Зимой это удовольствие ниже среднего!
Даже в сопровождении водителя они довольно долго шли по запутанным кладбищенским дорожкам.
Зимнее кладбище — это самое унылое зрелище, какое только можно себе представить.
Ровные ряды заснеженных могил на новых участках, покосившиеся кресты и заброшенные памятники в старых частях навевали на немногочисленных посетителей погоста самые горестные раздумья. Летом, среди пышной зелени и разросшихся на могилах цветов, это зрелище не так трагично и вызывает в душе скорее легкую поэтичную грусть.
Возле одной из свежих могил толпились тесной группой родственники усопшего. Они невольно жались ближе друг к другу, чтобы не чувствовать острую тоску и одиночество, которыми все здесь, кажется, было пропитано. Сутулый старичок в куртке с капюшоном разливал в одноразовые стаканчики водку, чтобы по русскому обычаю помянуть покойного.
— Теперь уже близко, — хмуро проговорил водитель, свернув на узкую дорожку и обойдя выступающую из общего ряда заброшенную могилу с покосившимся чугунным крестом.
Леня и сам узнал знакомое место, хотя прежде видел его только на фотографиях на нескольких старых снимках из квартиры Каретникова и на крупной, хорошо отпечатанной рекламной фотографии в похоронном бюро. Вот надгробный памятник в виде ангела с опущенным факелом, а вот, чуть в стороне, часовня, та самая, с окнами из мелких стекол в свинцовом переплете, составляющих сложный мозаичный узор. Если даже на яркой рекламной фотографии, сделанной в солнечный летний день, было видно, что часовня нуждается в ремонте, то сейчас она казалась совершенной развалиной, которую повалит первый же порыв ветра. И вообще, участок не производил того впечатления умиротворенности и покоя, как на снимке, где его очень украшали густые кусты цветущей сирени.
— Вот, — лаконично сообщил водитель. Смотрите. Это и есть тот участок.
— Вижу, вижу, — задумчиво проговорил Маркиз и чуть отступил, наклонив голову к левому плечу. — Вроде бы ничего, а все же что-то.., а можно, я сделаю несколько фотографий?
— Почему нельзя? водитель равнодушно пожал плечами. — Снимайте, мне-то что!
— Покажу их двоюродному брату, Валерию, — говорил Леня, заходя с разных сторон участка и щелкая цифровой камерой. — Он ведь тоже родственник, тоже имеет право голоса.., правильно я говорю? И племяннику тоже надо показать, Константину.., тоже ведь не чужой человек!
Водитель ничего не ответил. Он достал смятую пачку сигарет и закурил, внимательно поглядывая по сторонам и вместе с тем не спуская глаз с Лени, который прыгал через засыпанные снегом могилы, выбирая все новые и новые ракурсы — с мраморным ангелом, с часовней, с гранитным надгробием, с черными кустами без листьев.
— Ну что, — проговорил наконец водитель, докурив очередную сигарету. — Все сняли?
Пора нам обратно в «воспоминания» ехать!
Вам там еще с документами долго возиться!
— Хорошо, — моментально согласился Маркиз. — Мы готовы.., правда, дорогая? — и он подхватил Лолу под локоть.
Обратная дорога пролегала мимо той могилы, на которой многочисленные родственники только что поминали усопшего. Они тоже уже собрались в обратный путь и медленно двигались по узкой обледенелой дорожке, переговариваясь между собой излишне громкими голосами, ясно говорящими о том, что на могиле была выпита не одна бутылка водки.
Леня, скосив глаза на неотступно следующего за ним водителя, чуть прибавил шагу, догнал крупную краснощекую блондинку в дубленке, едва не лопающейся на обширном бюсте, и что-то прошептал ей на ухо.
— Нахал! — возмущенно воскликнула блондинка и обернулась. Но Леня уже отступил в сторону, и оскорбленная блондинка увидела позади себя мрачного водителя из «Светлых воспоминаний».
— Нет, ну какой нахал! — еще громче повторила она, смерив ни в чем неповинного шофера презрительным взглядом и решив, что именно он только что шептал ей на ухо.
— Анюта, четой-то ты шумишь? — торопливо приблизился к ней невысокий кривоногий мужичок с синяком под глазом и явным желанием подраться на плохо выбритой физиономии.
— Твою жену оскорбляют, а ты молчишь! воззвала к нему блондинка.
— Это вот он тебя оскорбил? — деловито осведомился кривоногий, смерил шофера презрительным взглядом и сплюнул на снег.
— Никто тебя не оскорблял! — неохотно проговорил водитель, покосившись на еще больше раскрасневшуюся от предвкушения скандала Анюту. — Кому ты, на фиг, нужна!
— Это ты, мелочь пузатая, никому не нужен! — заголосила Анюта. — А за меня, слава богу, есть кому заступиться! — и она ткнула пальцем в своего кривоногого защитника. Вася, ты слышишь, что этот козел говорит?
