Чертёж стал скромнее и реальнее. В нём появилось что-то волнующе-производственное. Такие чертежи я видел на заводе, когда мы проходили практику.
На бланке со штампом «Отдел изобретений» Майя отстукала официальную «бумагу» начальнику портовых мастерских. В письме Смолин просил изготовить «экспериментальные образцы следующих приборов». Дальше шло перечисление. Наш назывался третьим.
– Позвонить Татаринову? – спросила Майя.
Это было просто вежливое напоминание, Татаринову всегда звонил Данил Данилович.
– Я сам, – сказал Д.Д.
Татаринов пришёл через четверть часа. Как обычно, он сначала поздоровался со всеми, а потом отдельно за руку с Данил Даниловичем. Взял один чертёж, другой… Наконец, наш.
– Володя! Гена! – крикнул Д.Д. и, когда мы мгновенно появились, добавил: – Авторы.
Татаринов снял свои тяжёлые роговые очки и внимательно оглядел нас. Кажется, только теперь он нас заметил.
– Молодые, – сказал он коротко и почему-то вздохнул.
– Молодые, – откликнулся Д.Д. и вздохнул тоже.
Татаринов надел очки и начал изучать чертёж. Чтобы успокоиться, я призвал на помощь теорию вероятности. Если во всех известных нам случаях (в n случаях) Татаринов без возражений принимал чертежи, подписанные Д.Д., то не было почти никаких оснований ожидать, что в этом, «n + 1»-ом, случае он откажется. С другой стороны, удача с перекисью – счастливый случай. Вполне вероятно, что следующий – для равновесия – будет как раз несчастным…
– Размеры пружины надо выдержать точно? – спросил Татаринов.
– Желательно, – ответил Д.Д. – Но небольшие отклонения допустимы. А что, нет подходящей?
– Ничего, найдём. А сроки?
– Недели хватит?
Татаринов немного подумал (мне это время показалось вечностью) и произнёс слова, которые сразу решили все проблемы теории вероятности:
– Ладно, сделаем.
Уходя, он неожиданно протянул нам руку: сначала Гене, потом мне.
– Не беспокойтесь, – сказал он и улыбнулся. – Всё будет в порядке.
Никому – даже академикам и адмиралам – он этого не говорил. А они тоже волновались, это я сам видел.
Глава 4 ДРУЗЬЯ И ВРАГИ
НЕУДАЧА
Приготовления закончены. В последний момент Смолин снял китель и остался в тельняшке. Наверное, чтобы, спасать меня.
Я представил, как Смолин в туфлях, в отлично выглаженных белых брюках кидается в бассейн. Смешно.
Смолин неодобрительно смотрит на меня. Смех его не обижает. Но сейчас я «подопытный», а «подопытному» полагается вести себя серьёзно и чинно. Собраться, сосредоточиться, быть готовым к неожиданностям: испытывается новый аппарат.
По-моему, ничего случиться не может. Аппарат изготовлен Татариновым. В верхнем бачке целый литр отличной 33-процентной перекиси. Это пергидроль, наша старая и добрая знакомая. Я уверен в ней, как в себе. В такой ответственный Момент она не подведет. В нижнем бачке тонкая сетка из настоящего серебра – Смолин постарался.
Попав на серебро, перекись разложится – это ясно. Образуется кислород – тут тоже нет сомнений. Литр пергидроли – почти 200 литров кислорода. Этого хватит часа на полтора, ведь под водой я не буду работать.
Пробую лямки. Они подогнаны точно, не режут плечи и не болтаются. Это уже Данил Данилович. Аппарат на спине – тот же рюкзак, а у Д.Д. первый разряд по альпинизму.
Вчера мы осматривали бассейн. Специальный бассейн, очень удобный. Спускаешься по лесенке с перилами и становишься на дно. Здесь неглубоко, по грудь. А дальше пологий уклон. Понятно, ни ям, ни водоворотов. В любой момент можешь повернуть обратно. Мне приказано опуститься так, чтобы вода едва закрыла макушку. Для испытания – достаточно, а в случае чего я сделаю шаг назад, и голова выйдет на поверхность.
Кроме всего прочего, на мне водолазный пояс со свинцовыми грузами. Вез него я не смогу опуститься под воду. Дыхательный мешок, наполненный кислородом, будет тащить вверх. Но это и спасательный пояс. Движение руки, груз спадёт, и я, как мяч, выпрыгну на поверхность.
В общем, Смолин зря снял китель.
– Всё в порядке, – говорю я. – Пора начинать.
– Всё в порядке, – повторяет Смолин.
– Пора начинать, – соглашается Гена.
Подходит Д.Д. и ещё раз осматривает меня – крутит в разные стороны. Я злюсь, вся эта кутерьма мне надоела.
– Пора, – требует Гена. Ему, видимо, тоже.
Соблюдайте осторожность, – предупреждает Д.Д. – Ни в коем случае не уходите глубже, чем надо.
