она хотела Нэша до боли, жаждала его всего, мечтала ощутить его так глубоко внутри себя, чтобы ей пришлось кусать губы, сдерживая страстные крики.
Она продолжала содрогаться от наслаждения даже тогда, когда он снова встал перед ней. Нэш прильнул влажными губами к ее рту, и Криста ощутила еще один спазм, прокатившийся по ее телу. Никогда раньше она не испытывала такого удовольствия, даже не представляла, что на свете существуют такие умопомрачительные ощущения… пока Нэш не научил ее этому.
– Только один, самый последний раз, – шептал Нэш в ее полураскрытые губы. – И когда этот сладкий яд потечет по предназначенному ему руслу, я навсегда освобожусь от тебя. Последний раз, Криста. И после этого никогда ни рай, ни ад не заставят меня…
Почувствовав его напряженную плоть, Криста посмотрела прямо в золотистые глаза, отражавшие точно такие же сладкие муки страсти, какие испытывала и она сама. Нэш тоже не отрываясь смотрел на Кристу. Она ощутила его пульсирующее желание, когда он проник глубоко внутрь нее. Глаза Кристы открывались все шире, когда новые, не поддающиеся описанию ощущения снова вызвали прилив высшего наслаждения, которое она испытывала всего минуту назад. Боль от пустоты прошла, теперь Нэш находился внутри нее, двигаясь медленно и нежно, доводя ее почти до сумасшествия.
Отдаваясь наслаждению, Криста закрыла глаза, но хриплый голос Нэша потребовал, чтобы она не делала этого.
– Посмотри на меня, – тяжело дыша, произнес он, не прерывая ритмичных движений. – Если я и не могу отличить правду от лжи в чем-то еще, то я хочу видеть тебя по крайней мере сейчас. Я хочу видеть, как ты вся горишь под моими руками. Я хочу видеть твои глаза, когда ты теряешь все свое самообладание…
Криста громко и быстро задышала, когда еще один спазм непередаваемого удовольствия прошел по ее телу.
– Скажи мне правду, Криста, только правду, – улыбнулся Нэш, пораженный ее чувствительностью, ее нежностью. – Смогла бы ты действительно полюбить меня, если бы я позволил тебе?..
Нэш замолк на полуслове, испытывая очередной невыносимый прилив желания. Он был не в состоянии требовать ответа на свой вопрос, идя ко дну в волнах страсти, бушевавших в нем. Он губами нашел рот Кристы и прильнул к нему, как безумный, разделяя с ней каждый вдох и выдох. Желание, горячее и безудержное, поглотило его целиком – его тело, его разум и душу.
Руки Нэша скользнули к бедрам Кристы, и он так крепко прижал ее к себе, что ненароком мог оставить синяки на ее нежной коже. Но сейчас в него вселилось настоящее безумие. Составляя единое целое, когда их сердца бились в унисон, они разделяли такие умопомрачительные ощущения, что для него не существовало другой истины, кроме одной – проклятой и неоспоримой: несмотря ни на что, Нэш хотел Кристу, как никакую другую женщину, больше всего на свете…
Мир перевернулся, все закружилось в голове Нэша, и он оперся одной рукой о стену, чтобы не упасть. Он оторвался от мягких губ Кристы, сделал вдох и зарылся головой в копну белокурых волос, рассыпавшихся по ее плечам. Его тело продолжало двигаться, но он уже не мог глубже проникнуть в нее, хотя по-прежнему чувствовал, что еще далек от удовлетворения своей страсти.
О Господи! Куда же улетучился весь его здравый смысл, который он копил в течение тридцати трех лет жизни? Как он может идти на поводу у своей похоти, если Криста является угрозой всему, что он призван защищать?
Один из нас, должно быть, сумасшедший, решил Нэш. Только он никак не мог выбрать, кто именно: она, потому что плела паутину обмана, или он, потому что, несмотря на это, хотел верить ей…
Спазм за спазмом сотрясали все его беспомощное сейчас тело. Имя Кристы слетело с его губ, и он чуть не рухнул на нее…
…Нэш не знал, сколько прошло времени, когда он наконец глубоко вздохнул и поднял голову. Он посмотрел в ее бездонные зеленые глаза… и молча проклял себя за то, что снова позволил своей страсти одержать верх над разумом. Если он не уберется отсюда – сейчас же, – он начнет задавать вопросы о случившемся сегодня с Леви. И будет слушать только то, что захочет услышать, а не правду.
Нэш натянул джинсы, не глядя больше на Кристу. Он был полностью одет, а на ней не оставалось ничего, кроме футболки, едва прикрывавшей бедра.
Боже мой! Он только что обошелся с ней, как с дешевой шлюхой, взяв ее не где-нибудь, а на полу у стены, будь он проклят. Может, она и заслужила это, черт побери, он точно не знает. Но единственное, в чем он уверен совершенно, – он пожалеет о том, что сделал.
