Видели ли вы следы индейцев?
— Нет, не видели. Да и сомнительно, чтобы в этих краях появились индейцы, — ответил Олд Дэт.
— У нас, например, есть веские основания считать, что они где-то здесь поблизости. Краснокожие опять выкопали топор войны.
— Тысяча чертей! Это плохо. А какие племена?
— Команчи и апачи.
— Самые жестокие. А мы находимся как раз на границе между их владениями. Когда ножницы смыкаются, больше всех достается тому, кто посередине.
— Да, будьте осторожны. Мы уже выслали людей за подмогой и новым запасом продовольствия. И днем и ночью патрулируем окрестности, приходится подозревать всех и выяснять, кто честный человек, а кто разбойник. Поэтому еще раз просим извинить нас.
— О, мы уже все забыли. Но скажите, почему краснокожие встали на тропу войны?
— Всему виной этот чертов, извините, сэр, может, вы о нем иного мнения, президент Хуарес. Вы, наверное, слышали, что ему пришлось отступить до Эль-Пасо: французы выгнали его из Чиуауа и Коауилы. Он бежал от них, как енот от собак, а они шли за ним по пятам до самой Рио-Гранде и в конце концов взяли бы в плен, не вмешайся наш президент. Все покинули Хуареса, даже его соплеменники индейцы, а ведь он краснокожий.
— Апачи тоже?
— Нет. По совету их молодого вождя Виннету они не встали ни на его сторону, ни на сторону французов. А так как апачи ни во что не вмешиваются, агентам Базена ничего не стоило натравить команчей на Хуареса. Отряды команчей перешли границу Мексики, чтобы покончить с его сторонниками.
— Вы хотите сказать, чтобы грабить, убивать, жечь и разорять. Команчам нет дела до Мексики, их стоянки и охотничьи угодья находятся по эту сторону Рио-Гранде. Но раз господа французы нанимают их, то что удивительного в том, что индейцы пользуются возможностью пограбить мирных жителей. Не мне судить, кто из них больше виноват.
— И не мне. Итак, команчи перешли границу и сделали то, что от них требовалось. На обратном пути они наткнулись на лагерь апачей, которых всегда считали своими смертельными врагами. Они перестреляли всех, кто оказал сопротивление, а остальных повели в плен вместе с лошадьми.
— И что же произошло дальше?
— Дальше? Дальше как обычно, сэр. Мужчин, как это водится у краснокожих, привязали к столбам поток.
— Так… Господа французы заварили кашу. Апачи, конечно, выступили в поход, чтобы отомстить?
— Нет, ведь всем известно, что апачи — трусы.
— Впервые слышу! Насколько мне известно, они не способны проглотить обиду.
— Они выслали нескольких воинов на переговоры с вождями команчей. Встреча произошла у нас.
— В форте Индж? Почему?
— Это была нейтральная территория.
— Понимаю. И вожди команчей явились?
— Да. Пять вождей под охраной двадцати воинов.
— А сколько было апачей?
— Трое.
— А сколько воинов их охраняло?
— Они прибыли без охраны.
— А вы говорите, что апачи — трусы. Три человека отважились пойти на встречу с двадцатью пятью врагами. Сэр, если вы хоть немного знаете индейцев, то должны признать, что это отчаянно смелые люди. Чем же закончилась встреча вождей?
— К сожалению, не миром. Краснокожие повздорили, команчи напали на апачей, зарезали двоих, а третий, несмотря на раны, сумел добраться до лошади, перелетел через забор высотой в сажень — и был таков. Команчи бросились за ним в погоню, но не догнали.
— И все это происходило на нейтральной территории, под защитой солдат форта и присмотром майора армии Соединенных Штатов? Команчи поступили вероломно, и стоит ли удивляться, что апачи соберутся в большие отряды и выступят в поход. А как команчи отнеслись к вам?
— Вполне дружелюбно. Прежде чем покинуть форт, вожди уверили нас, что белые — их друзья, а сражаться они будут только с апачами.
— Когда произошла эта кровавая встреча краснокожих?
— В понедельник.
— Сегодня пятница, прошло уже четыре дня. Как долго команчи оставались в форте?
— Не более часу после того, как убежал раненый апач.
— И вы их отпустили восвояси? После того как они попрали божеские и человеческие законы? Майору следовало взять их под стражу за убийство и сообщить о случившемся в Вашингтон. Я отказываюсь понимать его.
— Утром того дня он уехал на охоту и вернулся в форт только к вечеру.
— Чтобы не быть свидетелем преступления и вероломства! Как мне это знакомо! Как только апачи узнают, что команчи беспрепятственно покинули форт, я и гроша ломаного не дам за жизнь белого, попавшего к ним в руки.
— Не сгущайте красок, сэр. Если бы мы не позволили команчам уйти с миром, час спустя апачи потеряли бы еще одного из своих вождей.
