения и справляться с любыми проблемами.
Теперь слезы, наполнившие глаза Дорины, покатились по щекам.
— Как… ты можешь… говорить это… — прерывающимся голосом прошептала она. — Как можешь быть… столь недосягаемым и величественным и в то же время… настоящим мужчиной, истинным графом Ярдкомбом? Граф улыбнулся.
— Так и думал что речь зайдет о Ярде! Но ведь, дорогая, именно благодаря тебе и Джарвису, как это ни странно звучит, теперь все будет по-иному.
И прежде чем Дорина успела ответить, он снова прижал ее к себе и спросил:
— Как скоро ты станешь моей женой? Я хочу, чтобы ты повсюду была со мной, и кроме того, здесь так много предстоит сделать, что у нас просто не будет времени для долгого медового месяца, хотя, надеюсь, он не станет от этого менее восхитительным.
Дорина тихо засмеялась, и графу показалось, что вокруг запели птицы, проснувшиеся с рассветом.
— Ты слишком спешишь! Я еще не сказала, что выйду за тебя.
— Неужели осмелишься отказать?!
— Я., , немного боюсь, что не такая жена тебе нужна. Даже в самых безумных мечтах я не представляла, что буду жить в Ярде, стану графиней…
— Но кто еще, кроме тебя, может понять, какую большую ответственность налагает этот титул?
— Именно поэтому… поэтому и опасаюсь, что подведу тебя.
— Никогда!
— Но почему ты так уверен? — покачала головой Дорина.
— Но именно ты обладаешь проницательностью и пониманием того, что правильно и справедливо, и делаешь то, что необходимо в каждый конкретный момент, не колеблясь и не раздумывая.
— Это лишь потому, — пояснила Дорина, — что мне помогает Господь.
— Знаю, — серьезно кивнул граф, — и очень нуждаюсь в твоей помощи, Дорина. Говоря по правде, я не смогу ничего добиться один.
Оскар улыбнулся, и Дорине показалось, что она никогда не видела мужчины привлекательнее. Но тут он спросил так умоляюще, что сердце Дорины перевернулось:
— Пожалуйста, моя любимая, моя защитница и наставница, скажи, выйдешь ли ты за меня замуж?
— Как только… ты скажешь, когда.
— Спасибо, сокровище мое!
И он снова начал целовать Дорину, страстно, пылко, требовательно, пока их сердца не забились в сумасшедшем лихорадочном ритме и Оскар не почувствовал, как дрожит стройное тело девушки.
— Мы поженимся немедленно! — объявил граф, — и без лишней огласки, если, конечно, ты, дорогая, не захочешь пышной свадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30