Отворачиваясь от Кристы, Нэш внезапно понял одну вещь: теперь он знает, кто из них сумасшедший, – это он сам.
Крепко стиснув зубы и не произнося ни слова, Нэш быстро направился к выходу. Он больше никогда не вернется сюда. Он всегда жалел о том, что сделал, и чаще всего позже, когда к нему возвращался здравый смысл. И все это доказывало только одно – даже злость и недоверие не могут остановить его: он испытывает безумную страсть к этой женщине до тех пор, пока не получает ее. Она оказалась проклятием его жизни!
Когда входная дверь захлопнулась, Криста сползла по стене вниз и подняла валявшиеся на полу джинсы. Она истерично всхлипнула, когда осознала, с каким презрением относится к ней Нэш. Господи, если она любит его, позабыв обо всем на свете, то ее чувство не приносит ей ничего, кроме страданий. Единственное исключение – это их феноменальные занятия любовью. Физическое наслаждение, которое она испытывала, не могло родиться не из чего другого, кроме любви.
«Ты обречена, Делани, – прошептала Криста, сидя одна на полу в своем пустом доме. – Ты прекрасно знаешь, что влюбилась в него так сильно, что все остальное не имеет значения, даже то, что он отказывается верить тебе…»
Глава 17
Хэл подвинулся в сторону, чтобы освободить место для старшего брата на сене.
– Где тебя черти носят? Тебе что, пришлось самому варить пиво? – спросил он, взяв предложенную Нэшем бутылку.
Нэш уселся в центре круга отдыхавших на скотном дворе ковбоев. Подошел Леон и потерся о ноги хозяина, требуя внимания. Нэш наклонился и потрепал собаку по голове.
– Когда я был в доме, позвонили, – уклонился от ответа Нэш. – Спрашивали тебя.
Хэл уставился на брата тяжелым взглядом, его ониксовые глаза проникали внутрь глубже, чем хотелось бы Нэшу.
– Не требуется сорок пять минут, чтобы ответить на телефонный звонок. Даже для меня. Если только ты не начал говорить вместо меня тоже.
Нэш открыл бутылку с пивом и сделал глоток единственного напитка, который он себе мог позволить.
– Я начал говорить вместо тебя, когда ты начал следить за мной и сверять по часам все, что бы я ни делал.
– Опять эта королева сук, – с горечью проговорил Хэл, выругавшись про себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Она продолжала содрогаться от наслаждения даже тогда, когда он снова встал перед ней. Нэш прильнул влажными губами к ее рту, и Криста ощутила еще один спазм, прокатившийся по ее телу. Никогда раньше она не испытывала такого удовольствия, даже не представляла, что на свете существуют такие умопомрачительные ощущения… пока Нэш не научил ее этому.
– Только один, самый последний раз, – шептал Нэш в ее полураскрытые губы. – И когда этот сладкий яд потечет по предназначенному ему руслу, я навсегда освобожусь от тебя. Последний раз, Криста. И после этого никогда ни рай, ни ад не заставят меня…
Почувствовав его напряженную плоть, Криста посмотрела прямо в золотистые глаза, отражавшие точно такие же сладкие муки страсти, какие испытывала и она сама. Нэш тоже не отрываясь смотрел на Кристу. Она ощутила его пульсирующее желание, когда он проник глубоко внутрь нее. Глаза Кристы открывались все шире, когда новые, не поддающиеся описанию ощущения снова вызвали прилив высшего наслаждения, которое она испытывала всего минуту назад. Боль от пустоты прошла, теперь Нэш находился внутри нее, двигаясь медленно и нежно, доводя ее почти до сумасшествия.
Отдаваясь наслаждению, Криста закрыла глаза, но хриплый голос Нэша потребовал, чтобы она не делала этого.
– Посмотри на меня, – тяжело дыша, произнес он, не прерывая ритмичных движений. – Если я и не могу отличить правду от лжи в чем-то еще, то я хочу видеть тебя по крайней мере сейчас. Я хочу видеть, как ты вся горишь под моими руками. Я хочу видеть твои глаза, когда ты теряешь все свое самообладание…
Криста громко и быстро задышала, когда еще один спазм непередаваемого удовольствия прошел по ее телу.
– Скажи мне правду, Криста, только правду, – улыбнулся Нэш, пораженный ее чувствительностью, ее нежностью. – Смогла бы ты действительно полюбить меня, если бы я позволил тебе?..
Нэш замолк на полуслове, испытывая очередной невыносимый прилив желания. Он был не в состоянии требовать ответа на свой вопрос, идя ко дну в волнах страсти, бушевавших в нем. Он губами нашел рот Кристы и прильнул к нему, как безумный, разделяя с ней каждый вдох и выдох. Желание, горячее и безудержное, поглотило его целиком – его тело, его разум и душу.