Я слышу это уже в десятый раз. Киваю. «Ладно, только пустите, – думаю я мстительно, – там посмотрим». Ясно, я уйду как можно глубже. Хотя бы для того, чтобы не слышать этих разговоров. Д.Д. давно уже штатский, а никак не отвыкнет командовать. Так и представляю – иду под водой и слышу: «Вдох. Выдох. Теперь глубже. Дышите правой ноздрей. Как вы дышите! Неужели вы не знаете, где лево, где право…»
– Пошли, – говорит Д.Д. и осторожно, как маленького, ведёт меня к лестнице.
На помощь к нему бросается Смолин. Подхватывает меня под другую руку. Меня почти несут, будто я сломал ногу или я истеричная дама и сейчас грохнусь в обморок. Интересно, в воду они меня тоже внесут на руках или как? Нет, они ограничиваются тем, что спускают меня по лестнице.
Я никак не могу к ним приноровиться и с последней ступеньки неуклюже плюхаюсь. Правда, равновесия я не теряю, и со стороны это не очень заметно.
– Стоп! – кричит Смолин. – Отдышитесь!
– Передохните! – настаивает Д.Д.
После их поддержки действительно надо передохнуть. Тем более, что от советов и предостережений я в самом деле начинаю волноваться.
Беру себя в руки. Вынимаю шлем, примериваюсь и одним движением (тренировка) натягиваю на голову. Голоса слышны глуше. Делаю вдох, срабатывает автоматическая система. Аппарат включен!
– Не забудьте загубник, – голос Смолина. (Понятно, я не забыл.)
– Проверьте герметичность, – призыв Д.Д. (Давно проверил, оттянув и отпустив маску. Резина щёлкнула.)
– Включай! – не удержался и Гена.
– Отключитесь! – кричу я, но никто меня не слышит.
Вдох. Ещё вдох. Это пока обычный воздух – из дыхательного мешка. Ага, воздух теплеет. Появился легкий запах перекиси. А может, это и не запах, привкус паров. Островатый такой привкус, от которого хочется чихнуть. Сейчас пройдёт. Клапан уравновесит поступление перекиси, я опущусь глубже, вода закроет аппарат – начнёт действовать бесплатное водяное охлаждение.
Так и есть. Идет кислород. Дышится легко и приятно. И как-то даже не верится, что это наш собственный кислород, полученный в нашем аппарате, из нашей перекиси.
Делаю несколько шагов. Становится прохладнее, особенно ногам. Чувствую, что глубина увеличивается. Вода уже закрыла рот, дошла до глаз. Еще мгновение…
– Стоп! Немедленно прекратите! – доносится до меня. Я не понимаю, кто и кому это кричит. Но голос незнакомый, только поэтому я останавливаюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
На бланке со штампом «Отдел изобретений» Майя отстукала официальную «бумагу» начальнику портовых мастерских. В письме Смолин просил изготовить «экспериментальные образцы следующих приборов». Дальше шло перечисление. Наш назывался третьим.
– Позвонить Татаринову? – спросила Майя.
Это было просто вежливое напоминание, Татаринову всегда звонил Данил Данилович.
– Я сам, – сказал Д.Д.
Татаринов пришёл через четверть часа. Как обычно, он сначала поздоровался со всеми, а потом отдельно за руку с Данил Даниловичем. Взял один чертёж, другой… Наконец, наш.
– Володя! Гена! – крикнул Д.Д. и, когда мы мгновенно появились, добавил: – Авторы.
Татаринов снял свои тяжёлые роговые очки и внимательно оглядел нас. Кажется, только теперь он нас заметил.
– Молодые, – сказал он коротко и почему-то вздохнул.
– Молодые, – откликнулся Д.Д. и вздохнул тоже.
Татаринов надел очки и начал изучать чертёж. Чтобы успокоиться, я призвал на помощь теорию вероятности. Если во всех известных нам случаях (в n случаях) Татаринов без возражений принимал чертежи, подписанные Д.Д., то не было почти никаких оснований ожидать, что в этом, «n + 1»-ом, случае он откажется. С другой стороны, удача с перекисью – счастливый случай. Вполне вероятно, что следующий – для равновесия – будет как раз несчастным…
– Размеры пружины надо выдержать точно? – спросил Татаринов.
– Желательно, – ответил Д.Д. – Но небольшие отклонения допустимы. А что, нет подходящей?
– Ничего, найдём. А сроки?
– Недели хватит?
Татаринов немного подумал (мне это время показалось вечностью) и произнёс слова, которые сразу решили все проблемы теории вероятности:
– Ладно, сделаем.
Уходя, он неожиданно протянул нам руку: сначала Гене, потом мне.
– Не беспокойтесь, – сказал он и улыбнулся. – Всё будет в порядке.
Никому – даже академикам и адмиралам – он этого не говорил. А они тоже волновались, это я сам видел.
Глава 4 ДРУЗЬЯ И ВРАГИ
НЕУДАЧА
Приготовления закончены. В последний момент Смолин снял китель и остался в тельняшке. Наверное, чтобы, спасать меня.
Я представил, как Смолин в туфлях, в отлично выглаженных белых брюках кидается в бассейн. Смешно.