— Еще одного из своих вождей? — переспросил Олд Дэт. — Вот оно что! Я, кажется, догадываюсь, кого вы имеете в виду. Стычка в форте произошла четыре дня тому назад, у краснокожего прекрасная лошадь, и он намного опередил нас.
— О ком вы говорите? — удивился вахмистр.
— О Виннету.
— Как вы догадались? Это действительно был он. Не успели команчи скрыться на западе, как мы увидели всадника, мчавшегося со стороны Рио-Фрио. Он завернул к нам, чтобы купить пороху, свинца и револьверных патронов. У краснокожего не было племенных знаков, а мы не знали его в лицо. Он услышал пересуды солдат, догадался о случившемся и обратился к случайно присутствовавшему при этом дежурному офицеру.
— Очень, очень интересно! — воскликнул Олд Дэт. — Как жаль, что меня там не было! И что же сказал индеец офицеру?
— Ничего особенного, если не считать угрозы: «Многие бледнолицые поплатятся за то, что здесь произошло. Вы не воспрепятствовали убийству и не наказали виновных». Сказав так, он покинул склад товаров и вскочил на коня. Офицер последовал за индейцем, чтобы полюбоваться, прекрасным вороным жеребцом, а тот повернулся и добавил: «Я буду честнее вас. Поэтому предупреждаю, что с сегодняшнего дня началась война апачей с бледнолицыми. Воины апачей мирно жили в своих вигвамах, когда коварные команчи внезапно напали на них, взяли в плен женщин и детей, забрали лошадей и пожитки, многих убили, а остальных отвели в свои селения, чтобы замучить у столбов пыток. Несмотря на это, старейшины апачей продолжали слушаться Великого Духа. Они не сразу выкопали топор войны, но послали к вам своих послов, чтобы говорить с вождями команчей. Вы отпустили убийц на свободу и тем самым стали нам врагами. Вы и будете повинны в крови ваших белых собратьев, не мы».
— Как это похоже на него! У меня такое чувство, будто я слышу его голос, — сказал Олд Дэт. — Что же ответил офицер?
— Он спросил имя краснокожего, и тот назвался вождем апачей Виннету. Офицер приказал немедленно закрыть ворота и схватить индейца, так как имел на это полное право: война была объявлена, а Виннету прибыл к нам в форт не в качестве парламентера. Но тот лишь рассмеялся, вздыбил лошадь, потоптал копытами нескольких человек, в том числе и офицера, перелетел через забор и умчался в прерию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— Нет, не видели. Да и сомнительно, чтобы в этих краях появились индейцы, — ответил Олд Дэт.
— У нас, например, есть веские основания считать, что они где-то здесь поблизости. Краснокожие опять выкопали топор войны.
— Тысяча чертей! Это плохо. А какие племена?
— Команчи и апачи.
— Самые жестокие. А мы находимся как раз на границе между их владениями. Когда ножницы смыкаются, больше всех достается тому, кто посередине.
— Да, будьте осторожны. Мы уже выслали людей за подмогой и новым запасом продовольствия. И днем и ночью патрулируем окрестности, приходится подозревать всех и выяснять, кто честный человек, а кто разбойник. Поэтому еще раз просим извинить нас.
— О, мы уже все забыли. Но скажите, почему краснокожие встали на тропу войны?
— Всему виной этот чертов, извините, сэр, может, вы о нем иного мнения, президент Хуарес. Вы, наверное, слышали, что ему пришлось отступить до Эль-Пасо: французы выгнали его из Чиуауа и Коауилы. Он бежал от них, как енот от собак, а они шли за ним по пятам до самой Рио-Гранде и в конце концов взяли бы в плен, не вмешайся наш президент. Все покинули Хуареса, даже его соплеменники индейцы, а ведь он краснокожий.
— Апачи тоже?
— Нет. По совету их молодого вождя Виннету они не встали ни на его сторону, ни на сторону французов. А так как апачи ни во что не вмешиваются, агентам Базена ничего не стоило натравить команчей на Хуареса. Отряды команчей перешли границу Мексики, чтобы покончить с его сторонниками.
— Вы хотите сказать, чтобы грабить, убивать, жечь и разорять. Команчам нет дела до Мексики, их стоянки и охотничьи угодья находятся по эту сторону Рио-Гранде. Но раз господа французы нанимают их, то что удивительного в том, что индейцы пользуются возможностью пограбить мирных жителей. Не мне судить, кто из них больше виноват.
— И не мне. Итак, команчи перешли границу и сделали то, что от них требовалось. На обратном пути они наткнулись на лагерь апачей, которых всегда считали своими смертельными врагами. Они перестреляли всех, кто оказал сопротивление, а остальных повели в плен вместе с лошадьми.
— И что же произошло дальше?
— Дальше? Дальше как обычно, сэр. Мужчин, как это водится у краснокожих, привязали к столбам поток.
