Постепенно она научилась управляться с этой длинной извивающейся змеей и могла кончиком сбивать отдельные веточки, стебли и цветы.
– Это хорошее оружие, ch?rie, – говорил Лайт.
Метис научил молодую женщину пользоваться луком, но у нее не хватало силы натянуть тетиву так, чтобы стрела летела далеко. А кремневое ружье мужа она с трудом поднимала. Ружье было американского производства: эта модель называлась «ружьем Кентукки». Лайт стрелял очень хорошо. Он был одним из немногих мужчин к западу от Большой реки, кто был способен попасть в цель с расстояния в двести ярдов, и тем не менее предпочитал пользоваться ножом. Иногда по вечерам они с Мэгги устраивали между собой состязание.
Мэгги наслаждалась покоем и счастьем. В этих глухих лесах не нужно было бояться косых взглядов и мерзких, похотливых улыбок. Даже индейцы с их кровожадными обычаями не так страшили Мэгги.
Как-то вечером Лайт спрятал Мэгги около небольшой речки, а сам отправился разведать окрестности. Молодая женщина лежала тихо и прислушивалась. Странно, почему Лайт так встревожился. Ведь здесь не слышно ничего, кроме естественных звуков леса.
Прилетел орел. Огромная птица уселась на сухую ветку дерева, которое давным-давно расщепила молния. Вид у орла был такой, словно он – единственный, кому принадлежит эта река, эта трава, эта земля и эти деревья. Он – господин тут.
– Ты решил, что я мертва. Ты прилетел, чтобы выклевать мне глаза! – тихо рассмеялась Мэгги. – А я жива!
Красавица подняла руку и пошевелила пальцами.
Огромные когти оторвали кусок мертвой коры. Он с плеском упал в реку. Птица оправила перья и с благосклонным хладнокровием посмотрела на Мэгги. Женщина снова рассмеялась – но совершенно беззвучно.
– Тут недавно проползла большая ящерица. Не видел? Эх ты… Такой хороший ужин пропустил.
Орел наклонил голову и возмущенно посмотрел на нее.
– Только не смей хватать вон того кролика. Слышишь? Это ужин для меня и Лайта.
Орел пронзительно крикнул, взъерошил перья, а потом застыл совершенно неподвижно, пристально глядя на Мэгги.
Мэгги медленно вытащила из колчана стрелу. Наложив ее на тетиву, она стала ждать. Она не собиралась убивать орла – только прогнать, если тот нацелится на кролика.
Женщина ждала.
И орел ждал.
Внезапно огромная птица кинулась с ветки и скрылась из виду, а вскоре взмыла под небеса с большой змеей.
– До свидания, – прошептала Мэгги, провожая взглядом величественную птицу.
В полдень Лайт внезапно остановился и поднял руку. Мэгги натянула поводья. Путники замерли. Из леса чуть впереди выскочили два оленя. Лайт сразу понял, что напугали животных люди, причем это были не они с Мэгги. Он спешился и увел лошадей за густой кустарник. Затем, жестом приказав жене сесть и не двигаться, осторожно направился по лесной тропе, внимательно глядя по сторонам.
Мэгги ждала его под ивами. Теперь, кроме ножа и кнута, она была вооружена луком. Поменьше, чем у Лайта, и более легким. Если бы не длинная коса, ее можно было бы принять за паренька.
Мэгги сначала не могла понять, почему ее муж утверждает, что они едут правильно. Ведь кругом одни деревья и ничего не видно. Когда она спросила об этом, Лайт рассмеялся и показал ей компас в бронзовом корпусе и карту.
Сегодня им предстояло повернуть от реки и идти по лесам, чтобы обойти индейцев.
Осейджи предупредили Лайта, что впереди находится большое поселение делаваров, которых Сумасшедший Энтони Уэйн оттеснил за Миссисипи. Делавары враждебно относились к осейджам, которые по договоренности с правительством снабжали пушниной и шкурами Мануэла Лайзу, крупного торговца из Сент-Луиса.
Будь Лайт один, он проехал бы мимо делаваров днем. Но теперь, когда с ним была Мэгги, он не мог рисковать. Они с Мэгги направлялись в неизвестные, необследованные места – в огромные пространства, лежащие на западе. Экспедиция Льюиса и Кларка вернулась с рассказами о территориях, богатых дичью и не тронутых человеком.
Мэгги казалось, что Лайта нет уже очень долго. Но судя по тени дерева, прошел всего час.
Лайт был в двух шагах от Мэгги, когда она наконец услышала его. Она повернулась, готовая пустить стрелу в любую минуту.
– Лайт! Ты так близко подошел, а я тебя не услышала.
Она опустила лук.
– Значит, я двигался хорошо, ma petite, ведь у тебя чуткие ушки.
Лайт уселся рядом с ней, отхлебнул воды. Он весь взмок; струйки пота стекали по его щекам. Следопыт ласково взглянул на жену, потом настороженно огляделся.
– Что ты видел?
– Делаваров.
– Друзей?
