Но что делать, сам виноват. Опять недооценил «лягушатника».
Сержант тщательно прицелился и надавил на гашетку. Пулемет загрохотал в руках Скотта, выплевывая длинные языки пламени и потоки свинца.
Пули разнесли задние колеса автобуса. Инерция тянула его вперед. Он вдруг резко просел и пошел юзом, крутясь вокруг собственной оси, словно раненое животное.
Внезапно автобус накренился и повалился на бок.
– Столкни его в пропасть! – крикнул сержант «семьдесят четвертому». – Давай!
ГРООООУМ! – капот трайлера врезался в пыльное, кое-где тронутое ржавчиной днище автобуса, сминая его, сталкивая к краю обрыва.
Скотт не сразу понял, что произошло. Он даже не слышал заглушаемых ревом двигателя пистолетных выстрелов. Просто Дилл Уотсон вдруг дернулся. На его лице появилась аккуратная дыра, из которой брызнула кровь. И еще одна. И еще. И еще… Сержант удивленно смотрел, как унисол ткнулся головой в руль. Стекло кабины покрылось сетью мелких трещинок, а за ними, на качающемся борту автобуса, припав на одно колено, стоял предатель Люк Девро, выпускающий пулю за пулей в голову Дилла из «дабл игл», сорок пятого калибра.
А пропасть была все ближе… Автобус начал сползать с края обрыва. Сержант Эндрю Скотт протянул руку и, схватив Джи-эр'74 за волосы, одним движением повернул к себе окровавленное безжизненное лицо. Глаза его стали узкими, а из глотки вырвался хриплый, полный ярости вопль:
– А ну проснись! Проснись, рядовой, мать твою!!!
Он уже не видел, как, пробежав по борту автобуса, спрыгнул на землю Люк. Как, перевернувшись, провалился в пропасть полицейский автобус, как нырнул с обрыва капот трайлера. Скотт видел только лицо Диллана и орал ему, стараясь докричаться до мертвого приятеля:
– Проснись, рядовой! Я сказал, проснись, мать твою!!!
Трайлер перевалился через край. На какую-то долю секунды тяжелый кузов-лаборатория застыл в воздухе, словно пытаясь вновь обрести опору, а затем со страшным грохотом обрушился вниз.
Люк не стал подходить к обрыву. Он обернулся, отыскивая взглядом Ронни… ГРРРРРРРОООООУММММММ!!! – страшной силы взрыв выбросил в небо длинные языки пламени. Там, на дне ущелья, рвались боеприпасы и полыхал гигантский костер, пожирающий и трайлер, и автобус, и тело Джиэр'74. Там не было только сержанта Эндрю Скотта.
Она шла к нему медленно, пошатываясь, и Люк пошел ей навстречу. Это был длинный путь. Пятьдесят шагов, к которым они шли три дня. И когда они встретились на середине этого пути, Люк обнял девушку и прижал к груди, а она целовала его щеки, шею, волосы. И им стали не нужны слова. А когда сзади раздался шум подъезжающей машины, они даже не оглянулись.
– Не двигаться! – прокричал полицейский, вытаскивая из кобуры «Ллама-каманч». – А ну, не двигаться, я сказал!
Ронни вздохнула, подняла руки, выпуская Люка из кольца легированной стали наручников, и обернулась. Это оказался тот самый дед, что арестовывал ее на автовокзале. Трудно было понять, как ему удалось уцелеть в этой передряге, хотя… «Он, по-моему, вообще в кустах сидел, – подумала девушка. – Доблестный коп, мать его. Прискакал к раздаче медалей».
– Повернись! – заорал ей полицейский, покачивая стволом пистолета. – Встать на колени! Немедленно!!!
Ронни покачала головой. Она видела, как Люк осторожно опустился на колени. «Господи, я за эти три дня столько в грязи валялась – за год не отмоешься. А теперь приезжает какой-то кретин, и надо же, снова здорово. – На колени». Трус. Урод безмозглый. Скотина".
Девушка опустилась на колени. Она проделала это с таким пренебрежительно-презрительным видом, с такой явной неохотой, что Тед разозлился. «Ишь ты, не хочется ей на колени встать. Небось, когда четверых мужиков завалила, не думала про тюрягу, стерва. Пусть скажет спасибо, что я не заставил ее мордой в это дерьмо улечься».
Он медленно двинулся к стоящей на коленях парочке.
– Руки вверх! На голову!!!
Люк послушно поднял руку. Тед наклонился к нему, держа пистолет у головы парня, и начал похлопывать его по телу, проверяя, нет ли у арестованного оружия.
Ронни держалась, пока полицейский нагнется еще ниже, а затем коротко размахнулась и…
– ХАК! – выдохнул Тед, выпучив глаза, когда локоть девушки вонзился ему в пах.
– ХУХ! – короткий, но не менее резкий удар, обрушился на его переносицу и сбил полицейского с ног.
Люк с отвисшей от удивления челюстью посмотрел на Ронни, затем на распростершегося бесчувственного Теда. Снова на Ронни.
