Остальные скоро возвратятся сюда, они расскажут тебе то, что может рассказать человек, о том, что случилось. Этот мой последний приход – ради меня одной, ради того, что было раньше.
Образы внезапно расплылись, и фигура сделала усилие, чтобы вернуться.
– Времени даже меньше, чем я думала, – сказала фигура Сэм. – Мы должны идти.
– Идти? Идти куда? Сэм, где ты? Что случилось с тобой? Я увижу тебя снова? – произнесла вслух Чарли. Про себя она подумала: "И где ты набралась таких слов?"
– Я не могу объяснить, да это и не имеет никакого значения. Ты всегда была смышленой, ты сумеешь разгадать кое-что. Остальному ты просто не поверишь. Это не важно. Только ложные боги зависят от веры. Это не твоя забота. Я пришла сюда просто, чтобы увидеть тебя в этот последний раз и сообщить тебе кое-что о тебе самой.
– Что? О чем ты это, Сэм?
– Ребенок больше не Принцесса Бурь, просто прелестная малышка, которой будет нужна любовь. Принцесс Бурь больше не будет вообще, они не нужны. Люби дочку, Чарли. Думай о ней, как о своей собственной.
– Э… да, хорошо, Сэм. Но…
– Ты много можешь, Чарли, только ты все время разбрасывалась или попусту тратила силы. Теперь ты можешь попробовать еще раз. Скажи, ты хотела бы вернуться домой, прямо сейчас? Родить ребенка в настоящей больнице, жить в мире, в котором ты выросла?
Чарли давно думала об этом сама, но никак не ожидала такого вопроса.
– Нет, Сэм. Не думаю, что могла бы просто продолжить то, на чем остановилась. После всего, что было здесь, я стала другой.
– Тогда оставайся в Масалуре, Чарли. Здесь не будет больше войны, не будет больше рабства. Положись на меня. В остальном Акахларе войны будут бушевать еще много лет, но не здесь. И здесь, как создание Булеана Великого, как замена Сэм, ты будешь иметь положение, власть и престиж. Ты не будешь одинока. То богатство, какое вам нужно, вы найдете. Что ты сделаешь со своей жизнью, как ты ее проживешь, – это твое дело. Но отныне никто не будет ничего навязывать тебе. Прощай, Чарли. Вспоминай нас нежно. И если дочь когда-нибудь спросит о Сэм Бьюэлл – солги.
– Сэм, ты должна знать… Кромил сказал мне. Весь тот ад, что мы пережили, все то дерьмо, через которое нас протащили, – это было намеренно, Сэм! Нас использовали!
– Мы знаем, Чарли. Мы гораздо лучше понимаем все, чем Кромил. Чарли, просто, ну, не будь большим ребенком. Люби свою жизнь и наслаждайся ею. Ради нас и ради нашей дочери. Не оставайся слепой – теперь ты можешь видеть. Прощай, Чарли. Мы не просили этого, не хотели этого, но мы и не могли уклониться от этого. Живи жизнью, подобной той, о которой все еще мечтает Сэм, и знай: странно, но она завидует тебе.
Видение снова замерцало, на этот раз сильнее, казалось, белый дымный фон поглотил их.
– Сэм! Подожди!
Но видение исчезло, кануло в темноту.
– Черт побери, Сэм! – проворчала Чарли. – Я все еще толстая!
Глава 14
Итоги и начала
Они были разбросаны по пляжу, как обломки кораблекрушения, выброшенные штормом, хотя небо уже много дней было ясным, по нему плавали лишь несколько кудрявых облачков.
Их нашел Дорион, когда гулял по берегу лагуны, пытаясь разобраться в происходящем. У Чарли было видение, или так ей показалось. Приходила Сэм, вроде как с Булеаном, почти как призраки, чтобы сообщить о победе и попрощаться. Но обещание, что Чарли потеряет вес, не исполнилось. Сон? Возможно. Но почему Чарли, которой никак не удавалось овладеть языком, проснувшись, безупречно заговорила по-акхарски? И голос стал ее прежним, но немного выше, мягче. Сон? Новое заклинание? Или все по-настоящему изменилось, а если так, каким образом?
И что делать ему? В какой-то момент вчера он вдруг осознал, что его рабское заклинание просто исчезло. Кольцо было теперь просто драгоценным украшением в очень не подходящем для драгоценностей месте. Чарли об этом не знала, он не сказал ей. Она была помешана на своей внешности и, кажется, не могла думать ни о чем другом. Пока это было так и пока она считала, что рабского кольца достаточно, чтобы удержать его у себя, под рукой, ее разум отказывался освобождать его.
Внезапно он остановился как вкопанный, вытаращив глаза. Пляж был усеян телами! Дорион подбежал к тому, что лежало ближе всех.
Итаналон никогда не была такой лучистой, серебряная мантия сотворила с ней чудо. Он наклонился над ней со смешанным чувством страха и надежды. Итаналон пошевелилась, нахмурилась, потом открыла глаза, увидела его и улыбнулась.
– Помоги мне встать, Дорион, будь так добр, – любезно попросила она. Он помог. Она огляделась. – А остальные?