Руки Нэша скользнули к бедрам Кристы, и он так крепко прижал ее к себе, что ненароком мог оставить синяки на ее нежной коже. Но сейчас в него вселилось настоящее безумие. Составляя единое целое, когда их сердца бились в унисон, они разделяли такие умопомрачительные ощущения, что для него не существовало другой истины, кроме одной – проклятой и неоспоримой: несмотря ни на что, Нэш хотел Кристу, как никакую другую женщину, больше всего на свете…
Мир перевернулся, все закружилось в голове Нэша, и он оперся одной рукой о стену, чтобы не упасть. Он оторвался от мягких губ Кристы, сделал вдох и зарылся головой в копну белокурых волос, рассыпавшихся по ее плечам. Его тело продолжало двигаться, но он уже не мог глубже проникнуть в нее, хотя по-прежнему чувствовал, что еще далек от удовлетворения своей страсти.
О Господи! Куда же улетучился весь его здравый смысл, который он копил в течение тридцати трех лет жизни? Как он может идти на поводу у своей похоти, если Криста является угрозой всему, что он призван защищать?
Один из нас, должно быть, сумасшедший, решил Нэш. Только он никак не мог выбрать, кто именно: она, потому что плела паутину обмана, или он, потому что, несмотря на это, хотел верить ей…
Спазм за спазмом сотрясали все его беспомощное сейчас тело. Имя Кристы слетело с его губ, и он чуть не рухнул на нее…
…Нэш не знал, сколько прошло времени, когда он наконец глубоко вздохнул и поднял голову. Он посмотрел в ее бездонные зеленые глаза… и молча проклял себя за то, что снова позволил своей страсти одержать верх над разумом. Если он не уберется отсюда – сейчас же, – он начнет задавать вопросы о случившемся сегодня с Леви. И будет слушать только то, что захочет услышать, а не правду.
Нэш натянул джинсы, не глядя больше на Кристу. Он был полностью одет, а на ней не оставалось ничего, кроме футболки, едва прикрывавшей бедра.
Боже мой! Он только что обошелся с ней, как с дешевой шлюхой, взяв ее не где-нибудь, а на полу у стены, будь он проклят. Может, она и заслужила это, черт побери, он точно не знает. Но единственное, в чем он уверен совершенно, – он пожалеет о том, что сделал.
Отворачиваясь от Кристы, Нэш внезапно понял одну вещь: теперь он знает, кто из них сумасшедший, – это он сам.
Крепко стиснув зубы и не произнося ни слова, Нэш быстро направился к выходу. Он больше никогда не вернется сюда. Он всегда жалел о том, что сделал, и чаще всего позже, когда к нему возвращался здравый смысл. И все это доказывало только одно – даже злость и недоверие не могут остановить его: он испытывает безумную страсть к этой женщине до тех пор, пока не получает ее. Она оказалась проклятием его жизни!
Когда входная дверь захлопнулась, Криста сползла по стене вниз и подняла валявшиеся на полу джинсы. Она истерично всхлипнула, когда осознала, с каким презрением относится к ней Нэш. Господи, если она любит его, позабыв обо всем на свете, то ее чувство не приносит ей ничего, кроме страданий. Единственное исключение – это их феноменальные занятия любовью. Физическое наслаждение, которое она испытывала, не могло родиться не из чего другого, кроме любви.
«Ты обречена, Делани, – прошептала Криста, сидя одна на полу в своем пустом доме. – Ты прекрасно знаешь, что влюбилась в него так сильно, что все остальное не имеет значения, даже то, что он отказывается верить тебе…»
Глава 17
Хэл подвинулся в сторону, чтобы освободить место для старшего брата на сене.
– Где тебя черти носят? Тебе что, пришлось самому варить пиво? – спросил он, взяв предложенную Нэшем бутылку.
Нэш уселся в центре круга отдыхавших на скотном дворе ковбоев. Подошел Леон и потерся о ноги хозяина, требуя внимания. Нэш наклонился и потрепал собаку по голове.
– Когда я был в доме, позвонили, – уклонился от ответа Нэш. – Спрашивали тебя.
Хэл уставился на брата тяжелым взглядом, его ониксовые глаза проникали внутрь глубже, чем хотелось бы Нэшу.
– Не требуется сорок пять минут, чтобы ответить на телефонный звонок. Даже для меня. Если только ты не начал говорить вместо меня тоже.
Нэш открыл бутылку с пивом и сделал глоток единственного напитка, который он себе мог позволить.
– Я начал говорить вместо тебя, когда ты начал следить за мной и сверять по часам все, что бы я ни делал.
– Опять эта королева сук, – с горечью проговорил Хэл, выругавшись про себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101