– Нет, малышка, эти люди не друзья. Это изгои. Даже их собственное племя не позволяет таким, как они, жить рядом.
– Что мы будем делать, Лайт?
– Останемся здесь и будем отдыхать до восхода луны. К вечеру они уже так напьются, что не услышат, даже если мимо них пронесется стадо бизонов.
Лайт растянулся на траве. Мэгги уютно устроилась рядом с ним, положив голову ему на грудь.
– Что ты видела, Мэгги, пока меня дожидалась?
– Орла. Он сидел вон там, на сухом дереве.
– Значит, ты совсем не шевелилась.
– Я подвигала пальцами, чтобы он знал, что я живая. – Она рассмеялась. – А еще я видела кролика. Я бы его поймала и приготовила, но ты велел мне не сходить с места. Я тебя слушаюсь, Лайт.
– Ты – mon amour. – Он поцеловал ее в губы.
Одного поцелуя всегда было мало. Они стремительно повернулись друг к другу. Рука Мэгги проскользнула под его замшевую рубашку, а потом – к завязкам его брюк.
– Что ты делаешь, любовь моя? – Он прерывисто вздохнул.
– Тебе нравится, когда я так делаю, Лайт? – прошептала его жена, запуская ноготки в завитки на его паху. – Тебе так приятно?
– Mon Dieu! Радость моя… – ответил он сдавленным шепотом. – Oui, мне так очень приятно.
– А вот так хорошо?
Ее тонкие пальчики танцевали вдоль его наливающейся страстью плоти.
– Очень хорошо, мое сокровище.
– А мне это тоже очень приятно, Лайт. Она покрывала его лицо быстрыми теплыми поцелуями.
– Мне следовало бы отшлепать тебя по попке, ласточка, – пригрозил он хриплым голосом. – Сейчас же день!
– Мы и раньше делали это – при свете.
– Правда? Когда?
– Сам знаешь. Ты меня дразнишь, Лайт!
Ее тихий смех был едва слышным влажным облачком у его губ.
Под кронами деревьев они обнажили свои тела, словно Адам и Ева в райском саду. Потом он легко приподнялся над Мэгги, чтобы соединиться с нею, а она замерла, выгнувшись в сладкой муке ожидания. Он проник в нее, попал в шелковую темницу и замер. Лайт испытывал неземное наслаждение. Снова поцеловавшись, они начали свой ритуальный танец.
Мэгги ощущала его внутри себя. Он был ее частицей, ее миром, ее вселенной – и она трепетала от любви. Она дарила своему возлюбленному счастье. На ее лице расцвела улыбка.
– Я всегда буду с тобой, Лайт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Это хорошее оружие, ch?rie, – говорил Лайт.
Метис научил молодую женщину пользоваться луком, но у нее не хватало силы натянуть тетиву так, чтобы стрела летела далеко. А кремневое ружье мужа она с трудом поднимала. Ружье было американского производства: эта модель называлась «ружьем Кентукки». Лайт стрелял очень хорошо. Он был одним из немногих мужчин к западу от Большой реки, кто был способен попасть в цель с расстояния в двести ярдов, и тем не менее предпочитал пользоваться ножом. Иногда по вечерам они с Мэгги устраивали между собой состязание.
Мэгги наслаждалась покоем и счастьем. В этих глухих лесах не нужно было бояться косых взглядов и мерзких, похотливых улыбок. Даже индейцы с их кровожадными обычаями не так страшили Мэгги.
Как-то вечером Лайт спрятал Мэгги около небольшой речки, а сам отправился разведать окрестности. Молодая женщина лежала тихо и прислушивалась. Странно, почему Лайт так встревожился. Ведь здесь не слышно ничего, кроме естественных звуков леса.
Прилетел орел. Огромная птица уселась на сухую ветку дерева, которое давным-давно расщепила молния. Вид у орла был такой, словно он – единственный, кому принадлежит эта река, эта трава, эта земля и эти деревья. Он – господин тут.
– Ты решил, что я мертва. Ты прилетел, чтобы выклевать мне глаза! – тихо рассмеялась Мэгги. – А я жива!
Красавица подняла руку и пошевелила пальцами.
Огромные когти оторвали кусок мертвой коры. Он с плеском упал в реку. Птица оправила перья и с благосклонным хладнокровием посмотрела на Мэгги. Женщина снова рассмеялась – но совершенно беззвучно.
– Тут недавно проползла большая ящерица. Не видел? Эх ты… Такой хороший ужин пропустил.
Орел наклонил голову и возмущенно посмотрел на нее.
– Только не смей хватать вон того кролика. Слышишь? Это ужин для меня и Лайта.
Орел пронзительно крикнул, взъерошил перья, а потом застыл совершенно неподвижно, пристально глядя на Мэгги.
Мэгги медленно вытащила из колчана стрелу. Наложив ее на тетиву, она стала ждать. Она не собиралась убивать орла – только прогнать, если тот нацелится на кролика.
Женщина ждала.
И орел ждал.
Внезапно огромная птица кинулась с ветки и скрылась из виду, а вскоре взмыла под небеса с большой змеей.
