Основными обитателями этой планеты были ящеры – жарким днем их деятельность приостанавливалась, зато по утрам и вечерам, когда они были полны энергии, действовали гораздо быстрее. Клео рассказала, что этих ящеров поработили квино – Палатон не помнил о подобных случаях, но знал, что Союз заставил квино прекратить захватнические акции несколько веков назад. Должно быть, эта восстановленная в правах планетка была результатом действий Союза.
Клео немного говорила на языке ящеров. Видимо, специально она не училась ему, да и не имела особых способностей, и все же Палатон в изумлении наблюдал, как ящеры пытались ответить ей на трейде, в затруднительных случаях помогая себе выразительными жестами гибких длинных пальцев, ловких по сравнению с негнущимися пальцами женщины. Какими бы сложными ни были переговоры, завершились они быстро, ибо Даман, очевидно, был уважаемым членом общества, и Клео без труда удалось продать его дом. У Дамана был собственный корабль. Клео приказала заправить и приготовить его к полету. Свои приказы она сопровождала жестами, ошибиться в которых было невозможно.
Она повернула к Палатону порозовевшее от яркого солнца лицо, обмахиваясь самодельной соломенной шляпой.
– Это займет некоторое время, к тому же в полдень они устраивают себе перерыв, но мы сможем улететь до сумерек.
Палатон вдруг почувствовал себя уставшим. – Его голоса звучали слабо, еле слышно, и он ненавидел себя за эту слабость.
– Мне необходимо отдохнуть. Женщина протянула руку и взяла его за запястье.
– Конечно. Неподалеку отсюда есть их поселение. Как насчет чашки горячего бревна?
– Звучит соблазнительно, но поверить в это трудно.
– Даман попросил владельца отеля сделать запасы брена и хранить для него. Пойдем, – и Клео, которая возвышалась над ящерами, как сам Палатон возвышался над ней, потянула его через суматоху порта.
Владелец отеля налил им в чашки настоящий брен – горячий, черный, с горьковато-сладким ароматом, наполнившим отдельную предоставленную им комнату. Палатон благодарно опустился на диван, наблюдая, как подобострастный хозяин со слишком округлой для ящера талией откланялся и ушел.
Моментально улыбка на лице Клео сменилась печалью. Она обхватила руками чашку, поставив свои локти на стол. Палатон решил, что она действует слишком неловко – ей едва хватает сил, чтобы прятать печаль при посторонних.
– Ронины вернутся за ним?
– Наверное, нет. На этот раз они пошлют шпионов. Даман успел хотя бы научить их осторожности. Не найдя ничего, они улетят, – каждое слово давалось с трудом. Грудь болела, когда Палатон закончил говорить, и он попытался заглушить боль горячим бреном, одним глотком осушив всю чашку. Клео машинально вновь наполнила ее из серебряной посудины, которую оставил ящер.
– Ты даже не спросил, куда я хочу увезти тебя.
– Этот вопрос мне ничем не поможет. Клео вновь обмахнулась своей самодельной шляпой.
– Зато тебе может помочь ответ.
Вторую чашку он пил с осторожностью, чувствуя, как от жара немеет кончик его языка, как аромат обволакивает его небо и обостряет чувства, позволяя ощутить знакомый, привычный вкус и спокойствие.
– Как бы я ни принадлежал тебе, я не смогу отдать тебе свой долг…
Ни ей, ни Союзу. Палатон взглянул на женщину, опять чувствуя тянущую боль угасающей силы – ненадежную, мерцающую среди серого пепла того, что некогда было ярким пламенем возможностей.
– Речь не о том, что ты должен отдать мне, а о том, что могу дать тебе я. – Клео приподняла чашку, желая скорее скрыть выражение на своем лице, нежели сделать глоток, и надолго задержала ее у губ. – Если, конечно, ты не слишком горд, чтобы принять мой дар.
Она мало что знала о чоя после долгих лет, проведенных в обществе только одного Дамана. У Палатона совсем не осталось гордости. Она сидела и смотрела, как пустая скорлупа, бывшая когда-то чоя, движется, стараясь сохранить равновесие, прийти в норму, не выдать себя.
– Ты ничем не сможешь мне помочь. Как только начинается невропатия, бахдар исчезает. Болезнь прогрессирует по-своему у каждого чоя. Я не знаю, сколько времени отпущено мне, – медленно ответил Палатон.
– Как твоя рука?
– Немного немеет вот здесь, – и Палатон ущипнул это место двумя пальцами. – Но общая боль ушла.
– Значит, невропатия только начинается. В твоих руках сотни нервов, ты вполне можешь позволить себе потерять один из них.
Она вызвала у него гнев.
– Женщина, я знаю, как устроен мой организм. Я знаю, что меня ждет, а ты – нет. Откуда ты можешь знать, что такое бахдар и что значит потерять его?
– Можешь удивляться, но я многое знаю об этом, – загадочно ответила Клео и встала. – Я закрою комнату, и тебе никто не помешает. А тебе предлагаю лечь и подождать. У нас здесь есть кредит. Если ты голоден, закажи себе что-нибудь – только до дневного перерыва. И никуда не уходи без меня.
Палатон бросил на женщину косой взгляд.
– Мне некуда идти.
Клео засмеялась.
– Ты удивился бы, если бы знал больше. Если местные жители узнают, что среди них оказался чоя, тебя замучают почетом до смерти. Они считают твое прикосновение талисманом. Тебе придется провести целый день, благословляя детей. Сейчас хозяин никого сюда не пустит, но если ты выйдешь, так просто от них не вырвешься. – Женщина водрузила шляпу на свои седоватые волосы и застыла в ожидании ответа.
– Я останусь здесь, – нехотя отозвался он и откинулся на спинку дивана. Брен уже согрел его внутренности. Сон показался приятной альтернативой спорам с этим существом.
– Я скоро вернусь. – Клео вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Палатон устало закрыл глаза.
Он проснулся от ощущения, что за ним наблюдают. Хозяин отеля стоял на пороге комнаты, за ним прятались два ящеренка. Палатон подумал, что Клео оставила его не под такой уж надежной охраной, и сел.
– Уважаемый тезар, – хозяин отеля изъяснялся на вполне приемлемом трейде. – Это мое потомство. Умоляю вас, ради их блага…
Палатон протянул руку и ящерята подошли, каждый получил благословение. Зашипев от радости, они поползли прочь из комнаты.
Хозяин раздвинул широкие челюсти в подобии улыбки.
– Благодарю вас.
– Не за что, – Палатон заказал обед, как предложила Клео, долго выбирая и размышляя над каждым блюдом, не зная различий между ее и своим вкусом. – Принесите его после полуденного перерыва, – добавил он, и хозяин, вообще-то выглядевший несчастным, расслабился. Шлепая хвостом, он вышел из комнаты вслед за своим потомством.
В открытую дверь комнаты проник зной и убаюкал Палатона. Когда он вновь проснулся, за столом сидела Клео, переставляя принесенные хозяином блюда.
Палатон поднялся, и она произнесла:
– Наш корабль готов к отлету, сейчас его заканчивают заправлять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72