Может быть, просто потому, что полеты в космос стали обычным делом и уже не могли действовать на воображение? Это казалось невозможным! Галактика была слишком велика, и не верилось, что все эти семь культур ограничились изучением лишь небольшого, доступного им участка Вселенной.
Видения вновь стали туманными. Воспоминания Древа были замутнены непониманием того, что происходило во времена Умфтити. Не прошло и месяца, как они снова оказались перед непроходимым участком — таким же смутным, как предыдущий.
Они не сразу смирились с провалом. Перед ними мелькнул один многообещающий факт, который мог бы объяснить, кто оставил для преемников такое фантастическое наследие знаний и навыков и где знания достигли своей кульминации. Это была гора, громадная и необъятная гора, вокруг которой легенды теснились, как спелые плоды на дереве. После эпохи, летавшей в космос, остались предания. В них говорилось, что каждый космический корабль, летящий к звездам, должен стартовать с единственного места на планете, а именно — с этой горы. Уверенность в этом у людей последующих веков была так велика, что хотя космические корабли то и дело разбивались о вершины окружающих гор, гигантские усилия общества были направлены на уменьшение высоты соседних гор, а не на изменение высоты и очертаний именно этой вершины. Изменение конфигурации гор вызвало подъем магмы и извержение нескольких вулканов, и к эре Слаффов все эти драматические события были забыты.
Забыты, пока тот человек из Умфтити не удалился в изгнание и не отправился далеко на запад с единственной целью — найти ту самую гору. Хотя он был суеверен и, кроме того, абсолютно не разбирался ни в каких механизмах более сложных, чем колесо и рычаг, древняя легенда так притягивала его, что он решился на это путешествие. Скорее всего оно ему стоило жизни и к тому же вдалеке от человеческого общества, поскольку дальше след его терялся, и путешественники не нашли больше никаких упоминаний о его судьбе.
Хотя они и не обсуждали этот факт, им одновременно пришла в голову одна и та же мысль, и, когда это выяснилось, все пятеро испытали огромное облегчение.
— Я вижу в этом большой смысл, — сказал Паро-Мни. — Трудно представить, что где-то в мире методы изучения прошлого с помощью Древ Истории развиты лучше, чем у нас. Тысячи лет детального изучения истории должны были, очевидно, довести технику до абсолютного совершенства. И если мы достигли черты, за которой уже нельзя получить достаточно четкой информации, то к тому же самому должен был прийти любой другой исследователь. Нужно искать другой путь. Надеюсь, все согласны?
— Согласны, — ответил за всех Креоан. — Хотя я особо не надеюсь, что гора поможет нам справиться с нашей задачей. Гоняться за тенью, за легендой — занятие бесплодное.
— Завтра я скажу деду, что мы должны уйти, — сказала Кионг-Ла. — Не думаю, что он слишком огорчится.
— И все остальные тоже, — покачал головой Ху. — Больше всего они хотят забыть об опасности, грозящей Земле, а пока мы здесь, им все время об этом напоминают.
На следующий день они с тревогой ожидали Кионг-Бину, который, как обычно, явился в сопровождении Ненг-Иду и Лианг-Лианг. Кионг-Ла была права: старик не слишком расстроился из-за предстоящей разлуки с гостями. Но узнав, что его внучка собирается уйти вместе с ними, он опечалился. За долгие месяцы, проведенные здесь, путешественники довольно хорошо освоили местный язык, и, чтобы понять разговор Кионг-Ла с дедом, переводчик им уже не понадобился.
— Неужели, внучка, ты, действительно, уйдешь? — воскликнул Кионг-Бину.
— Да, — твердо ответила Кионг-Ла.
— Но зачем? Какова цель вашего путешествия? — напирал старик. — Неужели вы всерьез надеетесь встретить людей, строящих машины? Вы думаете, что за два века они найдут способ изменить траекторию полета звезды?
— Но мы наверняка не найдем таких людей, если останемся здесь! — возразила Кионг-Ла.
— Вы можете не найти их и в вашем походе! Что вы тогда будете делать? Даже если доберетесь до своей горы? Прочесывать континенты в поисках людей, которых, возможно, вообще нет на свете?
— Если в мире нет никого, кто готов совершить невозможное, нам придется смириться с судьбой Земли, — пожала плечами Кионг-Ла.
— Пока вы занимались вашими поисками, зима наступила и прошла, потом прошло еще много месяцев. Где же информация, за которой вы охотились?
— К сожалению, ее нет, — ответила Кионг-Ла, и Ненг-Иду злорадно захихикал.
