Никто никогда не обвинял его в жульничестве во время игры в карты. Он не дрался на дуэлях. Не было и намека на то, что он любит посещать публичные дома, как это делал Рингкросс.
Но что-то в этом человеке отталкивало Себастиана. Разглядывая его сейчас, он понял, в чем дело. Когда Келинг не отрываясь смотрел на Прюденс, его глаза холодно, похотливо блестели. Себастиан подумал — если бы не расследование смерти Рингкросса, он немедленно отправил бы Прюденс обратно в город.
Но он также понимал, что, заведи он разговор об отъезде, Прюденс сразу придет в негодование. Она с таким интересом ждала предстоящего расследования, что он не мог обмануть ее ожиданий.
— Моя невеста интересуется потусторонними явлениями, — спокойно ответил Себастиан.
— Очаровательно! — Келинг повернул голову и взглянул на него. — И она когда-нибудь видела настоящее привидение?
— Нет.
— Жаль. — На грубом лице Келинга появилось задумчивое выражение. — Я и сам частенько задавал себе вопрос, действительно ли они существуют.
— Неужели? — Себастиан, держась обеими руками за каменную стену, окружавшую террасу, смотрел, как Прюденс пустила из лука стрелу. — Неужели этот вопрос вас так тревожит? Боитесь встретиться с призраком или опасаетесь сами в него превратиться?
— Вы меня не поняли, Эйнджелстоун. Меня эта проблема вовсе не тревожит. Просто интригует. Меня довольно часто одолевает скука. А встреча с привидением… Разве может быть что-нибудь забавнее? Даже если сравнивать с развлечениями несколько другого сорта…
Себастиан крепче сжал руками каменную стену.
— Я бы посоветовал вам проявлять предельную осторожность, когда будете решать, каким именно способом рассеивать свою скуку.
— Не беспокойтесь, я очень осмотрительный человек, Эйнджелстоун. — Келинг удовлетворенно улыбнулся: стрела Прюденс попала в самое яблочко. — Отличный выстрел! Ваша невеста, похоже, выиграла, сэр.
— Как всегда, — сказал Себастиан. Он заметил, что Андербрик аплодирует громче всех.
— Рад, что вы наконец решили принять мое приглашение, — заметил Келинг, не сводя глаз с Прюденс. — Сначала я никак не мог взять в толк, что заставило вас приехать ко мне. Но потом, получив вашу просьбу о приглашении для вашей невесты и ее подруги, леди Пемброук, мне стало все ясно.
— Вот как?
— Ну да. — Келинг понимающе хмыкнул. — Для помолвленной пары в городе масса запретов. То ли дело за городом… Так что наслаждайтесь жизнью, Эйнджелстоун.
— Именно это я и собираюсь делать.
— «Тише, мой милый Джеральд, кто-то идет.
Что, если это лорд Брекстон?
Уходите! Уходите скорее!
Нас не должны здесь видеть вместе».
Сидя на обшитой ситцем кушетке в маленькой комнате, выходящей окнами на одну из террас замка, Прюденс, нахмурившись, изо всех сил пыталась запомнить свою роль.
Полчаса назад она уединилась в этой тихой комнате и напряженно работала. Вскоре она пришла к выводу, что играть на сцене гораздо труднее, чем она себе представляла.
Эту коротенькую пьесу должны были играть вечером. Ей досталась роль Элизы, молодой девушки, родители которой собирались объявить о ее помолвке с неким таинственным лордом Брекстоном. Страшась предстоящего события, Элиза решилась бежать с красавцем Джеральдом. Прюденс, однако, считала, что героиня совершает глупость.
Чтобы лучше запомнить строки, она попыталась повторить их вслух:
— «Уходите! Уходите скорее!
Нас не должны здесь видеть вместе».
— Не бойтесь, моя дорогая. — На пороге стоял Эдвард, лорд Андербрик. Бросив взгляд через плечо, он быстро вошел в комнату. — Никого нет.
— Эдвард?! — изумленно воскликнула Прюденс.
— Да, это я, моя радость. — Он закрыл за собой дверь и заговорщически улыбнулся ей. — Все дамы наверху — отдыхают перед ужином, а мужчины во главе с Келингом в библиотеке.
— Что вы здесь делаете? Вам тоже дали роль?
— Нет, дражайшая моя Прюденс, я пришел сюда, потому что должен с вами поговорить. — Эдвард быстро подошел к ней и, опустившись на одно колено, взял ее за руку. — Дорогая моя, как давно я хотел встретиться с вами наедине.
Прюденс попыталась незаметно высвободить руку, но ей это не удалось.
— Зачем?
— Мне так много нужно вам объяснить. — Эдвард поцеловал ее руку. — Верьте мне, я никак не могу забыть то чудное лето в Дорсете.
— Это которое? У нас каждый год бывает по одному.
— Какое у вас тонкое чувство юмора, моя дорогая. В моем сердце живет только одно лето, милая Прюденс. — Глаза Эдварда затуманились. — Лето, когда мы с вами встретились. Не верю, что вы забыли, как много мы значили друг для друга.