– Я вижу еще вон там. Итаналон кивнула.
– Давай посмотрим. – Она зевнула, потянулась и потопала ногами, чтобы размяться.
Закутанный в меха, потел под тропическим солнцем Крим. Итаналон наклонилась к нему, а Дорион пошел дальше. Крим открыл глаза.
– А? Что? Где?..
– Эй! Вон очень хорошенькая обнаженная леди! – крикнул Дорион, и Итаналон направилась к ним. Дорион перевернул нагое тело и задохнулся.
Даже Итаналон была поражена, хотя в общем-то ожидала этого.
– Это же Кира! – выдохнул Дорион и оглянулся на Крима, который слегка приподнялся на песке. – Но… я думал… – Он поворачивал голову то к одному, то к другой. – Как?..
– Их проклятие кончилось, уничтожено, – объяснила Итаналон. – Теперь они оба во цвете своих полупроведенных лучших лет. – Она усмехнулась. – Если ты потрясен, представь, что будет, когда они увидят друг друга!
Зашевелилась и стала подниматься еще одна фигура. Знакомый голос чертыхался и бормотал цветистые ругательства. Бодэ потянулась, затем огляделась, увидела, где находится, увидела остальных и расплылась в улыбке, сбрасывая меховую одежду и обувь.
– Эй! Победа – сладость, Бодэ стала легендой! – жизнерадостно объявила она. – А вы не видели кое-кого, кто очень похож на мою дорогую Сузаму?
Итаналон подошла к ней.
– Гм, Бодэ, боюсь, ты больше не увидишь Сузаму. Понимаешь…
– А! Бодэ знает это! Она понимает! У Сузамы своя судьба. Она не должна быть только женой и рабой любви Бодэ! Нет, я сказала, кое-кого, похожего на нее.
– Но я… подожди-ка!
Прежде чем Дорион и Итаналон добрались еще до одной неподвижно лежащей фигуры, Бодэ подбежала к ней, перевернула девушку, откинула ее волосы и смахнула песок с лица. Девушка пошевелилась, вздохнула, открыла глаза и посмотрела на Бодэ.
– Я люблю тебя, – вздохнула девушка, похожая на Сэм, глядя на Бодэ так, будто художница была настоящей богиней.
Бодэ улыбнулась:
– Бодэ знает, что ты любишь ее, маленькая принцессочка! Ах, никогда больше Бодэ не придется беспокоиться о том, кто будет готовить ей еду, чинить одежду, убирать, помогать. Это ведь все, что ты хочешь сейчас, не так ли моя принцесса? Сейчас и во веки веков!
– Да, моя дорогая, – ответила девушка, похожая на Сэм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Образы внезапно расплылись, и фигура сделала усилие, чтобы вернуться.
– Времени даже меньше, чем я думала, – сказала фигура Сэм. – Мы должны идти.
– Идти? Идти куда? Сэм, где ты? Что случилось с тобой? Я увижу тебя снова? – произнесла вслух Чарли. Про себя она подумала: "И где ты набралась таких слов?"
– Я не могу объяснить, да это и не имеет никакого значения. Ты всегда была смышленой, ты сумеешь разгадать кое-что. Остальному ты просто не поверишь. Это не важно. Только ложные боги зависят от веры. Это не твоя забота. Я пришла сюда просто, чтобы увидеть тебя в этот последний раз и сообщить тебе кое-что о тебе самой.
– Что? О чем ты это, Сэм?
– Ребенок больше не Принцесса Бурь, просто прелестная малышка, которой будет нужна любовь. Принцесс Бурь больше не будет вообще, они не нужны. Люби дочку, Чарли. Думай о ней, как о своей собственной.
– Э… да, хорошо, Сэм. Но…
– Ты много можешь, Чарли, только ты все время разбрасывалась или попусту тратила силы. Теперь ты можешь попробовать еще раз. Скажи, ты хотела бы вернуться домой, прямо сейчас? Родить ребенка в настоящей больнице, жить в мире, в котором ты выросла?
Чарли давно думала об этом сама, но никак не ожидала такого вопроса.
– Нет, Сэм. Не думаю, что могла бы просто продолжить то, на чем остановилась. После всего, что было здесь, я стала другой.
– Тогда оставайся в Масалуре, Чарли. Здесь не будет больше войны, не будет больше рабства. Положись на меня. В остальном Акахларе войны будут бушевать еще много лет, но не здесь. И здесь, как создание Булеана Великого, как замена Сэм, ты будешь иметь положение, власть и престиж. Ты не будешь одинока. То богатство, какое вам нужно, вы найдете. Что ты сделаешь со своей жизнью, как ты ее проживешь, – это твое дело. Но отныне никто не будет ничего навязывать тебе. Прощай, Чарли. Вспоминай нас нежно. И если дочь когда-нибудь спросит о Сэм Бьюэлл – солги.
– Сэм, ты должна знать… Кромил сказал мне. Весь тот ад, что мы пережили, все то дерьмо, через которое нас протащили, – это было намеренно, Сэм! Нас использовали!