— Я знал с самого начала, — высокомерно сказал он, — что ваши поиски будут напрасны. Пусть вы даже найдете этих воображаемых людей, строящих машины! Какой смысл, если никогда — понимаете, никогда! — не существовала необходимая технология?
— Возможно, такого никогда раньше просто не случалось, и технология была не нужна? — вставил Креоан.
— Ненг-Иду не верит в то, чего никогда не было и что происходит впервые, — сказал Паро-Мни. — К нему никогда в жизни не приходили оригинальные мысли. Но в любом случае никто не может утверждать, что какое-либо знание никогда не существовало. Вполне может быть, что оно существовало, но нам не удается до него добраться, потому что совершенно невозможно проанализировать и обработать всю историю человечества. И твое, Ненг-Иду, любимое предприятие никогда не будет завершено, независимо от того, сгорит Земля или нет.
Ненг-Иду в ярости вскочил на ноги.
— Как ты смеешь насмехаться над целью, ради которой жили и умирали твои предки?! Как ты смеешь говорить это нам, следующим по их стопам? Ты… ты…
Не найдя слов, он бросился на Паро-Мни, схватил его короткими толстыми руками за горло и повалил на спину, опрокинув табуретку. Кионг-Бину испуганно закричал, и все бросились на помощь Паро-Мни, однако справиться с Ненг-Иду удалось только Ху: помогло умение обращаться с бешеными мясными существами. Никто не успел опомниться, как он сбил Ненг-Иду с ног и, скрутив ему руки, сжал стальными пальцами его рот и нос.
Глаза Ненг-Иду округлились от гнева, он попытался освободиться, но Ху держал его мертвой хваткой. От недостатка воздуха лицо Ненг-Иду побагровело, и Ху прошептал:
— Если хочешь дышать, веди себя прилично! Я разжимаю пальцы — дыши! Но если ты еще раз кого-нибудь тронешь или даже просто попытаешься заговорить, я заткну тебе глотку навсегда!
Кионг-Бину был потрясен.
— Почему он это сделал? — с трудом проговорил он.
— Потому, что ваш доверенный не выносит, когда ему говорят правду, — ответил Паро-Мни, потирая горло, на котором ясно были видны следы от пальцев Ненг-Иду. Он ободряюще кивнул Кионг-Ла, которая от испуга не могла произнести ни слова, и продолжал: — По-видимому, есть предел, за которым наши Древа становятся непригодными для изучения прошлого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Видения вновь стали туманными. Воспоминания Древа были замутнены непониманием того, что происходило во времена Умфтити. Не прошло и месяца, как они снова оказались перед непроходимым участком — таким же смутным, как предыдущий.
Они не сразу смирились с провалом. Перед ними мелькнул один многообещающий факт, который мог бы объяснить, кто оставил для преемников такое фантастическое наследие знаний и навыков и где знания достигли своей кульминации. Это была гора, громадная и необъятная гора, вокруг которой легенды теснились, как спелые плоды на дереве. После эпохи, летавшей в космос, остались предания. В них говорилось, что каждый космический корабль, летящий к звездам, должен стартовать с единственного места на планете, а именно — с этой горы. Уверенность в этом у людей последующих веков была так велика, что хотя космические корабли то и дело разбивались о вершины окружающих гор, гигантские усилия общества были направлены на уменьшение высоты соседних гор, а не на изменение высоты и очертаний именно этой вершины. Изменение конфигурации гор вызвало подъем магмы и извержение нескольких вулканов, и к эре Слаффов все эти драматические события были забыты.
Забыты, пока тот человек из Умфтити не удалился в изгнание и не отправился далеко на запад с единственной целью — найти ту самую гору. Хотя он был суеверен и, кроме того, абсолютно не разбирался ни в каких механизмах более сложных, чем колесо и рычаг, древняя легенда так притягивала его, что он решился на это путешествие. Скорее всего оно ему стоило жизни и к тому же вдалеке от человеческого общества, поскольку дальше след его терялся, и путешественники не нашли больше никаких упоминаний о его судьбе.
Хотя они и не обсуждали этот факт, им одновременно пришла в голову одна и та же мысль, и, когда это выяснилось, все пятеро испытали огромное облегчение.
— Я вижу в этом большой смысл, — сказал Паро-Мни. — Трудно представить, что где-то в мире методы изучения прошлого с помощью Древ Истории развиты лучше, чем у нас. Тысячи лет детального изучения истории должны были, очевидно, довести технику до абсолютного совершенства. И если мы достигли черты, за которой уже нельзя получить достаточно четкой информации, то к тому же самому должен был прийти любой другой исследователь. Нужно искать другой путь. Надеюсь, все согласны?