Смолин неодобрительно смотрит на меня. Смех его не обижает. Но сейчас я «подопытный», а «подопытному» полагается вести себя серьёзно и чинно. Собраться, сосредоточиться, быть готовым к неожиданностям: испытывается новый аппарат.
По-моему, ничего случиться не может. Аппарат изготовлен Татариновым. В верхнем бачке целый литр отличной 33-процентной перекиси. Это пергидроль, наша старая и добрая знакомая. Я уверен в ней, как в себе. В такой ответственный Момент она не подведет. В нижнем бачке тонкая сетка из настоящего серебра – Смолин постарался.
Попав на серебро, перекись разложится – это ясно. Образуется кислород – тут тоже нет сомнений. Литр пергидроли – почти 200 литров кислорода. Этого хватит часа на полтора, ведь под водой я не буду работать.
Пробую лямки. Они подогнаны точно, не режут плечи и не болтаются. Это уже Данил Данилович. Аппарат на спине – тот же рюкзак, а у Д.Д. первый разряд по альпинизму.
Вчера мы осматривали бассейн. Специальный бассейн, очень удобный. Спускаешься по лесенке с перилами и становишься на дно. Здесь неглубоко, по грудь. А дальше пологий уклон. Понятно, ни ям, ни водоворотов. В любой момент можешь повернуть обратно. Мне приказано опуститься так, чтобы вода едва закрыла макушку. Для испытания – достаточно, а в случае чего я сделаю шаг назад, и голова выйдет на поверхность.
Кроме всего прочего, на мне водолазный пояс со свинцовыми грузами. Вез него я не смогу опуститься под воду. Дыхательный мешок, наполненный кислородом, будет тащить вверх. Но это и спасательный пояс. Движение руки, груз спадёт, и я, как мяч, выпрыгну на поверхность.
В общем, Смолин зря снял китель.
– Всё в порядке, – говорю я. – Пора начинать.
– Всё в порядке, – повторяет Смолин.
– Пора начинать, – соглашается Гена.
Подходит Д.Д. и ещё раз осматривает меня – крутит в разные стороны. Я злюсь, вся эта кутерьма мне надоела.
– Пора, – требует Гена. Ему, видимо, тоже.
Соблюдайте осторожность, – предупреждает Д.Д. – Ни в коем случае не уходите глубже, чем надо.
Я слышу это уже в десятый раз. Киваю. «Ладно, только пустите, – думаю я мстительно, – там посмотрим». Ясно, я уйду как можно глубже. Хотя бы для того, чтобы не слышать этих разговоров. Д.Д. давно уже штатский, а никак не отвыкнет командовать. Так и представляю – иду под водой и слышу: «Вдох. Выдох. Теперь глубже. Дышите правой ноздрей. Как вы дышите! Неужели вы не знаете, где лево, где право…»
– Пошли, – говорит Д.Д. и осторожно, как маленького, ведёт меня к лестнице.
На помощь к нему бросается Смолин. Подхватывает меня под другую руку. Меня почти несут, будто я сломал ногу или я истеричная дама и сейчас грохнусь в обморок. Интересно, в воду они меня тоже внесут на руках или как? Нет, они ограничиваются тем, что спускают меня по лестнице.
Я никак не могу к ним приноровиться и с последней ступеньки неуклюже плюхаюсь. Правда, равновесия я не теряю, и со стороны это не очень заметно.
– Стоп! – кричит Смолин. – Отдышитесь!
– Передохните! – настаивает Д.Д.
После их поддержки действительно надо передохнуть. Тем более, что от советов и предостережений я в самом деле начинаю волноваться.
Беру себя в руки. Вынимаю шлем, примериваюсь и одним движением (тренировка) натягиваю на голову. Голоса слышны глуше. Делаю вдох, срабатывает автоматическая система. Аппарат включен!
– Не забудьте загубник, – голос Смолина. (Понятно, я не забыл.)
– Проверьте герметичность, – призыв Д.Д. (Давно проверил, оттянув и отпустив маску. Резина щёлкнула.)
– Включай! – не удержался и Гена.
– Отключитесь! – кричу я, но никто меня не слышит.
Вдох. Ещё вдох. Это пока обычный воздух – из дыхательного мешка. Ага, воздух теплеет. Появился легкий запах перекиси. А может, это и не запах, привкус паров. Островатый такой привкус, от которого хочется чихнуть. Сейчас пройдёт. Клапан уравновесит поступление перекиси, я опущусь глубже, вода закроет аппарат – начнёт действовать бесплатное водяное охлаждение.
Так и есть. Идет кислород. Дышится легко и приятно. И как-то даже не верится, что это наш собственный кислород, полученный в нашем аппарате, из нашей перекиси.
Делаю несколько шагов. Становится прохладнее, особенно ногам. Чувствую, что глубина увеличивается. Вода уже закрыла рот, дошла до глаз. Еще мгновение…
– Стоп! Немедленно прекратите! – доносится до меня. Я не понимаю, кто и кому это кричит. Но голос незнакомый, только поэтому я останавливаюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57