— Так… Господа французы заварили кашу. Апачи, конечно, выступили в поход, чтобы отомстить?
— Нет, ведь всем известно, что апачи — трусы.
— Впервые слышу! Насколько мне известно, они не способны проглотить обиду.
— Они выслали нескольких воинов на переговоры с вождями команчей. Встреча произошла у нас.
— В форте Индж? Почему?
— Это была нейтральная территория.
— Понимаю. И вожди команчей явились?
— Да. Пять вождей под охраной двадцати воинов.
— А сколько было апачей?
— Трое.
— А сколько воинов их охраняло?
— Они прибыли без охраны.
— А вы говорите, что апачи — трусы. Три человека отважились пойти на встречу с двадцатью пятью врагами. Сэр, если вы хоть немного знаете индейцев, то должны признать, что это отчаянно смелые люди. Чем же закончилась встреча вождей?
— К сожалению, не миром. Краснокожие повздорили, команчи напали на апачей, зарезали двоих, а третий, несмотря на раны, сумел добраться до лошади, перелетел через забор высотой в сажень — и был таков. Команчи бросились за ним в погоню, но не догнали.
— И все это происходило на нейтральной территории, под защитой солдат форта и присмотром майора армии Соединенных Штатов? Команчи поступили вероломно, и стоит ли удивляться, что апачи соберутся в большие отряды и выступят в поход. А как команчи отнеслись к вам?
— Вполне дружелюбно. Прежде чем покинуть форт, вожди уверили нас, что белые — их друзья, а сражаться они будут только с апачами.
— Когда произошла эта кровавая встреча краснокожих?
— В понедельник.
— Сегодня пятница, прошло уже четыре дня. Как долго команчи оставались в форте?
— Не более часу после того, как убежал раненый апач.
— И вы их отпустили восвояси? После того как они попрали божеские и человеческие законы? Майору следовало взять их под стражу за убийство и сообщить о случившемся в Вашингтон. Я отказываюсь понимать его.
— Утром того дня он уехал на охоту и вернулся в форт только к вечеру.
— Чтобы не быть свидетелем преступления и вероломства! Как мне это знакомо! Как только апачи узнают, что команчи беспрепятственно покинули форт, я и гроша ломаного не дам за жизнь белого, попавшего к ним в руки.
— Не сгущайте красок, сэр. Если бы мы не позволили команчам уйти с миром, час спустя апачи потеряли бы еще одного из своих вождей.
— Еще одного из своих вождей? — переспросил Олд Дэт. — Вот оно что! Я, кажется, догадываюсь, кого вы имеете в виду. Стычка в форте произошла четыре дня тому назад, у краснокожего прекрасная лошадь, и он намного опередил нас.
— О ком вы говорите? — удивился вахмистр.
— О Виннету.
— Как вы догадались? Это действительно был он. Не успели команчи скрыться на западе, как мы увидели всадника, мчавшегося со стороны Рио-Фрио. Он завернул к нам, чтобы купить пороху, свинца и револьверных патронов. У краснокожего не было племенных знаков, а мы не знали его в лицо. Он услышал пересуды солдат, догадался о случившемся и обратился к случайно присутствовавшему при этом дежурному офицеру.
— Очень, очень интересно! — воскликнул Олд Дэт. — Как жаль, что меня там не было! И что же сказал индеец офицеру?
— Ничего особенного, если не считать угрозы: «Многие бледнолицые поплатятся за то, что здесь произошло. Вы не воспрепятствовали убийству и не наказали виновных». Сказав так, он покинул склад товаров и вскочил на коня. Офицер последовал за индейцем, чтобы полюбоваться, прекрасным вороным жеребцом, а тот повернулся и добавил: «Я буду честнее вас. Поэтому предупреждаю, что с сегодняшнего дня началась война апачей с бледнолицыми. Воины апачей мирно жили в своих вигвамах, когда коварные команчи внезапно напали на них, взяли в плен женщин и детей, забрали лошадей и пожитки, многих убили, а остальных отвели в свои селения, чтобы замучить у столбов пыток. Несмотря на это, старейшины апачей продолжали слушаться Великого Духа. Они не сразу выкопали топор войны, но послали к вам своих послов, чтобы говорить с вождями команчей. Вы отпустили убийц на свободу и тем самым стали нам врагами. Вы и будете повинны в крови ваших белых собратьев, не мы».
— Как это похоже на него! У меня такое чувство, будто я слышу его голос, — сказал Олд Дэт. — Что же ответил офицер?
— Он спросил имя краснокожего, и тот назвался вождем апачей Виннету. Офицер приказал немедленно закрыть ворота и схватить индейца, так как имел на это полное право: война была объявлена, а Виннету прибыл к нам в форт не в качестве парламентера. Но тот лишь рассмеялся, вздыбил лошадь, потоптал копытами нескольких человек, в том числе и офицера, перелетел через забор и умчался в прерию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112