– До свидания, – прошептала Мэгги, провожая взглядом величественную птицу.
В полдень Лайт внезапно остановился и поднял руку. Мэгги натянула поводья. Путники замерли. Из леса чуть впереди выскочили два оленя. Лайт сразу понял, что напугали животных люди, причем это были не они с Мэгги. Он спешился и увел лошадей за густой кустарник. Затем, жестом приказав жене сесть и не двигаться, осторожно направился по лесной тропе, внимательно глядя по сторонам.
Мэгги ждала его под ивами. Теперь, кроме ножа и кнута, она была вооружена луком. Поменьше, чем у Лайта, и более легким. Если бы не длинная коса, ее можно было бы принять за паренька.
Мэгги сначала не могла понять, почему ее муж утверждает, что они едут правильно. Ведь кругом одни деревья и ничего не видно. Когда она спросила об этом, Лайт рассмеялся и показал ей компас в бронзовом корпусе и карту.
Сегодня им предстояло повернуть от реки и идти по лесам, чтобы обойти индейцев.
Осейджи предупредили Лайта, что впереди находится большое поселение делаваров, которых Сумасшедший Энтони Уэйн оттеснил за Миссисипи. Делавары враждебно относились к осейджам, которые по договоренности с правительством снабжали пушниной и шкурами Мануэла Лайзу, крупного торговца из Сент-Луиса.
Будь Лайт один, он проехал бы мимо делаваров днем. Но теперь, когда с ним была Мэгги, он не мог рисковать. Они с Мэгги направлялись в неизвестные, необследованные места – в огромные пространства, лежащие на западе. Экспедиция Льюиса и Кларка вернулась с рассказами о территориях, богатых дичью и не тронутых человеком.
Мэгги казалось, что Лайта нет уже очень долго. Но судя по тени дерева, прошел всего час.
Лайт был в двух шагах от Мэгги, когда она наконец услышала его. Она повернулась, готовая пустить стрелу в любую минуту.
– Лайт! Ты так близко подошел, а я тебя не услышала.
Она опустила лук.
– Значит, я двигался хорошо, ma petite, ведь у тебя чуткие ушки.
Лайт уселся рядом с ней, отхлебнул воды. Он весь взмок; струйки пота стекали по его щекам. Следопыт ласково взглянул на жену, потом настороженно огляделся.
– Что ты видел?
– Делаваров.
– Друзей?
– Нет, малышка, эти люди не друзья. Это изгои. Даже их собственное племя не позволяет таким, как они, жить рядом.
– Что мы будем делать, Лайт?
– Останемся здесь и будем отдыхать до восхода луны. К вечеру они уже так напьются, что не услышат, даже если мимо них пронесется стадо бизонов.
Лайт растянулся на траве. Мэгги уютно устроилась рядом с ним, положив голову ему на грудь.
– Что ты видела, Мэгги, пока меня дожидалась?
– Орла. Он сидел вон там, на сухом дереве.
– Значит, ты совсем не шевелилась.
– Я подвигала пальцами, чтобы он знал, что я живая. – Она рассмеялась. – А еще я видела кролика. Я бы его поймала и приготовила, но ты велел мне не сходить с места. Я тебя слушаюсь, Лайт.
– Ты – mon amour. – Он поцеловал ее в губы.
Одного поцелуя всегда было мало. Они стремительно повернулись друг к другу. Рука Мэгги проскользнула под его замшевую рубашку, а потом – к завязкам его брюк.
– Что ты делаешь, любовь моя? – Он прерывисто вздохнул.
– Тебе нравится, когда я так делаю, Лайт? – прошептала его жена, запуская ноготки в завитки на его паху. – Тебе так приятно?
– Mon Dieu! Радость моя… – ответил он сдавленным шепотом. – Oui, мне так очень приятно.
– А вот так хорошо?
Ее тонкие пальчики танцевали вдоль его наливающейся страстью плоти.
– Очень хорошо, мое сокровище.
– А мне это тоже очень приятно, Лайт. Она покрывала его лицо быстрыми теплыми поцелуями.
– Мне следовало бы отшлепать тебя по попке, ласточка, – пригрозил он хриплым голосом. – Сейчас же день!
– Мы и раньше делали это – при свете.
– Правда? Когда?
– Сам знаешь. Ты меня дразнишь, Лайт!
Ее тихий смех был едва слышным влажным облачком у его губ.
Под кронами деревьев они обнажили свои тела, словно Адам и Ева в райском саду. Потом он легко приподнялся над Мэгги, чтобы соединиться с нею, а она замерла, выгнувшись в сладкой муке ожидания. Он проник в нее, попал в шелковую темницу и замер. Лайт испытывал неземное наслаждение. Снова поцеловавшись, они начали свой ритуальный танец.
Мэгги ощущала его внутри себя. Он был ее частицей, ее миром, ее вселенной – и она трепетала от любви. Она дарила своему возлюбленному счастье. На ее лице расцвела улыбка.
– Я всегда буду с тобой, Лайт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61