– Не исключено, – уклончиво ответил Нолан. – А еще вероятнее, попытаюсь сам найти сокровища.
– Вы? – Шандра саркастически усмехнулась. – Да вас прикончат, не успеете вы запустить свои руки в испанские богатства. Впрочем, мне наплевать, сударь. Единственное, о чем я пожалею, так это о том, что не смогу стать свидетельницей вашей трагической гибели. И поделом вам – будете знать, как шпионить.
Нолан пропустил язвительное замечание мимо ушей. Он небрежно пускал кольца дыма, поглядывая на свою взбешенную собеседницу.
– Вас моя судьба, конечно же, ни в коей мере не касается, – любезно согласился он. – Но я знаю, что заставит вас поволноваться: я скажу дону Эстебану, что вы похитили Библию у своей матери и засунули ее ему под подушку.
– Вы не посмеете, – прошипела она. Глаза ее превратились в горящие угли.
Он небрежно стряхнул пепел с сигары и улыбнулся, показав ослепительно белые зубы.
– Не посмею? – насмешливо протянул он. – Да я могу это сделать хоть сейчас. Дон Эстебан мой приятель, так же как и остальные члены комитета. Вам известно, как они жаждут заполучить карту сокровищ. Деньги пойдут на поддержку мятежников. Комитет дорого заплатит за карту, а заодно разоблачит вас как воровку. Нолан сунул сигару в рот и протянул руку.
– Я хочу получить карту, мадемуазель, – потребовал он с легкой угрозой в голосе. – Вы отдадите мне ее по собственной воле, или я вынужден буду отнять ее у вас силой. Как бы там ни было, я своего добьюсь.
Шандра застыла на месте. Нолан так разозлил ее, что она готова была спрыгнуть с обрыва. Нет, после секундного размышления решила она, лучше будет столкнуть с обрыва его.
– Если вы дотронетесь до меня хоть пальцем, я закричу. Родерик тут же примчится мне на помощь, и вас посадят в тюрьму, гнусный интриган!
Благодушное настроение начинало покидать Нолана. Очаровательная Шандра д'Эвре вела себя как злющая мегера.
– Гнусный интриган? – Он едко усмехнулся. – Уж кто бы говорил. Вы ограбили собственную мать, угрожали ей. Вы солгали присутствующим и пытались очернить ни в чем не повинного человека. Из нас двоих вы большая преступница.
Выпалив какое-то французское ругательство, Шандра кинулась на своего противника. Как ни молниеносна была реакция Нолана, он не смог отразить удар. Она залепила ему звонкую пощечину, выбив сигару из его насмешливо ухмыляющегося рта. С проворством дикой кошки Нолан перехватил ее руку. Шандра испуганно ахнула – Нолан полез ей за корсаж, намереваясь вытащить карту. Она вцепилась зубами ему в руку, успев ударить его ногой.
У Нолана вырвались испанские и английские проклятия. Шандра ругалась исключительно по-французски, сражаясь за карту. Клочок бумаги переходил то к одному, то к другому.
Нолан пришел в ярость – впервые ему приходилось вступать в поединок – да какой! – с женщиной. У него было ощущение, что он попал в клетку к кровожадной львице. Борьба шла не на жизнь, а на смерть.
Проклиная все и вся, Нолан отпихнул от себя Шандру, пока она не отгрызла ему руку по локоть. И увидев, что вожделенная карта разорвалась пополам, затейливо выругался.
Шандра так крепко вцепилась в свой кусок карты, что не устояла на ногах и упала в кусты, окаймлявшие веранду. Ее испуганный вопль разбудил бы и мертвого – Родерик Вон и в самом деле примчится ей на помощь, как она и предсказывала.
Засунув кусок карты в карман сюртука, Нолан полез в кусты за Шандрой. Ее нижние юбки покрывали ее пылающее лицо. У Нолана не было времени наслаждаться зрелищем двух прелестнейших ножек, какие ему когда-либо приходилось видеть. Надо расправиться с этой бестией, пока не подоспел Родерик.
Лишь только Нолан схватил Шандру, которая все еще злобно сыпала французскими проклятиями, как сзади на него набросился Родерик. Нолану пришлось обернуться и принять удар в живот, поскольку руки у него были заняты. Сам Нолан удержался на ногах, но выпустил руку Шандры, и та с пронзительным визгом повалилась в кусты. Теперь Нолан сосредоточил свое внимание на Родерике.
Сказались годы постоянных тренировок, опыт и интуиция – развернувшись, словно пружина, Нолан накинулся на своего противника и нанес ему удар в челюсть. Издав болезненный стон, Родерик скатился по ступенькам террасы и скорчился на земле.
Нолан повернулся, чтобы вытащить Шандру из кустов, но прежде чем он успел выхватить вторую половинку карты из ее крепко сжатого кулака, она с пронзительным криком ударила его в нос.
Нолан не собирался уступать ей карту, но на ее отчаянный визг к двери террасы сбежались гости. Мрачно выругавшись, Нолан нырнул в кусты и бросился к ограде, у которой оставил своего жеребца. Половинка карты все же лучше, чем ничего, решил он. И кроме того, у него не было ни малейшего желания выслушивать обвинения Шандры в присутствии гостей. В Натчезе она пользуется влиянием и вполне может добиться того, чтобы его повесили этим же утром. Вот чертовка! Мужчине необходима непробиваемая броня, если он хочет выйти невредимым из поединка с этой ведьмой.
– Дьявол! – пробормотал Нолан, вдев ногу в стремя. Он бежит от девчонки! Он, который всегда встречал опасность лицом к лицу. Ему следовало бы остаться и уличить ее в преступлении, прежде чем она начнет обвинять его.
«Но почему я этого не сделал?» – спрашивал себя Нолан, в то время как его конь несся прочь от дома, слившись с ночными тенями. Да потому, что не хотел, чтобы кто-нибудь еще узнал, что у него есть карта… Вернее, половина карты, поправил он себя. К тому же ему отчего-то не хотелось разоблачать Шандру как воровку. Она, видно, очень горюет по отцу, и это понятно. Ее отец никогда бы не отдал карту комитету, в чьи намерения входило растащить Америку на части.
Давным-давно Меррил д'Эвре отплыл в Новую Францию в поисках лучшей доли, поскольку на родине удача ему не улыбнулась. Ему нравилось путешествовать, он любил свободу. Когда испанцы захватили обширные земли к западу от Миссисипи, Меррил резко поменял свои взгляды. Во время американской революции ему довелось видеть немало крови, и теперь он желал мира и покоя. Возможно, Шандра считала себя его последовательницей и поступала так, как, по ее мнению, поступил бы отец, будь он жив.
Хотя Нолана и восхищала ее храбрость, ему слишком щедро заплатили заинтересованные лица за то, чтобы он перехватил карту и доставил ее по назначению. Но Нолан не собирался посвящать в эту тайну ни Шандру, ни кого-либо другого. Ему необходимо было завершить это дело, не раскрывая себя.
Одно он знал наверняка: карта не должна попасть в чужие руки. Нельзя оставить Библию в комнате дона Эстебана. Нолан развернул коня и поскакал обратно к особняку. Вскарабкавшись по уступам стены, он забрался в спальню, чтобы вытащить Библию и рассмотреть оставшийся у него кусочек карты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102