Она немного смущенно пожала плечами и развела руки, несколько позволяла длина цепочки.
– Я вообще-то с двумя братьями росла.
Девушка поднялась, шагнула к полицейскому и, порывшись у него в карманах, вытащила бумажник.
– Всем известно, ЧТО носят копы в бумажниках – значок, удостоверение, ключи от наручников. Короче, все, кроме денег.
Она выудила ключи, а бумажник бросила Теду на грудь.
– Ну, поехали?
Люк до сих пор не пришел в себя от изумления.
– Давай, давай, вставай, – поторопила его Ронни. В машину. Я поведу, и не забудь пристегнуться.
Он поднялся и зашагал к «плимуту», продолжая оглядываться на нокаутированного полицейского.
– Давай, залезай, – Ронни отомкнула свои наручники и помогла ему избавиться от «браслетов». – Я отвезу тебя домой. Только сперва остановимся у ближайшего магазина автопринадлежностей, купим пару флакончиков краски.
– Зачем? – спросил Люк.
– Нам предстоит ехать через четыре штата. Ты ведь не хочешь, чтобы нас арестовали за нападение на полицейского и угон его машины?
– Нет!
– Вот и я тоже.
Ронни улыбнулась. Похоже, к ней снова начало возвращаться прежнее расположение духа и привычка не вешать нос в любых ситуациях.
“Плимут" жалобно всхлипнул, когда девушка повернула ключ в замке зажигания, чихнул и заработал ровно и уютно.
Он тронулся и покатил по степи, подпрыгивая на частых ухабах.
В 19 милях от Колорадо-Спрингс, штат Колорадо.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
Патрульные дорожной полиции Гай Трейборо и Лукас Панчини, сидя в машине, попивали кофе и закусывали его сандвичами. Семь часов утра не самое лучшее время для дежурства. Особенно, когда до смены остался час, и хочется спать так, что кажется, уснул бы даже стоя, а уж о мягком кресле в теплой кабине и говорить нечего.
Гай зевнул, едва не расплескав горячий напиток себе на штаны.
– Черт, чуть челюсть не вывихнул, – сказал он, старательно тараща красные после бессонной ночи глаза. – Спать хочу, мать твою…
– Через пару часиков отоспишься, – лениво отреагировал Лукас.
– Ага, отоспишься. Лейтенант небось снова заставит три часа рапорты писать.
– Тут уж ничего не поделаешь. Что да, то да, – патрульный отпил из пластикового стаканчика. – Молодой он еще.
– Да пошел он в задницу, этот лейтенант. Все-то ему неймется, – раздраженно сказал Гай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Сержант тщательно прицелился и надавил на гашетку. Пулемет загрохотал в руках Скотта, выплевывая длинные языки пламени и потоки свинца.
Пули разнесли задние колеса автобуса. Инерция тянула его вперед. Он вдруг резко просел и пошел юзом, крутясь вокруг собственной оси, словно раненое животное.
Внезапно автобус накренился и повалился на бок.
– Столкни его в пропасть! – крикнул сержант «семьдесят четвертому». – Давай!
ГРООООУМ! – капот трайлера врезался в пыльное, кое-где тронутое ржавчиной днище автобуса, сминая его, сталкивая к краю обрыва.
Скотт не сразу понял, что произошло. Он даже не слышал заглушаемых ревом двигателя пистолетных выстрелов. Просто Дилл Уотсон вдруг дернулся. На его лице появилась аккуратная дыра, из которой брызнула кровь. И еще одна. И еще. И еще… Сержант удивленно смотрел, как унисол ткнулся головой в руль. Стекло кабины покрылось сетью мелких трещинок, а за ними, на качающемся борту автобуса, припав на одно колено, стоял предатель Люк Девро, выпускающий пулю за пулей в голову Дилла из «дабл игл», сорок пятого калибра.
А пропасть была все ближе… Автобус начал сползать с края обрыва. Сержант Эндрю Скотт протянул руку и, схватив Джи-эр'74 за волосы, одним движением повернул к себе окровавленное безжизненное лицо. Глаза его стали узкими, а из глотки вырвался хриплый, полный ярости вопль:
– А ну проснись! Проснись, рядовой, мать твою!!!
Он уже не видел, как, пробежав по борту автобуса, спрыгнул на землю Люк. Как, перевернувшись, провалился в пропасть полицейский автобус, как нырнул с обрыва капот трайлера. Скотт видел только лицо Диллана и орал ему, стараясь докричаться до мертвого приятеля:
– Проснись, рядовой! Я сказал, проснись, мать твою!!!
Трайлер перевалился через край. На какую-то долю секунды тяжелый кузов-лаборатория застыл в воздухе, словно пытаясь вновь обрести опору, а затем со страшным грохотом обрушился вниз.
Люк не стал подходить к обрыву. Он обернулся, отыскивая взглядом Ронни… ГРРРРРРРОООООУММММММ!!! – страшной силы взрыв выбросил в небо длинные языки пламени. Там, на дне ущелья, рвались боеприпасы и полыхал гигантский костер, пожирающий и трайлер, и автобус, и тело Джиэр'74. Там не было только сержанта Эндрю Скотта.
