Эмили поднялась и подошла к уродливому коричневому стулу, порылась в сумочке и вытащила сотовый телефон. Первым делом она позвонила на работу, Лорене. Дела идут прекрасно, сообщила Лорена. Не так гладко, как могли бы, будь Эмили на работе, но они справляются. Надо было ответить на кое-какие вопросы, кроме того, требовалось утвердить нескольких новых работников. Лорена перешлет все бумаги с курьером ей домой, и Эмили сможет подписать все прямо там. Сама Лорена надеялась уйти в отпуск в октябре, и Эмили пообещала отпустить ее, даже если с Натаном не будет никаких перемен. Она полагала, что к тому времени так или иначе выйдет на работу.
Натан с заклеенными глазами лежит на койке двумя этажами выше, а жизнь идет мимо него. Доктора пока еще не вынесли никакого вердикта, но Эмили подозревала, что, если Гершманн с его светилами в самом ближайшем времени ничего не выяснят, дело закончится тем, что Натана предложат перевести в отделение ухода за хрониками.
Такие мысли о будущем Эмили едва ли могла себе позволить сейчас. Когда ее глаза щипало от не пролитых слез. Когда ее сердце щемило в груди.
Но были вопросы, которые следовало решить. И она осознала, впервые поняла по-настоящему, что эти вопросы ей придется решать в одиночку, даже если Томас выздоровеет.
Если. Слишком много «если», подумала она. Томас ей больше не муж, но мысль о том, что он умирает, была ей слишком невыносима, и Эмили отогнала ее.
– Глупый ты сукин сын, – прошептала она Потом она вытащила из сумочки маленькую черную записную книжку и нашла номер Криса Лебо, адвоката, который представлял ее интересы во время бракоразводного процесса Набрала номер на мобильном телефоне; он снял трубку с третьего гудка.
– «Сэвидж и Винтер», – сказал он.
– Привет, Крис, это Эмили Рэнделл, – ответила она, и ее взгляд устремился к неподвижному телу Томаса и дальше, за окно. – Как дела?
– Работы по горло, Эмили, – отозвался Лебо. – Чем могу помочь?
Эмили помолчала Ее взгляд снова вернулся к Томасу. Она вгляделась в его лицо. В неподвижные веки. Томасу не снятся сны – сейчас. Может, никогда больше не приснятся.
– Произошли кое-какие события, о которых тебе следует знать, – начала она. – Я хочу оформить единоличную опеку над Натаном.
Она почти услышала, как Лебо чуть не ахнул от изумления.
– Ничего себе, – сказал адвокат. – Может, тебе лучше начать с самого начала?
Под конец дня, большую часть которого она провела в палате Натана, в скудеющем свете читая ему вслух сказки братьев Гримм, Эмили сообразила, что целый день не проверяла автоответчик. Она снова открыла свой телефон и набрала домашний номер. Сообщений оказалось семь: два от Джо, два от Лорены, одно от сестры Томаса – она только назвалась, – и еще два от Франчески Кавалларо. Она все еще пытается заключить сделку с «Фокс» и хочет знать, с кем ей поговорить. Ей неловко беспокоить Эмили в такое нелегкое время, но сделка может быть важна для будущего Натана.
Во всяком случае, так она сказала.
И Эмили не сомневалась, что она искренне так думала, но для Франчески на кону стояло нечто большее. Во-первых, ее комиссионные, разумеется. Однако не следовало забывать еще и тот факт, что, насколько Эмили было известно, Фрэнки никогда еще не участвовала в столь крупной сделке. «Фокс» – настоящий гигант. И ей хотелось удостовериться, что сделка не расстроится. Эмили не могла ее винить.
Тяжело вздохнув и покачав головой, Эмили набрала номер Франчески, ожидая услышать автоответчик. Для нее стало неожиданностью, когда на том конце линии ответил живой человек.
– Франческа Кавалларо.
– Э-э. Привет. Фрэнки, это Эмили.
– Эмили, спасибо, что перезвонила, – в ту же секунду ответила Франческа. – Как Томас?
– В настоящее время состояние стабильное. Каков долгосрочный прогноз, они пока не знают, – сказала Эмили.
Франческа тяжело вздохнула; Эмили услышала это по телефону.
– Пожалуйста, держи меня в курсе, ладно? Что же касается этого, другого дела, прости, но я не знала, кому еще позвонить, и это…
– Крупная сделка. Да. Я понимаю.
Слова Эмили прозвучали холодно, но больше от рассеянности, чем от враждебности.
На другом конце провода повисло долгое молчание. Наконец Франческа сказала:
– Знаешь что? Это подождет. Зря я позвонила. Я просто подумала, надо довести это дело до конца.
Эмили различила в голосе собеседницы боль, и это пробило ее броню. Она поступила глупо. Франческа печется о Томасе. Не только о его работе или своих комиссионных. Она боится за него.
– Послушай, Фрэнки, давай договоримся вот как, – сказала Эмили, и ее голос начал понемногу окрашиваться эмоциями. – У меня есть доверенность на ведение дел Томаса, – призналась она. – Ты заключаешь сделку на самых лучших условиях, какие сможешь выбить, а я подпишу ее вместо Томаса. Мне понадобится одобрение его адвоката, но не думаю, чтобы Ким стала возражать. Единственное условие. Все, кто участвует в сделке и в производстве сериала, должны прочитать книги.
Франческа хмыкнула.
– Не могу же я вставить это в контракт, – заупрямилась она.
– Тебе придется, – сказала Эмили. – Не так уж это и много, Франческа. Если они хотят работать над «Обманным лесом», то должны хотя бы ознакомиться с первоисточниками. Все, что они станут делать потом, это их дело.
– И как ты собираешься проследить за этим? – не веря своим ушам, спросила собеседница.
– Никак. Но если в процессе я выясню, что кто-нибудь не читал книги, я их засужу.
– Даже Томас никогда не просил об этом.
– А надо было. «Обманный лес» – это волшебство. И капелька гениальности. Дела дошли до того, что мне приходится задаваться вопросом: может быть, это все, что оставит после себя Томас Рэнделл.
Она больше не могла говорить. Не находила слов. Томас всегда смотрел на Натана как на своего наследника. Теперь это может не осуществиться.
Эмили вклинила «до свидания» в невнятные возражения Франчески и повесила трубку. Она выдохлась. Для одного дня на нее свалилось больше чем достаточно. Взглянуть в лицо реальности – убийственная необходимость. Эмили пожалела, что не может погрузиться в неведение. Но нет способа отгородиться от ужасной правды того, что случилось с ее уже расколотой семьей.
Кроме того, который избрал Томас.
И Эмили ненавидела его за это. Во всяком случае, хотела ненавидеть. Но как можно ненавидеть того, кого любишь?
Джо оставил ей сообщение, чтобы она поужинала с ним в «Хорзфезерс», если хочет. В семь вечера. Когда Эмили вышла из больницы, была половина шестого, и она ехала домой на автомате. Она столько раз проделывала этот путь, что могла проехать милю и не помнить об этом. Ее подсознание способно было самостоятельно вести машину, как двигало ее пальцами, когда она печатала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85