- разозлился Маркиз. - Ведь это не я таскаюсь к Маргарите, не я зачем-то связался с этой Аленой Кочан, не я торчу с ней часами на виду у всего города, так что каждый может вас увидеть!
- Интересное дело! - Лола набрала побольше воздуха и приготовилась отлично поскандалить. - Не ты ли сам послал меня к Маргарите?
- Ага, и я посоветовал тебе назначить тайное свидание ее мужу, чтобы извиниться за Пу И, который не смог удовлетворить свою невесту, - ехидно подтвердил Леня.
И поскольку Лола пристыженно молчала, он продолжал:
- Лолка, мы влипли. Этот тип приходил за снимками, и теперь он не оставит нас в покое, потому что снимков он не нашел, я забирал их с собой, чтобы увеличить некоторые фрагменты.
Теперь он будет преследовать тебя, так что хорошо бы тебе куда-нибудь съехать из этой квартиры. На время, конечно, - добавил Леня, - пока тут все не утрясется.
- А ты что собираешься делать? - Лола решила пока не спорить.
- Можно, конечно, поймать этого типа на тебя, как на живца, - размышлял вслух Леня, - но что нам это даст? Его заказчик, Жора Кабан пошлет другого. У него сейчас очень серьезные неприятности из-за этих снимков. Пока они где-то гуляют, Жора не сможет спать спокойно. Когда там, в Лондоне, обнаружится подмена, Жора, судя по всему, должен уже эти серьги продать. Но и тогда он не сможет вздохнуть с облегчением, потому что фотография его дочери в серьгах - это уж такое явное доказательство его причастности к краже, что яснее и быть не может. Стоит только кому-нибудь послать эту фотографию владельцу коллекции драгоценностей, да еще приложить сопроводительное письмо...
- Отчего же ты этого не сделаешь? - полюбопытствовала Лола.
- Во-первых, это не мой метод, - сказал Леня, - ты же знаешь мои принципы - как можно меньше совать нос в чужие дела.
- Однако так получилось, что мы, сами того не желая, уже сунули нос в это дело с фотографиями, - не согласилась Лола.
- Посылать сообщение владельцу коллекции о том, что его кинули и что его драгоценности поддельные, я не стану хотя бы потому, что понятия не имею, кто он, этот владелец, - заговорил Леня, - кроме этого я не понимаю, чем нам это поможет в нынешней ситуации, когда за тобой охотится убийца. И кроме того, это займет слишком много времени, а за это время может произойти все что угодно...
Ленины слова прозвучали зловеще.
Лола невольно вздрогнула, вот теперь она по-настоящему испугалась. Леня вышел и сделал несколько звонков.
- Значит, так, - строго заговорил, вернувшись в комнату, - сейчас быстро собираешься и едешь вот по этому адресу, Ухо тебя заберет вот на этом перекрестке. Машина у него будет - голубая "тойота", просто подходишь и садишься на заднее сиденье. Ухо тебя не узнает, потому что ты будешь в гриме. Изменить внешность ты сможешь, делаешь это просто мастерски. Вещей много не бери, наверняка этот тип следит за подъездом, так что если кто-то выйдет с чемоданом, он насторожится.
- А Пу И? - вскричала Лола. - Без Пу И я никуда не поеду!
- Собака выдаст! - заупрямился Леня. - По собаке он тебя и найдет! Я прослежу за твоим волкодавом, так уж и быть!
- Ни боже мой! - твердо сказала Лола. - Это даже не обсуждается!
Она тут же уселась прямо на пол и сказала, что не сойдет с этого места, если ей не позволят взять Пу И. Без песика ей все равно - умирать или жить.
- Ну хорошо, - довольно быстро сдался Леня, - только придумай так, чтобы его не было видно.
- Уже знаю, что делать! - ответила Лола. - А чем будешь заниматься ты?
- Придется идти к Мюллеру, он даст всю необходимую информацию, вздохнул Леня.
Через двадцать минут из подъезда, где жили Леня с Лолой, вышла немолодая полная тетка южной наружности в ярком платке и просторном непромокаемом пальто на двойном синтепоне. В руках тетка держала необъятную голубую клетчатую сумку, так что каждому было ясно: тетя направляется к ближайшей станции метро, чтобы стоять в переходе, перегораживая движение и пугать прохожих визгливыми криками: "Девочки, распродажа кофточек!"
Пу И кое-как был пристроен под просторным пальто, Лола взяла с него честное слово, что он будет вести себя прилично и не станет лаять в самый неподходящий момент. В конце концов, им предстояло пройти всего несколько кварталов до машины.