Она шла к нему медленно, пошатываясь, и Люк пошел ей навстречу. Это был длинный путь. Пятьдесят шагов, к которым они шли три дня. И когда они встретились на середине этого пути, Люк обнял девушку и прижал к груди, а она целовала его щеки, шею, волосы. И им стали не нужны слова. А когда сзади раздался шум подъезжающей машины, они даже не оглянулись.
– Не двигаться! – прокричал полицейский, вытаскивая из кобуры «Ллама-каманч». – А ну, не двигаться, я сказал!
Ронни вздохнула, подняла руки, выпуская Люка из кольца легированной стали наручников, и обернулась. Это оказался тот самый дед, что арестовывал ее на автовокзале. Трудно было понять, как ему удалось уцелеть в этой передряге, хотя… «Он, по-моему, вообще в кустах сидел, – подумала девушка. – Доблестный коп, мать его. Прискакал к раздаче медалей».
– Повернись! – заорал ей полицейский, покачивая стволом пистолета. – Встать на колени! Немедленно!!!
Ронни покачала головой. Она видела, как Люк осторожно опустился на колени. «Господи, я за эти три дня столько в грязи валялась – за год не отмоешься. А теперь приезжает какой-то кретин, и надо же, снова здорово. – На колени». Трус. Урод безмозглый. Скотина".
Девушка опустилась на колени. Она проделала это с таким пренебрежительно-презрительным видом, с такой явной неохотой, что Тед разозлился. «Ишь ты, не хочется ей на колени встать. Небось, когда четверых мужиков завалила, не думала про тюрягу, стерва. Пусть скажет спасибо, что я не заставил ее мордой в это дерьмо улечься».
Он медленно двинулся к стоящей на коленях парочке.
– Руки вверх! На голову!!!
Люк послушно поднял руку. Тед наклонился к нему, держа пистолет у головы парня, и начал похлопывать его по телу, проверяя, нет ли у арестованного оружия.
Ронни держалась, пока полицейский нагнется еще ниже, а затем коротко размахнулась и…
– ХАК! – выдохнул Тед, выпучив глаза, когда локоть девушки вонзился ему в пах.
– ХУХ! – короткий, но не менее резкий удар, обрушился на его переносицу и сбил полицейского с ног.
Люк с отвисшей от удивления челюстью посмотрел на Ронни, затем на распростершегося бесчувственного Теда. Снова на Ронни.
Она немного смущенно пожала плечами и развела руки, несколько позволяла длина цепочки.
– Я вообще-то с двумя братьями росла.
Девушка поднялась, шагнула к полицейскому и, порывшись у него в карманах, вытащила бумажник.
– Всем известно, ЧТО носят копы в бумажниках – значок, удостоверение, ключи от наручников. Короче, все, кроме денег.
Она выудила ключи, а бумажник бросила Теду на грудь.
– Ну, поехали?
Люк до сих пор не пришел в себя от изумления.
– Давай, давай, вставай, – поторопила его Ронни. В машину. Я поведу, и не забудь пристегнуться.
Он поднялся и зашагал к «плимуту», продолжая оглядываться на нокаутированного полицейского.
– Давай, залезай, – Ронни отомкнула свои наручники и помогла ему избавиться от «браслетов». – Я отвезу тебя домой. Только сперва остановимся у ближайшего магазина автопринадлежностей, купим пару флакончиков краски.
– Зачем? – спросил Люк.
– Нам предстоит ехать через четыре штата. Ты ведь не хочешь, чтобы нас арестовали за нападение на полицейского и угон его машины?
– Нет!
– Вот и я тоже.
Ронни улыбнулась. Похоже, к ней снова начало возвращаться прежнее расположение духа и привычка не вешать нос в любых ситуациях.
“Плимут" жалобно всхлипнул, когда девушка повернула ключ в замке зажигания, чихнул и заработал ровно и уютно.
Он тронулся и покатил по степи, подпрыгивая на частых ухабах.
В 19 милях от Колорадо-Спрингс, штат Колорадо.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
Патрульные дорожной полиции Гай Трейборо и Лукас Панчини, сидя в машине, попивали кофе и закусывали его сандвичами. Семь часов утра не самое лучшее время для дежурства. Особенно, когда до смены остался час, и хочется спать так, что кажется, уснул бы даже стоя, а уж о мягком кресле в теплой кабине и говорить нечего.
Гай зевнул, едва не расплескав горячий напиток себе на штаны.
– Черт, чуть челюсть не вывихнул, – сказал он, старательно тараща красные после бессонной ночи глаза. – Спать хочу, мать твою…
– Через пару часиков отоспишься, – лениво отреагировал Лукас.
– Ага, отоспишься. Лейтенант небось снова заставит три часа рапорты писать.
– Тут уж ничего не поделаешь. Что да, то да, – патрульный отпил из пластикового стаканчика. – Молодой он еще.
– Да пошел он в задницу, этот лейтенант. Все-то ему неймется, – раздраженно сказал Гай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82