— Эдвард, простите, но я должна учить роль. Прюденс еще раз попыталась высвободить руку. Но Эдвард никак не хотел ее отпускать.
— Вы не представляете, что я почувствовал, увидев вас тогда в парке. Ваш милый образ воскресил все воспоминания. Как пуста была моя жизнь без вас, моя любимая.
— Эдвард, вы женатый человек. Как вы можете говорить, что ваша жизнь пуста?
— Но это действительно так. Как я одинок, моя дорогая, вы бы только знали! Вам, должно быть, известно, что брак наш основан не на любви. Ради моей семьи, ради сохранения титула меня принудили к «этой жертве. Жена не понимает меня.
Прюденс начала терять терпение.
— Боюсь, я вас тоже не понимаю, милорд. В противном случае я бы догадалась, что в то лето в Дорсете вы просто развлекались со мной.
— Радость моя, как вы ошибаетесь! Только обостренное чувство семейного долга, присущее мне, вынудило меня покинуть вас. У меня не было выбора, моя любовь.
— Значит, нужно было признаться с самого начала, что вы не вольны собой распоряжаться, — заявила Прюденс. — Мне не нравится, когда я узнаю обо всем последней.
— Простите, но я не в силах был вам сказать. — Эдвард покрыл ее ладонь поцелуями. — Признаюсь, время, проведенное с вами, я просто украл для себя у них, моя дорогая. Но это все, что я мог тогда вам предложить. Да и себе тоже. И нам этого было мало, правда?
— Мне лично достаточно, — ответила Прюденс. Эдвард грустно улыбнулся:
— Вам не удастся скрыть от меня ваших истинных чувств, Прюденс. Я знаю, ваша любовь ко мне была слишком прекрасной и чистой, чтобы исчезнуть бесследно.
— Боюсь, не настолько прекрасной, потому что она растаяла как дым.
— Ничего, я постараюсь раздуть угольки, которые, я знаю, до сих пор тлеют у вас в груди, — пообещал Эдвард.
Прюденс теперь недоумевала, как она могла принимать Эдварда всерьез тем летом в Дорсете. Впрочем, напомнила она себе, она была тогда на три года моложе. И не была знакома с Себастианом.
— Эйнджелстоун не оценит прилагаемые вами усилия, — сухо заметила Прюденс.
— Эйнджелстоун? Этот дьявол? — Эдвард еще крепче сжал ее руку. — Не могу поверить, что вы выходите замуж за самого Падшего Ангела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Но что-то в этом человеке отталкивало Себастиана. Разглядывая его сейчас, он понял, в чем дело. Когда Келинг не отрываясь смотрел на Прюденс, его глаза холодно, похотливо блестели. Себастиан подумал — если бы не расследование смерти Рингкросса, он немедленно отправил бы Прюденс обратно в город.
Но он также понимал, что, заведи он разговор об отъезде, Прюденс сразу придет в негодование. Она с таким интересом ждала предстоящего расследования, что он не мог обмануть ее ожиданий.
— Моя невеста интересуется потусторонними явлениями, — спокойно ответил Себастиан.
— Очаровательно! — Келинг повернул голову и взглянул на него. — И она когда-нибудь видела настоящее привидение?
— Нет.
— Жаль. — На грубом лице Келинга появилось задумчивое выражение. — Я и сам частенько задавал себе вопрос, действительно ли они существуют.
— Неужели? — Себастиан, держась обеими руками за каменную стену, окружавшую террасу, смотрел, как Прюденс пустила из лука стрелу. — Неужели этот вопрос вас так тревожит? Боитесь встретиться с призраком или опасаетесь сами в него превратиться?
— Вы меня не поняли, Эйнджелстоун. Меня эта проблема вовсе не тревожит. Просто интригует. Меня довольно часто одолевает скука. А встреча с привидением… Разве может быть что-нибудь забавнее? Даже если сравнивать с развлечениями несколько другого сорта…
Себастиан крепче сжал руками каменную стену.
— Я бы посоветовал вам проявлять предельную осторожность, когда будете решать, каким именно способом рассеивать свою скуку.
— Не беспокойтесь, я очень осмотрительный человек, Эйнджелстоун. — Келинг удовлетворенно улыбнулся: стрела Прюденс попала в самое яблочко. — Отличный выстрел! Ваша невеста, похоже, выиграла, сэр.
— Как всегда, — сказал Себастиан. Он заметил, что Андербрик аплодирует громче всех.
— Рад, что вы наконец решили принять мое приглашение, — заметил Келинг, не сводя глаз с Прюденс. — Сначала я никак не мог взять в толк, что заставило вас приехать ко мне. Но потом, получив вашу просьбу о приглашении для вашей невесты и ее подруги, леди Пемброук, мне стало все ясно.
— Вот как?
