– Хотел бы я знать, когда ты просто говоришь циничные гадости, а когда – правду.
– Думаю, быть богом чертовски сложно, – заметила Сэм. – Даже если у вас самые чистые намерения, и сила вас не развратила. Всякий раз, когда я думаю о чем-нибудь, что действительно хотела бы изменить – ненависть, зависть, жадность, ревность, голод, войны, – я не представляю, как этого достичь, если не сделать всех и везде одинаковыми, ну, как Ветер Перемен сделал с Масалуром.
– У меня предчувствие, что масалурское общество будет сложнее, чем ты думаешь, – заметил Булеан. – Хотя, должен признать, оно, вероятно, усложнится, потому что их умы не изменились, и они уже думают иначе, чем те, кто был бы рожден и воспитан такими. Их мозги, а значит, интеллект и способности не одинаковы. Боюсь, ты права. Единственный путь излечить человеческий недуг, даже при божественной силе, это сделать людей нелюдями, подобными либо машинам, либо, возможно, бестелесным существам, как демоны и бесы, кому так скучно, что они поднимаются сюда и часто суют нос не в свое дело, просто чтобы позабавиться. Однако…
– Однако ты хотел бы иметь эту силу, чтобы узнать, – самодовольно закончил Кромил. – Но раз уж ты не можешь иметь ее, ты, конечно же, не хочешь, чтобы ее получил старина Рогач, потому что он ненормальный по-другому, чем ты.
– Довольно, бес! Как бы тебя не отправили домой, и надолго! – резко сказала Йоми. Булеан снова взглянул на Сэм.
– И все-таки ты бы даже не попыталась, будь у тебя такая сила? Если честно?
– Только если бы была вынуждена, – вздохнула она. – Сила без гениальной способности рассчитать все последствия ее применения… ну, тут можно стать либо некой разновидностью развращенного торговца силой, либо слишком осторожным. Я слишком боюсь такой силы, чтобы хотеть ее.
Булеан неловко пошевелился в своих мехах.
– Все-таки головоломка сводит меня с ума. Я всегда мог делать все, что делал Рой, но лишь после того, как он это сделал и сообщил мне, что это возможно. Хорошо, нам нужна Принцесса Бурь, потому что она неподвластна Ветру Перемен. И нам нужен колдун, чтобы справиться с множеством переменных, которые возникнут. И нам нужна сила, много силы. Принцессы Бурь – регуляторы силы, своим существованием они оттягивают Ветры Перемен. Но почему, черт возьми, они все лесбиянки? Если убрать ненормальное сексуальное предпочтение, уходит и магия. Почему?
Он не знал. Однако Сэм удивилась. Она? Маленькая Сэм Бьюэлл? Она защищает свой мир от Ветров Перемен просто потому, что живет там? Это не имело никакого смысла.
Минутку! Эта Принцесса Бурь вовсе не была бессознательным регулятором. Она привела тот Ветер Перемен прямо в деловую часть Масалура срединного. Она заставила его совершать круг за кругом, пока он не накрыл чуть ли не две трети средины. Значит, дело в том, кто мог управлять Ветром Перемен, и управлять намеренно.
Она и сама такое делала, делала с обычными бурями. Но она не могла разговаривать с Вихрем. Бог умел как-то разговаривать с теми силами, так, чтобы они, в свою очередь, создавали или делали то, что он хотел. Это было все равно что дать ум вихрю Ветра Перемен.
Все эти колдуны провели половину жизни, творя магические действа, но не веря в магию. Для них существовали всего лишь законы природы, математика и все такое. Они считали, что в каждом мире рождалась девушка с такой силой просто потому, что был такой регулирующий механизм, а в природе законы хаоса не обязательно имеют смысл, они просто выполняют то, что должны.
– Булеан? – позвала она. – Кто Принцессы Бурь в других мирах, нечеловеческих, не акхарского типа? Кто регуляторы в тех мирах?
– Гм? У них нет их. Или, возможно, вы не должны быть одинаковы физически. Другие миры тоже должны иметь какие-то регуляторы, я думаю. Разве что они не нуждаются в регуляторах так, как нуждаемся мы. Кто знает? Можно только изучать систему, которую навязывает нам хаос. Мы не можем распознать в ней никакого генерального плана.
Нет, она сомневалась, что те, другие вселенные имеют Принцесс Бурь. Может быть, все они имеют что-то, чего недостает только людям?
Маленький демон сказал, что есть много богов. Что, если Кромил говорил правду? Что, если в тех вселенных действительно были боги? Тогда им были бы не нужны Принцессы Бурь, верно? Они бы перешли от прихотей случая к управлению и воле их бога.
"Пятьдесят миллионов обезьян, колотящих по пишущим машинкам, при неограниченном времени написали бы всего Шекспира".
Ее школьный учитель, тогда, в десятом классе, использовал это как пример того, почему Земля такая, какая есть. Вселенная была так велика, что это просто случилось, вот и все.
Итак, есть пятьдесят миллионов обезьян, дано достаточно времени, написали бы Шекспира. Есть вселенные, дано достаточно времени, создали бы богов?
Как ни тяжело ей было, но она уже не могла остановиться. Предположим, только предположим, в каждой вселенной возникла необходимость создать бога или много богов – кто знает? – чтобы регулировать, чтобы управлять Ветрами Перемен, чтобы поддерживать порядок. Но, предположим, все вещи, необходимые для образования бога, просто никогда не встречались вместе. Они просто продолжали плавать вокруг, никогда не сходясь…
Может, это было и не так, но почему-то глубоко внутри она верила, что это должно быть по крайней мере частью ответа. И старый Клиттихорн вычислил его, и он потратил всю жизнь на то, чтобы собрать вместе все вещи, нужные для образования бога акхарцев, и как раз это он и планирует сделать…
Проклятие! Что за кощунство! Что за ужасная, страшная вещь, даже думать страшно! Но она не могла перестать думать, хотя от этого чувствовала тошноту и пустоту внутри. Всем ли акхарцам не хватает Его или только некоторым? О черт…
Она просто не имела права быть правой. "У меня даже не хватило мозгов, чтобы окончить школу, а уж об университете и речи не было. Сумасшествие думать, что вдруг у нее мозгов оказалось больше, чем есть, и все".
Она ничего не сказала остальным: незачем ей становиться посмешищем.
Крим и Бодэ вернулись меньше чем через два часа. Они насквозь промерзли, и колдуны отважились использовать немного магии, чтобы согреть их.
Бодэ взяла угольный карандаш и бумагу из седельной сумки и начала делать набросок.
– Смотрите… вот плато, а вокруг высокие горы. Какая-то выпуклость здесь, в центре. Мы думаем, большая часть этого под землей.
– Есть укрепления вдоль склона в V-образной выемке в долине, перед тем, как начинаются высокие горы, – уточнил Крим. – Трудно сказать, что они, собственно, такое. Это, бесспорно, то самое место. На верху нет снега. Ничуть. Можно видеть, как от него поднимается теплый воздух, и там, где он встречается с очень холодным, возникает даже маленькая снежная буря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79