– Мы знаем, Чарли. Мы гораздо лучше понимаем все, чем Кромил. Чарли, просто, ну, не будь большим ребенком. Люби свою жизнь и наслаждайся ею. Ради нас и ради нашей дочери. Не оставайся слепой – теперь ты можешь видеть. Прощай, Чарли. Мы не просили этого, не хотели этого, но мы и не могли уклониться от этого. Живи жизнью, подобной той, о которой все еще мечтает Сэм, и знай: странно, но она завидует тебе.
Видение снова замерцало, на этот раз сильнее, казалось, белый дымный фон поглотил их.
– Сэм! Подожди!
Но видение исчезло, кануло в темноту.
– Черт побери, Сэм! – проворчала Чарли. – Я все еще толстая!
Глава 14
Итоги и начала
Они были разбросаны по пляжу, как обломки кораблекрушения, выброшенные штормом, хотя небо уже много дней было ясным, по нему плавали лишь несколько кудрявых облачков.
Их нашел Дорион, когда гулял по берегу лагуны, пытаясь разобраться в происходящем. У Чарли было видение, или так ей показалось. Приходила Сэм, вроде как с Булеаном, почти как призраки, чтобы сообщить о победе и попрощаться. Но обещание, что Чарли потеряет вес, не исполнилось. Сон? Возможно. Но почему Чарли, которой никак не удавалось овладеть языком, проснувшись, безупречно заговорила по-акхарски? И голос стал ее прежним, но немного выше, мягче. Сон? Новое заклинание? Или все по-настоящему изменилось, а если так, каким образом?
И что делать ему? В какой-то момент вчера он вдруг осознал, что его рабское заклинание просто исчезло. Кольцо было теперь просто драгоценным украшением в очень не подходящем для драгоценностей месте. Чарли об этом не знала, он не сказал ей. Она была помешана на своей внешности и, кажется, не могла думать ни о чем другом. Пока это было так и пока она считала, что рабского кольца достаточно, чтобы удержать его у себя, под рукой, ее разум отказывался освобождать его.
Внезапно он остановился как вкопанный, вытаращив глаза. Пляж был усеян телами! Дорион подбежал к тому, что лежало ближе всех.
Итаналон никогда не была такой лучистой, серебряная мантия сотворила с ней чудо. Он наклонился над ней со смешанным чувством страха и надежды. Итаналон пошевелилась, нахмурилась, потом открыла глаза, увидела его и улыбнулась.
– Помоги мне встать, Дорион, будь так добр, – любезно попросила она. Он помог. Она огляделась. – А остальные?
– Я вижу еще вон там. Итаналон кивнула.
– Давай посмотрим. – Она зевнула, потянулась и потопала ногами, чтобы размяться.
Закутанный в меха, потел под тропическим солнцем Крим. Итаналон наклонилась к нему, а Дорион пошел дальше. Крим открыл глаза.
– А? Что? Где?..
– Эй! Вон очень хорошенькая обнаженная леди! – крикнул Дорион, и Итаналон направилась к ним. Дорион перевернул нагое тело и задохнулся.
Даже Итаналон была поражена, хотя в общем-то ожидала этого.
– Это же Кира! – выдохнул Дорион и оглянулся на Крима, который слегка приподнялся на песке. – Но… я думал… – Он поворачивал голову то к одному, то к другой. – Как?..
– Их проклятие кончилось, уничтожено, – объяснила Итаналон. – Теперь они оба во цвете своих полупроведенных лучших лет. – Она усмехнулась. – Если ты потрясен, представь, что будет, когда они увидят друг друга!
Зашевелилась и стала подниматься еще одна фигура. Знакомый голос чертыхался и бормотал цветистые ругательства. Бодэ потянулась, затем огляделась, увидела, где находится, увидела остальных и расплылась в улыбке, сбрасывая меховую одежду и обувь.
– Эй! Победа – сладость, Бодэ стала легендой! – жизнерадостно объявила она. – А вы не видели кое-кого, кто очень похож на мою дорогую Сузаму?
Итаналон подошла к ней.
– Гм, Бодэ, боюсь, ты больше не увидишь Сузаму. Понимаешь…
– А! Бодэ знает это! Она понимает! У Сузамы своя судьба. Она не должна быть только женой и рабой любви Бодэ! Нет, я сказала, кое-кого, похожего на нее.
– Но я… подожди-ка!
Прежде чем Дорион и Итаналон добрались еще до одной неподвижно лежащей фигуры, Бодэ подбежала к ней, перевернула девушку, откинула ее волосы и смахнула песок с лица. Девушка пошевелилась, вздохнула, открыла глаза и посмотрела на Бодэ.
– Я люблю тебя, – вздохнула девушка, похожая на Сэм, глядя на Бодэ так, будто художница была настоящей богиней.
Бодэ улыбнулась:
– Бодэ знает, что ты любишь ее, маленькая принцессочка! Ах, никогда больше Бодэ не придется беспокоиться о том, кто будет готовить ей еду, чинить одежду, убирать, помогать. Это ведь все, что ты хочешь сейчас, не так ли моя принцесса? Сейчас и во веки веков!
– Да, моя дорогая, – ответила девушка, похожая на Сэм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79