— Ну да. — Келинг понимающе хмыкнул. — Для помолвленной пары в городе масса запретов. То ли дело за городом… Так что наслаждайтесь жизнью, Эйнджелстоун.
— Именно это я и собираюсь делать.
— «Тише, мой милый Джеральд, кто-то идет.
Что, если это лорд Брекстон?
Уходите! Уходите скорее!
Нас не должны здесь видеть вместе».
Сидя на обшитой ситцем кушетке в маленькой комнате, выходящей окнами на одну из террас замка, Прюденс, нахмурившись, изо всех сил пыталась запомнить свою роль.
Полчаса назад она уединилась в этой тихой комнате и напряженно работала. Вскоре она пришла к выводу, что играть на сцене гораздо труднее, чем она себе представляла.
Эту коротенькую пьесу должны были играть вечером. Ей досталась роль Элизы, молодой девушки, родители которой собирались объявить о ее помолвке с неким таинственным лордом Брекстоном. Страшась предстоящего события, Элиза решилась бежать с красавцем Джеральдом. Прюденс, однако, считала, что героиня совершает глупость.
Чтобы лучше запомнить строки, она попыталась повторить их вслух:
— «Уходите! Уходите скорее!
Нас не должны здесь видеть вместе».
— Не бойтесь, моя дорогая. — На пороге стоял Эдвард, лорд Андербрик. Бросив взгляд через плечо, он быстро вошел в комнату. — Никого нет.
— Эдвард?! — изумленно воскликнула Прюденс.
— Да, это я, моя радость. — Он закрыл за собой дверь и заговорщически улыбнулся ей. — Все дамы наверху — отдыхают перед ужином, а мужчины во главе с Келингом в библиотеке.
— Что вы здесь делаете? Вам тоже дали роль?
— Нет, дражайшая моя Прюденс, я пришел сюда, потому что должен с вами поговорить. — Эдвард быстро подошел к ней и, опустившись на одно колено, взял ее за руку. — Дорогая моя, как давно я хотел встретиться с вами наедине.
Прюденс попыталась незаметно высвободить руку, но ей это не удалось.
— Зачем?
— Мне так много нужно вам объяснить. — Эдвард поцеловал ее руку. — Верьте мне, я никак не могу забыть то чудное лето в Дорсете.
— Это которое? У нас каждый год бывает по одному.
— Какое у вас тонкое чувство юмора, моя дорогая. В моем сердце живет только одно лето, милая Прюденс. — Глаза Эдварда затуманились. — Лето, когда мы с вами встретились. Не верю, что вы забыли, как много мы значили друг для друга.
— Эдвард, простите, но я должна учить роль. Прюденс еще раз попыталась высвободить руку. Но Эдвард никак не хотел ее отпускать.
— Вы не представляете, что я почувствовал, увидев вас тогда в парке. Ваш милый образ воскресил все воспоминания. Как пуста была моя жизнь без вас, моя любимая.
— Эдвард, вы женатый человек. Как вы можете говорить, что ваша жизнь пуста?
— Но это действительно так. Как я одинок, моя дорогая, вы бы только знали! Вам, должно быть, известно, что брак наш основан не на любви. Ради моей семьи, ради сохранения титула меня принудили к «этой жертве. Жена не понимает меня.
Прюденс начала терять терпение.
— Боюсь, я вас тоже не понимаю, милорд. В противном случае я бы догадалась, что в то лето в Дорсете вы просто развлекались со мной.
— Радость моя, как вы ошибаетесь! Только обостренное чувство семейного долга, присущее мне, вынудило меня покинуть вас. У меня не было выбора, моя любовь.
— Значит, нужно было признаться с самого начала, что вы не вольны собой распоряжаться, — заявила Прюденс. — Мне не нравится, когда я узнаю обо всем последней.
— Простите, но я не в силах был вам сказать. — Эдвард покрыл ее ладонь поцелуями. — Признаюсь, время, проведенное с вами, я просто украл для себя у них, моя дорогая. Но это все, что я мог тогда вам предложить. Да и себе тоже. И нам этого было мало, правда?
— Мне лично достаточно, — ответила Прюденс. Эдвард грустно улыбнулся:
— Вам не удастся скрыть от меня ваших истинных чувств, Прюденс. Я знаю, ваша любовь ко мне была слишком прекрасной и чистой, чтобы исчезнуть бесследно.
— Боюсь, не настолько прекрасной, потому что она растаяла как дым.
— Ничего, я постараюсь раздуть угольки, которые, я знаю, до сих пор тлеют у вас в груди, — пообещал Эдвард.
Прюденс теперь недоумевала, как она могла принимать Эдварда всерьез тем летом в Дорсете. Впрочем, напомнила она себе, она была тогда на три года моложе. И не была знакома с Себастианом.
— Эйнджелстоун не оценит прилагаемые вами усилия, — сухо заметила Прюденс.
— Эйнджелстоун? Этот дьявол? — Эдвард еще крепче сжал ее руку. — Не могу поверить, что вы выходите замуж за самого Падшего Ангела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80