И по возможности тихо, так что милиции в этом деле совсем не нужно.
– Вот и умница… – Леня поискал глазами, что бы еще съесть, но на столе было пусто.
Тогда он задумчиво посмотрел на холодильник, но там, как перед амбразурой, стояла Лола, скрестив руки на груди. На лице ее было написано, что граница на замке, они не пройдут и вообще за нами Москва, так что Леня вынужден был покориться.
Лола не стала пинать поверженного противника ногами, она зевнула и сказала, что ей осточертели полки в железнодорожных вагонах и что она желает выспаться на мягкой постели по-человечески. Пу И уже сладко спал на шелковом покрывале и даже не проснулся, пока его перекладывали на подушки.
Леня уселся за компьютер, вытащил с фотосайта фотографию лысоватого мордатого мужика лет пятидесяти и задумался, подходит ли это лицо екатеринбургскому бизнесмену Василию Петровичу Ипатову. Выходило, что подходит, однако Лола, какой она предстанет перед своими заказчиками, никак не могла бы быть женой такого человека – уж слишком он прост.
Леня подключил «фотошоп» и пририсовал мужику рыжие усы. Стало еще хуже. Тогда он убрал усы и вместо лысины сделал пышную черную шевелюру. Сразу стало ясно, что темные вьющиеся волосы не подходят к этому типу лица. Леня уменьшил глаза, сделал их темными и блестящими. Получился настоящий кошмар – не хватало только золотого зуба, чтобы определить мужика в полного жулика и афериста.
«Дрыхнет себе, – с обидой подумал Маркиз о напарнице. – Нет чтобы самой о собственном муже позаботиться. Однако нужно что-то делать, кто поверит, что порядочная женщина станет беспокоиться о таком типе? Да на него и блондинка-то никакая не взглянет… Разве что буфетчица из вокзального ресторана…»
Он убрал вообще весь волосяной покров, кроме бровей. Стало лучше. Маркиз осторожно добавил немного волос по бокам, получилось в самый раз. Нос у мужика свисал сливой, Леня заменил его на аккуратную «уточку», уменьшил носогубные складки, убрал одутловатость щек, сделал кожу потемнее – мужчина помолодел лет на пять. Получился подтянутый загорелый мужчина лет сорока семи – в самый раз для бизнесмена Василия Ипатова.
Блондинок на фотосайтах было навалом, на любой вкус. Леня выбрал не самую шикарную – нечего баловать. Поработал немного в «фотошопе», включил принтер – и вот фотография лежит на столе, а на ней за столиком ресторана моложавый загорелый мужчина обнимает довольно вульгарную, сильно накрашенную блондинку, та держит в руках бокал шампанского и хохочет. Как говорится, чтоб нам так жить!
Маркиз полюбовался на свою работу, протер усталые глаза и вышел из комнаты. Оглядываясь на Лолину дверь, он прокрался на кухню в одних носках и открыл буфет. Варенья не было. Ни айвового, ни абрикосового, ни из грецких орехов. Куда же оно делось? Ведь он собственными глазами видел, как Лолка убрала в буфет все три банки!
Перепрятала, понял Леня, и когда только успела? Ужасная женщина, что ей, варенья жалко?..
Он тяжко вздохнул и поплелся спать.
Возле ярко освещенного подъезда на Литейном проспекте одна за другой останавливались дорогие престижные машины – «бентли» и «ягуары», «лексусы» и «инфинити», так что маленькая спортивная «ауди» с откидывающимся верхом казалась здесь почти Золушкой на королевском балу.
Однако к ней, как и ко всем прочим машинам, подскочил юноша в экзотическом восточном наряде, с яркой чалмой на голове, и помог выйти из нее смуглой ухоженной брюнетке лет сорока, с чуть раскосыми глазами, говорящими о восточном происхождении. Закрытое платье из черного струящегося шелка, напоминающего ночное небо Италии, довершало образ гостьи.
Перед входом усатый янычар с наголо выбритой головой и кривым кинжалом за поясом потребовал у дамы приглашение, и она с милой улыбкой достала его из крошечной сумочки от Фенди, украшенной бисером и стразами.
Вдоль стен стояли низкие восточные диванчики с яркими подушками, инкрустированные слоновой костью столики, яркие кальяны. В воздухе чувствовался дурманящий сладковатый аромат восточных благовоний. Официантки в шелковых шароварах разносили бокалы с шампанским и коктейлями и разнообразные закуски.
В помещении ресторана было уже людно. Известный художник и путешественник Анатолий Стрелкин, собрав вокруг себя дамский кружок, рассказывал о последнем путешествии.
