- Все, - ответила Катрин беспомощно, и он самозабвенно поцеловал ее, понимая, что она хотела сказать.
Обняв ее за плечи, Маркус повел Катрин по крутой тропинке к дому. Перед пылающим камином они стали раздевать друг друга, преисполненные предвкушения и радостного ожидания. В доме не было слуг, которые занялись бы их мокрой одеждой, и они развесили ее на креслах сушиться.
Он разлил по бокалам вино, и они пили, сперва из бокалов, потом с губ друг друга, но им не нужно было вино. Он был опьянен ею, она - им. Они бросились на кровать, и лихорадочная страсть овладевала ими по мере того, как они снимали друг с друга остатки одежды.
Когда снимать уже было больше нечего, Маркус рассыпал ее роскошные волосы по подушке.
- Я так давно мечтал об этом мгновении, - прошептал он и погрузил пальцы в огненного цвета пряди, а потом поцеловал ее.
Катрин встала над ним на колени. Он хотел прикоснуться к ней, но она не позволила. Вся ее скромность, вся сдержанность улетучилась, и Маркус наслаждался, видя страсть, переполнявшую ее.
Она провела ладонями по его телу, крепкому и мускулистому, такому непохожему на ее тело. Его мощь почти пугала. Но она не боялась его. Это был ее Маркус.
Катрин поцеловала его в губы, шею и нежно прикоснулась к шрамам на его плече и бедре. Это были шрамы от ран, полученных им в Испании, тех ран, которые она врачевала в маленькой монастырской келье.
- Что такое, Кэт? - встревожился Маркус, заметив слезинки на ее щеках.
- Когда тебя принесли, - прошептала она, - ты потерял столько крови, что я думала, ты умрешь. Все мы так думали.
- Не плачь, я же не умер. И я не жалею о том, что меня так тяжело ранили. Иначе меня не поло жили бы отдельно от всех, и я никогда не встретил бы тебя. Ты жалеешь, что встретила меня, Кэт?
- Нет, - всхлипнула она и повторила: - Нет.
- Не надо грустить. Все будет прекрасно, обещаю.
- Я не хочу говорить о будущем. Не хочу вообще говорить, хочу просто любить.
- Тогда люби меня.
Она прижалась к нему, поцелуями и ласками возбуждая в нем неистовое желание. Казалось, она никогда не может насытиться его телом. Не осталось ни одного места на нем, которое она не поцеловала бы. Маркус предоставил ей полную свободу, пока наконец терпеть дольше стало невыносимо.
Он опрокинул ее на спину, жадно лаская ее грудь, бедра, живот. Положил ладонь ей меж бедер и смотрел, как от его движений взгляд ее становится все неподвижней, отрешенней по мере того, как она погружается в наслаждение. Он видел, что ее охватывает страсть дикарская, необузданная, какой в ней не было прежде, и понял, что она безраздельно в его власти.
Он поцеловал ее грудь и, не задерживаясь, заскользил губами и языком по животу, ниже, туда - меж бедер. Она выгнулась всем телом и вскрикнула, потом нежно застонала, торопя его.
Маркус завел ее руки за голову, прижав к подушке. Эта ее поза, откровенная, влекущая, вызвала в нем небывалое прежде чувство. Он хотел, чтобы она знала… он сам не знал что.
Катрин попыталась высвободить руки, чтобы обнять его, но, почувствовав, что он непреклонен, перестала бороться и подняла на него глаза. Маркус увидел в них доверие и покорность, и сердце его воспарило. Он был ее полным властелином. Торжествуя, он запрокинул голову, вошел в нее и замер, пораженный мыслью, что взял ее, движимый чисто животным инстинктом.
- Кэт! - хрипло выдохнул он.
Она крепко оплела его руками и ногами, и Маркус застонал, когда она подалась к нему, принимая его всего. Какой-то миг он наслаждался столь откровенным приглашением, но тут же забыл обо всем на свете и отдался ритму, захватившему их обоих.
Где-то в глубине дома гулко пробили часы. Маркус вытянулся в постели, пошарил рукой и мгновенно проснулся, поняв, что Катрин нет рядом с ним. Он рывком сел и окинул глазами комнату.
Никаких признаков Катрин, ничего, что показывало бы, что она провела с ним ночь: ни ленты, ни платка, ни даже булавки. Он с проклятием вскочил и стал одеваться.
Это, наверно, ему в наказание за все те утра, когда он сам исчезал прежде, чем проснется очередная партнерша. Но у него была уважительная причина. Женщины вечно ждали от него всяческих высоких слов, уверений в любви. Никогда они не могли просто наслаждаться моментом. И вот теперь, именно тогда, когда он наконец набрался мужества произнести слова, которые жаждет услышать любая женщина, Кэт сбежала.
Выругавшись, он сел на край кровати и стал одеваться. Она никогда не заставит его поверить, что любит его. Другие женщины отдаются ради наслаждения, но только не Кэт. С самого начала между ними было что-то особенное, пока она не узнала, что он граф Ротем.
Он сунул ноги в черные лаковые туфли. «Что заставило ее убежать?» - гадал Маркус.
Всю дорогу до города он продремал и проснулся только, когда карета остановилась. Они были на Сент-Джеймс-сквер, забитой в этот час экипажами.
- Подъезжай со стороны Пэлл-Мэлл, - высунувшись из кареты, крикнул он кучеру.
На Пэлл-Мэлл, однако, тоже была толчея, и Маркус решил дойти пешком до дома крестной матери, который был неподалеку. На полпути он миновал дом Эми Спенсер и остановился.
Хотя было четыре часа ночи, по лондонским меркам это было не поздно, и он ожидал увидеть, как обычно, свет во всех окнах ее дома. Вместо этого светились лишь два окна на верхнем этаже. Никто не входил и не выходил из дома, который был непривычно тих - ну просто церковь. Повинуясь какому-то порыву, Маркус перешел улицу и взбежал на крыльцо.
Слуга, открывший дверь, узнал Маркуса и впустил его в холл.
- Миссис Спенсер никого не принимает.
- Она одна?
- Да, милорд.
С Маркуса окончательно слетело сонное состояние. Властно взглянув на слугу, он сказал:
- Меня миссис Спенсер захочет принять, Фули. Немедленно проводи меня к ней.
- Но, сэр…
- Немедленно! Слуга отвел глаза.
- Слушаюсь, сэр, - буркнул он и повел Маркуса наверх.
Маркусу хотелось появиться без предупреждения. Опередив слугу, он вошел в гостиную. Эми, сидевшая в кресле у камина, поднялась ему навстречу.
- Маркус? А я как раз думала о тебе.
При виде ее он вновь вспомнил, какие беды и мучения принесла ему ложь этой женщины, и его внезапно охватил гнев.
- Я пришел к тебе не со светским визитом, - резко произнес он. - Мне хотелось бы знать, почему ты солгала Кэт обо мне. Твоя ложь принесла мне столько несчастья, что не можешь вообразить.
Эми непонимающе посмотрела на него, потом ее лицо сморщилось, и она опустилась в кресло.
- Я никому не хотела зла, - проговорила она. - О боже, что я наделала!
Маркус пробыл у Эми полчаса, не потому что ему этого хотелось, просто Эми была в таком состоянии, что он боялся оставить ее. Она вновь и вновь просила у него прощения и рыдала не переставая. Он уже начал жалеть, что поддался порыву и зашел к ней. Он никогда не видел, чтобы Эми теряла самообладание, и был уверен, что дело не только в его вспышке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82