— Это ты какое слово сказала? — заволновался водитель. — Твое счастье, что ты баба, а то бы я тебя…
— А то что? — криво усмехнувшись, Вася уставился на обидчика жены маленькими злобно горящими глазками. — Вот я тебе сейчас то же самое скажу, и посмотрим, что ты со мной сделаешь!
Ситуация явно выходила из-под контроля.
Назревала настоящая, полноценная драка.
Многочисленные Васины родственники окружили противников плотным кольцом, из которого доносились противоречивые выкрики:
— Вася, дай ты ему как следует! Пусть знает наших! Пусть знает, как с Сырниковыми связываться!
— Вася, тебе ведь опять пятнадцать суток впаяют! Ты ведь только с прошлых вышел!
Не связывайся ты с ним!
— Вася, твою жену оскорбили, а ты молчишь..
Лола и Маркиз не собирались дожидаться окончания конфликта. Перескакивая через могилы и срезая дорогу, они бежали к выходу с кладбища, пока их сопровождающему было не до выполнения своих служебных обязанностей.
По дороге Лепя вытащил мобильник и дозвонился до Уха, так что когда они выбежали с территории кладбища, возле ворот их уже дожидалась скромная бежевая «девятка».
— Вы чего так несетесь, как будто за вами покойник гонится? — спросил Ухо, включая зажигание.
— Да примерно так оно и есть, — непонятно отозвался Маркиз, оглядываясь на ворота кладбища. — А что это ты на таком ржавом ведре приехал?
— Ну, Маркиз, на тебя не угодишь! — проворчал Ухо, выезжая на проспект. — То слишком заметная тачка, то наоборот слишком старая.., какая на улице стояла, на той и приехал! Хозяин, небось, уже бегает, ищет… ему-то она небось не казалась ржавым ведром!
— Ты потом-то ее обратно поставь, нехорошо постороннего человека попусту обижать.
— Само собой.
— Слушай, Леня, — вмешалась Лола в увлекательный мужской разговор. — Все хотела тебе сказать, да при посторонних не могла.
Знаешь, кого я встретила в этих… «Унылых воспоминаниях»?
— Да уж слышал, — усмехнулся Маркиз. Запала там на какого-то мачо.., слышал, как ты про него у клерка выспрашивала!
— Это ты ни одной юбки пропустить не можешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Даже в сопровождении водителя они довольно долго шли по запутанным кладбищенским дорожкам.
Зимнее кладбище — это самое унылое зрелище, какое только можно себе представить.
Ровные ряды заснеженных могил на новых участках, покосившиеся кресты и заброшенные памятники в старых частях навевали на немногочисленных посетителей погоста самые горестные раздумья. Летом, среди пышной зелени и разросшихся на могилах цветов, это зрелище не так трагично и вызывает в душе скорее легкую поэтичную грусть.
Возле одной из свежих могил толпились тесной группой родственники усопшего. Они невольно жались ближе друг к другу, чтобы не чувствовать острую тоску и одиночество, которыми все здесь, кажется, было пропитано. Сутулый старичок в куртке с капюшоном разливал в одноразовые стаканчики водку, чтобы по русскому обычаю помянуть покойного.
— Теперь уже близко, — хмуро проговорил водитель, свернув на узкую дорожку и обойдя выступающую из общего ряда заброшенную могилу с покосившимся чугунным крестом.
Леня и сам узнал знакомое место, хотя прежде видел его только на фотографиях на нескольких старых снимках из квартиры Каретникова и на крупной, хорошо отпечатанной рекламной фотографии в похоронном бюро. Вот надгробный памятник в виде ангела с опущенным факелом, а вот, чуть в стороне, часовня, та самая, с окнами из мелких стекол в свинцовом переплете, составляющих сложный мозаичный узор. Если даже на яркой рекламной фотографии, сделанной в солнечный летний день, было видно, что часовня нуждается в ремонте, то сейчас она казалась совершенной развалиной, которую повалит первый же порыв ветра. И вообще, участок не производил того впечатления умиротворенности и покоя, как на снимке, где его очень украшали густые кусты цветущей сирени.
— Вот, — лаконично сообщил водитель. Смотрите. Это и есть тот участок.
— Вижу, вижу, — задумчиво проговорил Маркиз и чуть отступил, наклонив голову к левому плечу. — Вроде бы ничего, а все же что-то.., а можно, я сделаю несколько фотографий?
— Почему нельзя? водитель равнодушно пожал плечами. — Снимайте, мне-то что!
— Покажу их двоюродному брату, Валерию, — говорил Леня, заходя с разных сторон участка и щелкая цифровой камерой. — Он ведь тоже родственник, тоже имеет право голоса.., правильно я говорю? И племяннику тоже надо показать, Константину.., тоже ведь не чужой человек!