– Главный жрец племени уже собирался бросить меня в костер, – говорил Стрелкин, сверкая глазами и подкручивая свои знаменитые усы. – Священные барабаны забили тревожную дробь. Но тут, к счастью, появился сын вождя от любимой одиннадцатой жены. Славный парень, мы с ним познакомились в Париже год назад, на весеннем показе у Карла Лагерфельда. Так вот, он выкупил меня у жреца за какую-то смешную сумму…
Обычно Стрелкин собирал большую часть гостей, но сегодня кружок его слушательниц был не очень велик: многие столпились в центре зала, где царил самый знаменитый иллюзионист прежних лет Артур Руо. Артур Альбертович был разодет в стиле сегодняшней вечеринки: пышные восточные шаровары, туфли с длинными загнутыми носами, расшитый золотом камзол, перехваченный широким шелковым поясом, и огромная яркая чалма.
– Шамбала-мамбала! – воскликнул Руо, взмахнув черной палочкой, и в ту же секунду на столике перед ним возникло блюдо с фруктами и восточными сладостями. – Угощайтесь, господа! – проговорил иллюзионист.
– А это не бутафория? – поинтересовалась известная телеведущая, стоявшая в первом ряду зрителей.
– Вы не верите в мою волшебную силу? – усмехнулся Руо. – А зря!
– Я верю только в волшебную силу рекламы! – отозвалась ведущая. – А еще в рейтинги и проценты аудитории…
– Ну что ж… Шамбала-мамбала! – И с этими словами Артур Альбертович коснулся своей черной палочкой плеча скептически настроенной дамы.
Серебристое платье от Роберто Кавалли испарилось, как последний снег под ярким апрельским солнцем. Точно так же испарилось и все остальное, что было надето на самоуверенной ведущей. Она стояла посреди зала в костюме Евы, единственное, что оставил ей из одежды зловредный фокусник, были туфли на высоком каблуке и скромные серьги с маленькими бриллиантами.
Осознав весь ужас своего положения, дама с ног до головы залилась краской, тонко завизжала и стремглав помчалась к двери в служебные помещения.
Зато остальные посетители пришли в восторг, и толпа вокруг иллюзиониста стала еще плотнее.
– Шамбала-мамбала! – провозгласил Руо, взмахнув палочкой, и посреди зала забил фонтан. – Шамбала-мамбала! – И с потолка посыпалось разноцветное конфетти.
– Подумаешь! – выкрикнул лысый мужчина с золотой цепью на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Вот и умница… – Леня поискал глазами, что бы еще съесть, но на столе было пусто.
Тогда он задумчиво посмотрел на холодильник, но там, как перед амбразурой, стояла Лола, скрестив руки на груди. На лице ее было написано, что граница на замке, они не пройдут и вообще за нами Москва, так что Леня вынужден был покориться.
Лола не стала пинать поверженного противника ногами, она зевнула и сказала, что ей осточертели полки в железнодорожных вагонах и что она желает выспаться на мягкой постели по-человечески. Пу И уже сладко спал на шелковом покрывале и даже не проснулся, пока его перекладывали на подушки.
Леня уселся за компьютер, вытащил с фотосайта фотографию лысоватого мордатого мужика лет пятидесяти и задумался, подходит ли это лицо екатеринбургскому бизнесмену Василию Петровичу Ипатову. Выходило, что подходит, однако Лола, какой она предстанет перед своими заказчиками, никак не могла бы быть женой такого человека – уж слишком он прост.
Леня подключил «фотошоп» и пририсовал мужику рыжие усы. Стало еще хуже. Тогда он убрал усы и вместо лысины сделал пышную черную шевелюру. Сразу стало ясно, что темные вьющиеся волосы не подходят к этому типу лица. Леня уменьшил глаза, сделал их темными и блестящими. Получился настоящий кошмар – не хватало только золотого зуба, чтобы определить мужика в полного жулика и афериста.
«Дрыхнет себе, – с обидой подумал Маркиз о напарнице. – Нет чтобы самой о собственном муже позаботиться. Однако нужно что-то делать, кто поверит, что порядочная женщина станет беспокоиться о таком типе? Да на него и блондинка-то никакая не взглянет… Разве что буфетчица из вокзального ресторана…»
Он убрал вообще весь волосяной покров, кроме бровей. Стало лучше. Маркиз осторожно добавил немного волос по бокам, получилось в самый раз. Нос у мужика свисал сливой, Леня заменил его на аккуратную «уточку», уменьшил носогубные складки, убрал одутловатость щек, сделал кожу потемнее – мужчина помолодел лет на пять. Получился подтянутый загорелый мужчина лет сорока семи – в самый раз для бизнесмена Василия Ипатова.
