— Даже и не думайте об этом! — отрезал он. — Не хочу вас обидеть, миссис Лейк, но я не позволю вам погрузить меня в транс.
— Как угодно, сэр, но незачем грубить мне.
Тобиас поморщился:
— Простите меня, мадам, но я не верю в так называемую силу гипноза. Мои родители занимались наукой. Они согласились с результатами публичных исследований, проведенных докторами Франклином и Лавуазье. Все эти истории о погружении в лечебный транс с помощью взгляда или магнита — полнейший вздор. Демонстрации подобного рода более всего подходят для развлечения наивных и доверчивых людей.
— Чушь! То расследование было проведено тридцать лет назад, и притом в Париже. На вашем месте я бы не очень доверяла ему. Вы убедитесь, что оно совершенно не уменьшило интерес публики к магнетизму.
— Верно, и это доказывает, что публика в основной массе не так уж умна.
«Если у меня есть здравый смысл, я закончу этот разговор немедленно», — подумала Лавиния. Но слишком велико было искушение побольше разузнать о Тобиасе.
— Ваши родители занимались наукой?
— Мой отец проводил исследования электричества, помимо всего прочего. А мать увлекалась химией.
— Как интересно! Они продолжают ставить опыты?
— Они оба погибли во время взрыва в лаборатории.
— Как ужасно!
— Как я понял из их последнего письма ко мне, им пришла в голову мысль объединить свои направления исследований. Они решили провести серию экспериментов с определенными быстро испаряющимися химическими веществами и электрическим прибором. Результат оказался катастрофическим.
Лавиния вздрогнула:
— Слава Богу, что вы не пострадали от взрыва.
— Я был тогда в Оксфорде. Приехал домой, чтобы похоронить их.
— Вы вернулись в Оксфорд после их смерти?
— Это было невозможно. — Тобиас обхватил ладонями бокал. — Взрыв уничтожил дом, денег не осталось. Родители вложили все сбережения в свой последний великий эксперимент.
Лавиния откинулась на спинку стула:
— Все это очень трагично, сэр.
— Это произошло очень давно. — Тобиас сделал еще один глоток хереса и опустил бокал. — А ваши родители?
— Их пригласили в Америку выступить с демонстрацией гипноза. Они согласились. Их корабль затонул. Все пассажиры, находившиеся на его борту, погибли.
— Сожалею о вашей утрате. — Он взглянул на Лавинию. — Вы говорили, что помогали родителям в их демонстрациях. Как же случилось, что вас не было на корабле?
— Я тогда только что вышла замуж. Джентльмен, пригласивший моих родителей в Америку, не захотел покупать еще два билета. Да и Джону эта идея не очень нравилась. Видите ли, он был поэтом. Муж считал, что Америка не способствует серьезному метафизическому созерцанию.
Тобиас кивнул:
— В этом он, несомненно, был прав. Когда ваш муж умер?
— Через полтора года после нашей свадьбы от лихорадки.
— Примите мои соболезнования.
— Благодарю вас.
«Почти за десять лет, минувшие после смерти Джона, нежные воспоминания о нем стали походить на старый-старый сон», — подумала она.
— Ваш муж когда-нибудь публиковал свои стихи? — спросил Тобиас.
Лавиния вздохнула:
— Нет, но они были гениальны.
— Разумеется.
— Как слишком часто бывает с настоящим поэтическим гением, он остался неоцененным.
— Да, это обычное явление. — Тобиас помолчал. — А на какие средства вы существовали? Ваш муж имел какой-то источник дохода?
— Пока мы были вместе, я поддерживала семью, зарабатывая гипнотическим лечением. После смерти Джона несколько лет я продолжала заниматься тем же.
— Почему же перестали?
Лавиния сделала глоток хереса и поставила бокал.
— Произошел несчастный случай в небольшой деревушке на севере.
— Что за несчастный случай?
— Мне не хочется говорить об этом. Скажу лишь одно: я решила, что лучше избрать другую карьеру.
— А когда Эмелин стала жить с вами?
— Шесть лет назад, после того как ее родители попали в аварию. — «Пора менять тему», — подумала Лавиния. — Эмелин сказала, что, посмотрев работы миссис Воэн, мы поймем, почему она не получает много заказов на свои скульптуры. Теперь, кажется, я догадываюсь, что она имела в виду.
— Я тоже.
— Искусство миссис Воэн слишком похоже на жизнь. Я осознала, что ее скульптуры вызывают у меня… тревогу.
— Возможно, дело в самой природе воска. — Тобиас задумчиво рассматривал остатки хереса в бокале. — Он изначально не столь холоден, как камень или глина. И образ получается не двухмерный, как на картинах. Ничто не походит так на человеческую плоть, как изделие из воска, искусно вылепленное и мастерски раскрашенное.
— Вы заметили, что миссис Воэн использует настоящие волосы для бровей и ресниц?
— Да.
— Работы этой женщины поразительны, но я не хотела бы, чтобы любая из них оказалась здесь. — Лавинию передернуло. — Одно дело — портрет дедушки над камином. И совсем иное — его трехмерное изображение в полный рост, сидящее в соседнем кресле.
— Вы правы. — Тобиас задумчиво смотрел в огонь. Снова наступило молчание.
Лавиния встала, чтобы принести графин с хересом из шкафчика. Она снова наполнила бокалы и села. На этот раз Лавиния оставила графин на столике.
Она думала, каково сидеть рядом с Тобиасом здесь, в ее кабинете. Твердила себе, что у них нет ничего общего. Их объединяют убитый шантажист, пропавший дневник и деловая договоренность, которая рано или поздно закончится.
И все же Лавиния сознавала, что трудно не учитывать эти моменты.
Тобиас вытянул левую ногу, явно пытаясь устроить ее поудобнее.
— Предлагаю вернуться к нашей неотложной проблеме, — сказал он. — Я раздумывал, как нам следует действовать. К сожалению, миссис Воэн не слишком помогла нам сегодня. Все эти бредни о любви, превратившейся в ненависть, бесполезны.
— Это еще нужно выяснить.
— Но это уж точно не дало нам никаких подсказок. И я вовсе не уверен, что разговоры с владельцами музеев восковых фигур направят нас по верному пути.
— У вас есть идея получше?
— Я сказал своим информаторам, что хорошо заплачу за любые сведения о дневнике. Но пока от них ничего не поступило.
— Другими словами, у вас нет подходящего плана действий.
Тобиас постучал по подлокотнику кресла и вдруг вскочил:
— Нет, у меня нет идеи получше.
Лавиния настороженно следила за ним.
— Значит, тогда нам все же стоит поговорить с владельцами других музеев.
— Пожалуй. — Тобиас вцепился в каминную полку и смотрел на нее каким-то странным взглядом. — Но возможно, мне лучше самому провести эти беседы.
— Что? — Лавиния стукнула бокалом по столу и поднялась. — Даже не думайте продолжать без меня, сэр. Я об этом и слышать не хочу.
— Лавиния, ситуация становится опаснее с каждым часом. Мне теперь ясно, что легкого решения не будет. И я не хочу, чтобы вы слишком втягивались в эту историю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67