Водитель ничего не ответил. Он достал смятую пачку сигарет и закурил, внимательно поглядывая по сторонам и вместе с тем не спуская глаз с Лени, который прыгал через засыпанные снегом могилы, выбирая все новые и новые ракурсы — с мраморным ангелом, с часовней, с гранитным надгробием, с черными кустами без листьев.
— Ну что, — проговорил наконец водитель, докурив очередную сигарету. — Все сняли?
Пора нам обратно в «воспоминания» ехать!
Вам там еще с документами долго возиться!
— Хорошо, — моментально согласился Маркиз. — Мы готовы.., правда, дорогая? — и он подхватил Лолу под локоть.
Обратная дорога пролегала мимо той могилы, на которой многочисленные родственники только что поминали усопшего. Они тоже уже собрались в обратный путь и медленно двигались по узкой обледенелой дорожке, переговариваясь между собой излишне громкими голосами, ясно говорящими о том, что на могиле была выпита не одна бутылка водки.
Леня, скосив глаза на неотступно следующего за ним водителя, чуть прибавил шагу, догнал крупную краснощекую блондинку в дубленке, едва не лопающейся на обширном бюсте, и что-то прошептал ей на ухо.
— Нахал! — возмущенно воскликнула блондинка и обернулась. Но Леня уже отступил в сторону, и оскорбленная блондинка увидела позади себя мрачного водителя из «Светлых воспоминаний».
— Нет, ну какой нахал! — еще громче повторила она, смерив ни в чем неповинного шофера презрительным взглядом и решив, что именно он только что шептал ей на ухо.
— Анюта, четой-то ты шумишь? — торопливо приблизился к ней невысокий кривоногий мужичок с синяком под глазом и явным желанием подраться на плохо выбритой физиономии.
— Твою жену оскорбляют, а ты молчишь! воззвала к нему блондинка.
— Это вот он тебя оскорбил? — деловито осведомился кривоногий, смерил шофера презрительным взглядом и сплюнул на снег.
— Никто тебя не оскорблял! — неохотно проговорил водитель, покосившись на еще больше раскрасневшуюся от предвкушения скандала Анюту. — Кому ты, на фиг, нужна!
— Это ты, мелочь пузатая, никому не нужен! — заголосила Анюта. — А за меня, слава богу, есть кому заступиться! — и она ткнула пальцем в своего кривоногого защитника. Вася, ты слышишь, что этот козел говорит?
— Это ты какое слово сказала? — заволновался водитель. — Твое счастье, что ты баба, а то бы я тебя…
— А то что? — криво усмехнувшись, Вася уставился на обидчика жены маленькими злобно горящими глазками. — Вот я тебе сейчас то же самое скажу, и посмотрим, что ты со мной сделаешь!
Ситуация явно выходила из-под контроля.
Назревала настоящая, полноценная драка.
Многочисленные Васины родственники окружили противников плотным кольцом, из которого доносились противоречивые выкрики:
— Вася, дай ты ему как следует! Пусть знает наших! Пусть знает, как с Сырниковыми связываться!
— Вася, тебе ведь опять пятнадцать суток впаяют! Ты ведь только с прошлых вышел!
Не связывайся ты с ним!
— Вася, твою жену оскорбили, а ты молчишь..
Лола и Маркиз не собирались дожидаться окончания конфликта. Перескакивая через могилы и срезая дорогу, они бежали к выходу с кладбища, пока их сопровождающему было не до выполнения своих служебных обязанностей.
По дороге Лепя вытащил мобильник и дозвонился до Уха, так что когда они выбежали с территории кладбища, возле ворот их уже дожидалась скромная бежевая «девятка».
— Вы чего так несетесь, как будто за вами покойник гонится? — спросил Ухо, включая зажигание.
— Да примерно так оно и есть, — непонятно отозвался Маркиз, оглядываясь на ворота кладбища. — А что это ты на таком ржавом ведре приехал?
— Ну, Маркиз, на тебя не угодишь! — проворчал Ухо, выезжая на проспект. — То слишком заметная тачка, то наоборот слишком старая.., какая на улице стояла, на той и приехал! Хозяин, небось, уже бегает, ищет… ему-то она небось не казалась ржавым ведром!
— Ты потом-то ее обратно поставь, нехорошо постороннего человека попусту обижать.
— Само собой.
— Слушай, Леня, — вмешалась Лола в увлекательный мужской разговор. — Все хотела тебе сказать, да при посторонних не могла.
Знаешь, кого я встретила в этих… «Унылых воспоминаниях»?
— Да уж слышал, — усмехнулся Маркиз. Запала там на какого-то мачо.., слышал, как ты про него у клерка выспрашивала!
— Это ты ни одной юбки пропустить не можешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55