Блондинок на фотосайтах было навалом, на любой вкус. Леня выбрал не самую шикарную – нечего баловать. Поработал немного в «фотошопе», включил принтер – и вот фотография лежит на столе, а на ней за столиком ресторана моложавый загорелый мужчина обнимает довольно вульгарную, сильно накрашенную блондинку, та держит в руках бокал шампанского и хохочет. Как говорится, чтоб нам так жить!
Маркиз полюбовался на свою работу, протер усталые глаза и вышел из комнаты. Оглядываясь на Лолину дверь, он прокрался на кухню в одних носках и открыл буфет. Варенья не было. Ни айвового, ни абрикосового, ни из грецких орехов. Куда же оно делось? Ведь он собственными глазами видел, как Лолка убрала в буфет все три банки!
Перепрятала, понял Леня, и когда только успела? Ужасная женщина, что ей, варенья жалко?..
Он тяжко вздохнул и поплелся спать.
Возле ярко освещенного подъезда на Литейном проспекте одна за другой останавливались дорогие престижные машины – «бентли» и «ягуары», «лексусы» и «инфинити», так что маленькая спортивная «ауди» с откидывающимся верхом казалась здесь почти Золушкой на королевском балу.
Однако к ней, как и ко всем прочим машинам, подскочил юноша в экзотическом восточном наряде, с яркой чалмой на голове, и помог выйти из нее смуглой ухоженной брюнетке лет сорока, с чуть раскосыми глазами, говорящими о восточном происхождении. Закрытое платье из черного струящегося шелка, напоминающего ночное небо Италии, довершало образ гостьи.
Перед входом усатый янычар с наголо выбритой головой и кривым кинжалом за поясом потребовал у дамы приглашение, и она с милой улыбкой достала его из крошечной сумочки от Фенди, украшенной бисером и стразами.
Вдоль стен стояли низкие восточные диванчики с яркими подушками, инкрустированные слоновой костью столики, яркие кальяны. В воздухе чувствовался дурманящий сладковатый аромат восточных благовоний. Официантки в шелковых шароварах разносили бокалы с шампанским и коктейлями и разнообразные закуски.
В помещении ресторана было уже людно. Известный художник и путешественник Анатолий Стрелкин, собрав вокруг себя дамский кружок, рассказывал о последнем путешествии.
– Главный жрец племени уже собирался бросить меня в костер, – говорил Стрелкин, сверкая глазами и подкручивая свои знаменитые усы. – Священные барабаны забили тревожную дробь. Но тут, к счастью, появился сын вождя от любимой одиннадцатой жены. Славный парень, мы с ним познакомились в Париже год назад, на весеннем показе у Карла Лагерфельда. Так вот, он выкупил меня у жреца за какую-то смешную сумму…
Обычно Стрелкин собирал большую часть гостей, но сегодня кружок его слушательниц был не очень велик: многие столпились в центре зала, где царил самый знаменитый иллюзионист прежних лет Артур Руо. Артур Альбертович был разодет в стиле сегодняшней вечеринки: пышные восточные шаровары, туфли с длинными загнутыми носами, расшитый золотом камзол, перехваченный широким шелковым поясом, и огромная яркая чалма.
– Шамбала-мамбала! – воскликнул Руо, взмахнув черной палочкой, и в ту же секунду на столике перед ним возникло блюдо с фруктами и восточными сладостями. – Угощайтесь, господа! – проговорил иллюзионист.
– А это не бутафория? – поинтересовалась известная телеведущая, стоявшая в первом ряду зрителей.
– Вы не верите в мою волшебную силу? – усмехнулся Руо. – А зря!
– Я верю только в волшебную силу рекламы! – отозвалась ведущая. – А еще в рейтинги и проценты аудитории…
– Ну что ж… Шамбала-мамбала! – И с этими словами Артур Альбертович коснулся своей черной палочкой плеча скептически настроенной дамы.
Серебристое платье от Роберто Кавалли испарилось, как последний снег под ярким апрельским солнцем. Точно так же испарилось и все остальное, что было надето на самоуверенной ведущей. Она стояла посреди зала в костюме Евы, единственное, что оставил ей из одежды зловредный фокусник, были туфли на высоком каблуке и скромные серьги с маленькими бриллиантами.
Осознав весь ужас своего положения, дама с ног до головы залилась краской, тонко завизжала и стремглав помчалась к двери в служебные помещения.
Зато остальные посетители пришли в восторг, и толпа вокруг иллюзиониста стала еще плотнее.
– Шамбала-мамбала! – провозгласил Руо, взмахнув палочкой, и посреди зала забил фонтан. – Шамбала-мамбала! – И с потолка посыпалось разноцветное конфетти.
– Подумаешь! – выкрикнул лысый мужчина с золотой цепью на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64