Но Джайлз… Она вспомнила, как впервые увидела его. Мальчишка скрывался в темном углу, боясь собственной тени, подавленный превосходством двух старших братьев-красавцев, хотя обожал прелестную семилетнюю девочку, названную в честь львицы и любимую всей округой. Лайонин почти не взглянула на двух старших мальчиков, зато немедленно пригрела Джайлза, маленького, спотыкавшегося на каждом шагу: тонкие ноги почти не держали его.
Сэр Джон громко запротестовал, когда дети, хоть и ровесники, но невероятно разные во всем, неожиданно взялись за руки и вышли во двор, под апрельское солнышко. Но Мелита успокоила его, и они долго смотрели вслед парочке.
Следующие десять лет Лайонин и Джайлз почти не разлучались. Однажды девушка услышала, как отец Джайлза жаловался, что сын никогда не бывает дома, что от него нет никакой пользы и он вынужден постоянно наблюдать, как малышка требует и теребит мальчишку, пока тот не сделает так, как она пожелает. Сэр Джон больше всего удивлялся тому, что она не умоляла и не просила. Сам он делал все возможное, чтобы заставить Джайлза сесть на коня, но все было напрасно.
– То есть как это ты не можешь ездить верхом? Я же могу! – хвасталась восьмилетняя девица. – Живо в седло, и перестань ныть!
Она не терпела никаких уверток и извинений, и на глазах сэра Джона болезненный парнишка превратился в здорового подростка.
Лайонин пыталась сосредоточиться на настоящем, отречься от воспоминаний, когда-то таких сладостных, но сейчас низведенных до уровня грязи на лондонских улицах. Конечно, -даже в то время она замечала кое-какие мелочи, беспокоившие ее, но не хотела ни видеть их, ни помнить. Вроде того котенка, оцарапавшего Джайлза. Она содрогнулась при мысли о том, как один из псов, облизываясь, шарил В тростниках в поисках оставшихся костей.
Перед глазами встали покрытые рубцами бока лошади, имевшей несчастье сбросить Джайлза, сожженная едва не до кости рука крестьянской девушки, которая упала в огонь, споткнувшись о его вытянутую ногу.
Она потерла кулаками глаза. Но в нем были и хорошие качества, перевешивавшие таившееся в нем зло.
Топот копыт во дворе заставил ее пошевелиться. Лайонин поднялась медленно, с трудом, как измученная старуха, и, встав на ноги, поглядела в сторону двери. Там стоял один из «черных стражей»: она не помнила, как его зовут.
– Миледи, с вами все в порядке? – тихо спросил он, и она вспомнила самого спокойного и молчаливого из рыцарей. Малард. Это Малард.
Она кивнула ему и каким-то образом сумела изобразить улыбку, но сразу заметила, что ничуть его не убедила. Малард продолжал тревожно смотреть на нее.
– Я могу чем-то помочь? – выдавила она.
– Да. Нам нужно поесть. Куда девались все служанки?
Лайонин растерянно огляделась, пораженная тем, что, несмотря на весь этот ужас, весь последний час жизнь по-прежнему продолжалась.
– Не знаю. Пойду поищу вам еду, – пробормотала она и в сопровождении рыцаря направилась к двери.
Кухня была выстроена отдельно от главного здания, чтобы уменьшить риск пожара. В воздухе стоял горький запах дыма, но Лайонин ничего не замечала. Не видела, как страж пристально оглядывает пустой двор. И, конечно, не отметила, что Малард присматривается к одинокому серву, с трудом ковылявшему к лошадям. Рыцарь задумчиво покачал головой: что-то ему не понравилось.
Лайонин нашла на кухне одну из судомоек, повисшую на шее молодого парня, и собственные беды неумолимо встали перед ней. Она рассеянно послала парня помогать тушить пожар, а девушку заставила готовить ужин. Через некоторое время еда уже была уложена в несколько корзин, которые предстояло отнести голодным мужчинам.
Малард отыскал слуг из замка, и вскоре освежеванная овца уже крутилась на вертеле. Лайонин помогла Маларду нагрузить телеги, и он не протестовал, когда она села рядом с кучером. Рыцарь молча вскочил в седло. Лайонин хотелось чем-то занять себя. Все, что угодно, лишь бы задержать момент, когда ей придется принять решение.
Огонь уничтожил больше половины деревни и, поскольку стена в нескольких местах обвалилась, уже подбирался к лесу. Где-то в той стороне слышался голос Ранулфа, громкий, властный, отдававший приказы, которых невозможно было ослушаться. Лайонин подтолкнула возницу, и тот направил лошадей на звуки его голоса.
– Что ты тут делаешь? – рассердился Ранулф. – Немедленно назад, в донжон!
– А раненые? Я хотела бы им помочь.
Втайне она ужаснулась его внешности: на закопченном лице сверкали только белки глаз.
– Не надо. Монахи уже здесь.
Только сейчас она заметила грубые коричневые одеяния, выбритые тонзуры и людей, склонявшихся над ранеными и обожженными. Лайонин молча кивнула и ни слова не сказала, когда возница вернулся на внутренний двор. Ранулф на миг приостановился и посмотрел ей вслед, не зная, что и думать. Но пожар не дал ему времени на размышления.
Лайонин снова пошла на кухню – убедиться, что все работают. Но долгое путешествие и сегодняшние переживания так утомили ее, что она, едва передвигая ноги, потащилась в каменную башню.
– Ты подумала над моими словами? – внезапно спросил неизвестно откуда появившийся Джайлз.
– Ты не можешь требовать ничего подобного! Мы были когда-то друзьями. Как ты посмел пойти против меня?
Молодой человек выступил из тени. Голубые глаза лихорадочно блестели.
– Это ты отвернулась от меня. Я был для тебя ничем, прежде чем ты вообразила себя языческим божеством и решила мою жизнь за меня.
Он шагнул ближе, и выражение его лица изменилось. Перед ней стоял прежний Джайлз.
– Помнишь ту гнедую кобылу, которая сбросила тебя в воду? Не будь меня рядом…
– Не напоминай мне о давно прошедших днях, – бросила она, резко повернувшись к двери. Но рука Джайлза сжала ее запястье.
– Я слишком хорошо тебя знаю. Так ты теперь призовешь на помощь стражу? Не думай, будто я настолько глуп, чтобы прийти сюда без помощников! Моя поимка и смерть избавят тебя от моего присутствия. Но ты видела, сколько людей вертится вокруг твоего мужа? Знаешь ли ты, кто из них предан мне? Кто убьет его, если мне причинят зло?
– Я тебе не верю.
В его глазах загорелся огонь безумия.
– Собираешься проверить, насколько я честен? Ты когда-нибудь уличала меня во лжи? Лайонин… – пробормотал он, касаясь рыжеватого локона. Лайонин поспешно отстранилась, и лицо Джайлза исказила уродливая гримаса. – Пойми, пара драгоценных камней ничего для него не значит. Ты сама видела, что его одежда расшита дорогими каменьями.
– Оставь меня.
– Да, я оставлю, но берегись всех, кто оказывается вблизи твоего мужа. Жажда золота соблазняет самых верных рыцарей.
Он улыбнулся, видя, что она поняла его намек на измену одного из «черных стражей».
– Ночью, когда он уснет, я стану ждать под окном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80