— Согласны, — ответил за всех Креоан. — Хотя я особо не надеюсь, что гора поможет нам справиться с нашей задачей. Гоняться за тенью, за легендой — занятие бесплодное.
— Завтра я скажу деду, что мы должны уйти, — сказала Кионг-Ла. — Не думаю, что он слишком огорчится.
— И все остальные тоже, — покачал головой Ху. — Больше всего они хотят забыть об опасности, грозящей Земле, а пока мы здесь, им все время об этом напоминают.
На следующий день они с тревогой ожидали Кионг-Бину, который, как обычно, явился в сопровождении Ненг-Иду и Лианг-Лианг. Кионг-Ла была права: старик не слишком расстроился из-за предстоящей разлуки с гостями. Но узнав, что его внучка собирается уйти вместе с ними, он опечалился. За долгие месяцы, проведенные здесь, путешественники довольно хорошо освоили местный язык, и, чтобы понять разговор Кионг-Ла с дедом, переводчик им уже не понадобился.
— Неужели, внучка, ты, действительно, уйдешь? — воскликнул Кионг-Бину.
— Да, — твердо ответила Кионг-Ла.
— Но зачем? Какова цель вашего путешествия? — напирал старик. — Неужели вы всерьез надеетесь встретить людей, строящих машины? Вы думаете, что за два века они найдут способ изменить траекторию полета звезды?
— Но мы наверняка не найдем таких людей, если останемся здесь! — возразила Кионг-Ла.
— Вы можете не найти их и в вашем походе! Что вы тогда будете делать? Даже если доберетесь до своей горы? Прочесывать континенты в поисках людей, которых, возможно, вообще нет на свете?
— Если в мире нет никого, кто готов совершить невозможное, нам придется смириться с судьбой Земли, — пожала плечами Кионг-Ла.
— Пока вы занимались вашими поисками, зима наступила и прошла, потом прошло еще много месяцев. Где же информация, за которой вы охотились?
— К сожалению, ее нет, — ответила Кионг-Ла, и Ненг-Иду злорадно захихикал.
— Я знал с самого начала, — высокомерно сказал он, — что ваши поиски будут напрасны. Пусть вы даже найдете этих воображаемых людей, строящих машины! Какой смысл, если никогда — понимаете, никогда! — не существовала необходимая технология?
— Возможно, такого никогда раньше просто не случалось, и технология была не нужна? — вставил Креоан.
— Ненг-Иду не верит в то, чего никогда не было и что происходит впервые, — сказал Паро-Мни. — К нему никогда в жизни не приходили оригинальные мысли. Но в любом случае никто не может утверждать, что какое-либо знание никогда не существовало. Вполне может быть, что оно существовало, но нам не удается до него добраться, потому что совершенно невозможно проанализировать и обработать всю историю человечества. И твое, Ненг-Иду, любимое предприятие никогда не будет завершено, независимо от того, сгорит Земля или нет.
Ненг-Иду в ярости вскочил на ноги.
— Как ты смеешь насмехаться над целью, ради которой жили и умирали твои предки?! Как ты смеешь говорить это нам, следующим по их стопам? Ты… ты…
Не найдя слов, он бросился на Паро-Мни, схватил его короткими толстыми руками за горло и повалил на спину, опрокинув табуретку. Кионг-Бину испуганно закричал, и все бросились на помощь Паро-Мни, однако справиться с Ненг-Иду удалось только Ху: помогло умение обращаться с бешеными мясными существами. Никто не успел опомниться, как он сбил Ненг-Иду с ног и, скрутив ему руки, сжал стальными пальцами его рот и нос.
Глаза Ненг-Иду округлились от гнева, он попытался освободиться, но Ху держал его мертвой хваткой. От недостатка воздуха лицо Ненг-Иду побагровело, и Ху прошептал:
— Если хочешь дышать, веди себя прилично! Я разжимаю пальцы — дыши! Но если ты еще раз кого-нибудь тронешь или даже просто попытаешься заговорить, я заткну тебе глотку навсегда!
Кионг-Бину был потрясен.
— Почему он это сделал? — с трудом проговорил он.
— Потому, что ваш доверенный не выносит, когда ему говорят правду, — ответил Паро-Мни, потирая горло, на котором ясно были видны следы от пальцев Ненг-Иду. Он ободряюще кивнул Кионг-Ла, которая от испуга не могла произнести ни слова, и продолжал: — По-видимому, есть предел, за которым наши Древа становятся непригодными для изучения прошлого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44