***
Иван Францевич Мюллер был, пожалуй, самым знающим и авторитетным ювелиром в Санкт-Петербурге. Не из тех молодых и хватких, которые открывают в центре города роскошные магазины с фонтанами, бассейнами и пальмами и продают женам "новых русских" свои безвкусные авангардные поделки за баснословные суммы. Нет, Иван Францевич был ювелиром старого склада, он разбирался в настоящих старинных камнях, в бесценных итальянских безделицах эпохи Возрождения, в изумительных эмалевых табакерках восемнадцатого века, в драгоценностях екатерининской эпохи, в изысканных украшениях стиля ампир, в серебре Фаберже.
Мюллеры были из настоящих петербургских немцев, которые когда-то были очень многочисленной общиной в северной столице. В конце тридцатых годов практически всех оставшихся в Ленинграде немцев выслали. Иван Карлович, совсем еще ребенок, оказался со своей матерью в Каракалпакии.
Эльза Карловна не перенесла тяжелого климата мертвых соленых степей и умерла от лихорадки, а маленького Ваню взял к себе ее сосед по ссылке, одинокий старик, замечательный ювелир. Старику понравился смышленый аккуратный мальчик, и он занялся его обучением.
Мюллеры были из настоящих петербургских немцев, и с настоящей немецкой пунктуальностью маленький Ваня перенимал у своего старого опекуна тайны сложной и древней профессии ювелира. С тех пор прошло больше шестидесяти лет, и все эти годы Иван Францевич создавал свою безупречную репутацию.
Леня остановился возле двери, по старинке обитой вишневым дерматином, и нажал кнопку звонка.
Последние годы Иван Францевич не покидал свой дом, принимая немногочисленных клиентов у себя в кабинете. Он жил вдвоем со своим бессменным телохранителем Парфенычем, который выполнял по совместительству обязанности повара, камердинера и секретаря.
Звонок затих, и через полминуты негромко щелкнула заслонка глазка. Парфеныч, человек старого закала, не доверял новомодным изобретениям вроде видеокамер и дистанционных моторов.
Разглядев и узнав Маркиза, он загремел запорами.
Дверь распахнулась, и Леня, которому прежде уже приходилось бывать в квартире ювелира, в очередной раз поразился толщине мощной бронированной двери, количеству необычных и чрезвычайно надежных швейцарских замков и еще больше - стражам Ивана Францевича - Парфенычу, седому и морщинистому, но при этом сильному и подвижному, как тигр, и огромному псу, кавказской овчарке по кличке Шторм, чьи оскаленные желтые клыки и грозный взгляд сделали бы честь даже льву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
- Интересное дело! - Лола набрала побольше воздуха и приготовилась отлично поскандалить. - Не ты ли сам послал меня к Маргарите?
- Ага, и я посоветовал тебе назначить тайное свидание ее мужу, чтобы извиниться за Пу И, который не смог удовлетворить свою невесту, - ехидно подтвердил Леня.
И поскольку Лола пристыженно молчала, он продолжал:
- Лолка, мы влипли. Этот тип приходил за снимками, и теперь он не оставит нас в покое, потому что снимков он не нашел, я забирал их с собой, чтобы увеличить некоторые фрагменты.
Теперь он будет преследовать тебя, так что хорошо бы тебе куда-нибудь съехать из этой квартиры. На время, конечно, - добавил Леня, - пока тут все не утрясется.
- А ты что собираешься делать? - Лола решила пока не спорить.
- Можно, конечно, поймать этого типа на тебя, как на живца, - размышлял вслух Леня, - но что нам это даст? Его заказчик, Жора Кабан пошлет другого. У него сейчас очень серьезные неприятности из-за этих снимков. Пока они где-то гуляют, Жора не сможет спать спокойно. Когда там, в Лондоне, обнаружится подмена, Жора, судя по всему, должен уже эти серьги продать. Но и тогда он не сможет вздохнуть с облегчением, потому что фотография его дочери в серьгах - это уж такое явное доказательство его причастности к краже, что яснее и быть не может. Стоит только кому-нибудь послать эту фотографию владельцу коллекции драгоценностей, да еще приложить сопроводительное письмо...
- Отчего же ты этого не сделаешь? - полюбопытствовала Лола.
- Во-первых, это не мой метод, - сказал Леня, - ты же знаешь мои принципы - как можно меньше совать нос в чужие дела.
- Однако так получилось, что мы, сами того не желая, уже сунули нос в это дело с фотографиями, - не согласилась Лола.
- Посылать сообщение владельцу коллекции о том, что его кинули и что его драгоценности поддельные, я не стану хотя бы потому, что понятия не имею, кто он, этот владелец, - заговорил Леня, - кроме этого я не понимаю, чем нам это поможет в нынешней ситуации, когда за тобой охотится убийца. И кроме того, это займет слишком много времени, а за это время может произойти все что угодно...
Ленины слова прозвучали зловеще.
Лола невольно вздрогнула, вот теперь она по-настоящему испугалась. Леня вышел и сделал несколько звонков.
- Значит, так, - строго заговорил, вернувшись в комнату, - сейчас быстро собираешься и едешь вот по этому адресу, Ухо тебя заберет вот на этом перекрестке. Машина у него будет - голубая "тойота", просто подходишь и садишься на заднее сиденье. Ухо тебя не узнает, потому что ты будешь в гриме. Изменить внешность ты сможешь, делаешь это просто мастерски. Вещей много не бери, наверняка этот тип следит за подъездом, так что если кто-то выйдет с чемоданом, он насторожится.
- А Пу И? - вскричала Лола. - Без Пу И я никуда не поеду!
- Собака выдаст! - заупрямился Леня. - По собаке он тебя и найдет! Я прослежу за твоим волкодавом, так уж и быть!
- Ни боже мой! - твердо сказала Лола. - Это даже не обсуждается!
Она тут же уселась прямо на пол и сказала, что не сойдет с этого места, если ей не позволят взять Пу И. Без песика ей все равно - умирать или жить.
- Ну хорошо, - довольно быстро сдался Леня, - только придумай так, чтобы его не было видно.
- Уже знаю, что делать! - ответила Лола. - А чем будешь заниматься ты?
- Придется идти к Мюллеру, он даст всю необходимую информацию, вздохнул Леня.
Через двадцать минут из подъезда, где жили Леня с Лолой, вышла немолодая полная тетка южной наружности в ярком платке и просторном непромокаемом пальто на двойном синтепоне. В руках тетка держала необъятную голубую клетчатую сумку, так что каждому было ясно: тетя направляется к ближайшей станции метро, чтобы стоять в переходе, перегораживая движение и пугать прохожих визгливыми криками: "Девочки, распродажа кофточек!"
Пу И кое-как был пристроен под просторным пальто, Лола взяла с него честное слово, что он будет вести себя прилично и не станет лаять в самый неподходящий момент. В конце концов, им предстояло пройти всего несколько кварталов до машины.
***
Иван Францевич Мюллер был, пожалуй, самым знающим и авторитетным ювелиром в Санкт-Петербурге. Не из тех молодых и хватких, которые открывают в центре города роскошные магазины с фонтанами, бассейнами и пальмами и продают женам "новых русских" свои безвкусные авангардные поделки за баснословные суммы. Нет, Иван Францевич был ювелиром старого склада, он разбирался в настоящих старинных камнях, в бесценных итальянских безделицах эпохи Возрождения, в изумительных эмалевых табакерках восемнадцатого века, в драгоценностях екатерининской эпохи, в изысканных украшениях стиля ампир, в серебре Фаберже.
Мюллеры были из настоящих петербургских немцев, которые когда-то были очень многочисленной общиной в северной столице. В конце тридцатых годов практически всех оставшихся в Ленинграде немцев выслали. Иван Карлович, совсем еще ребенок, оказался со своей матерью в Каракалпакии.
Эльза Карловна не перенесла тяжелого климата мертвых соленых степей и умерла от лихорадки, а маленького Ваню взял к себе ее сосед по ссылке, одинокий старик, замечательный ювелир. Старику понравился смышленый аккуратный мальчик, и он занялся его обучением.
Мюллеры были из настоящих петербургских немцев, и с настоящей немецкой пунктуальностью маленький Ваня перенимал у своего старого опекуна тайны сложной и древней профессии ювелира. С тех пор прошло больше шестидесяти лет, и все эти годы Иван Францевич создавал свою безупречную репутацию.
Леня остановился возле двери, по старинке обитой вишневым дерматином, и нажал кнопку звонка.
Последние годы Иван Францевич не покидал свой дом, принимая немногочисленных клиентов у себя в кабинете. Он жил вдвоем со своим бессменным телохранителем Парфенычем, который выполнял по совместительству обязанности повара, камердинера и секретаря.
Звонок затих, и через полминуты негромко щелкнула заслонка глазка. Парфеныч, человек старого закала, не доверял новомодным изобретениям вроде видеокамер и дистанционных моторов.
Разглядев и узнав Маркиза, он загремел запорами.
Дверь распахнулась, и Леня, которому прежде уже приходилось бывать в квартире ювелира, в очередной раз поразился толщине мощной бронированной двери, количеству необычных и чрезвычайно надежных швейцарских замков и еще больше - стражам Ивана Францевича - Парфенычу, седому и морщинистому, но при этом сильному и подвижному, как тигр, и огромному псу, кавказской овчарке по кличке Шторм, чьи оскаленные желтые клыки и грозный взгляд сделали бы честь даже льву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62