Джеймс покосился на Кейла.
– Что на самом деле случилось с тобой, Кейл? – с насмешкой спросил он.
Кейл с вызовом посмотрел на него.
– Это мое дело.
– И моего отца? Все знают, как вы близки.
– Джеймс, хватит, – вмешалась Сара. – Ты мог бы быть с отцом еще ближе. Это зависит только от тебя.
Джеймс ничего не ответил. Некоторое время он ковырялся в еде, размышляя над словами отца. Жизнь станет намного лучше, если Кейл действительно покинет их.
– Ты уезжаешь, Кейл? – не выдержал он. – Навсегда?
Кейл дал братишке кусочек мяса.
– Не притворяйся, что ты ничего не знаешь. Ты слышал в конюшне, что я собираюсь участвовать в Танце Солнца.
Джеймс покосился на мать. Затем опять посмотрел на Кейла.
– И что из этого следует?
– А то, что я, возможно, останусь с шайенами. Джеймс проглотил кусочек.
– Мы все это знаем. Ты считаешь себя индейцем. Ты должен жить с ними.
– А кто ты, Джеймс? – поинтересовался Кейл. Джеймс отшвырнул стул и встал.
– Я – Джеймс Сакс. – Он наклонился к Кейлу: – Ты видишь это лицо? Есть в нем что-нибудь индейское?
Кейл выдержал его взгляд.
– Нет. Но индейское есть в твоем сердце и в крови! Однажды ты поймешь это, и тебе станет очень грустно, что ты не признавался себе в этом.
Джеймс рассмеялся.
– Сомневаюсь. Ты спрашивал, кто я? Я – белый. Ты сделал свой выбор, а я сделал свой.
Кейл кивнул.
– Да. И это значит, что мы больше не друзья, Джеймс. Я буду скучать по тем временам, когда мы были вместе.
Высокомерие исчезло из взгляда Джеймса. Он отвернулся.
– Я тоже буду скучать. Но все меняется. Мы хорошо жили в Техасе. И вот все изменилось. – Он посмотрел на Линду. – Я рад тому, что у тебя будет ребенок. Извини, если испортил ужин. Похоже, я всегда все порчу. – Он повернулся к Кейлу. – Отец намерен все еще ехать с тобой?
– Да, и ты тоже можешь поехать, дедушке это понравится.
– Сомневаюсь. Он будет с индейцами. Таким я его не знаю. Кроме того, ему нравится быть с тобой. У меня с ним нет ничего общего…
– Джеймс, прекрати сейчас же, – резко оборвала его Сара. – Иди домой и жди меня, ты понял?
Джеймс мрачно взглянул на нее.
– Да. – Он поспешно вышел, хлопнув дверью. Калеб с Джессом, стоя на улице, видели, как Джеймс пулей вылетел из дома и побежал к своей хижине.
– Вы опять поругались? – спросил Джесс. Калеб кивнул, пыхтя своей трубкой.
– Я вообще не могу с ним разговаривать, Джесс. Клянусь, проблемы с Кейлом – ничто, по сравнению с этим. По крайней мере, Кейл любит и уважает вас обоих. Я не сомневаюсь, что Джеймс любит свою мать, но ко мне у него другое отношение. Я чуть не ударил его сегодня за то, что он сказал. Но индейцы никогда не бьют своих детей, они только стыдят их, и этого бывает вполне достаточно. Но я ошибался насчет Джеймса. И сейчас он меня ни во что не ставит. Он оскорбляет меня и мою кровь.
– Ты ошибаешься, Калеб. Мальчик восхищается тобой, но ты не знаешь этого. Он скрывает свои чувства глубоко внутри. Ты должен просто любить его и все. Ему многому надо научиться, прежде чем понять, что есть главное в жизни. Джеймс найдет себя. Спасибо за то, что ты помогаешь Кейлу. Мы с Джеймсом будем охранять женщин, пока вас не будет. Может быть, я привезу одного-двух помощников из форта. Многие хотят подработать за пищу и крышу над головой.
– Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Все будет зависеть от Кейла.
Джесс нахмурился.
– Это очень страшно, Калеб? С ним все будет в порядке?
– Это очень трудное испытание. Конечно, лучше бы он немного подождал с этим. Но он опозорился и хочет, чтобы его вновь зауважали.
– А что все-таки произошло? Калеб слегка улыбнулся.
– Ты должен обещать, что не расскажешь Линде. Мальчик будет просто в отчаянии.
– И не подумаю говорить ей. Калеб вздохнул.
– Все это очень забавно, но для Кейла весьма серьезно. Боюсь, что его застали в тот момент, когда он подглядывал за молодыми девушками, купавшимися в ручье. Его отвели в поселок, и он предстал перед советом старейшин, который решил, что женщины сами должны его наказать. И можешь мне поверить, наказание оказалось очень жестоким.
Джесс некоторое время переваривал информацию, затем его лицо начало расплываться в улыбке.
– Кейл подглядывал за голыми женщинами? Калеб улыбнулся.
– Боюсь, что так. Мне кажется, для мальчишки это вполне нормально, не так?
Джесс расхохотался.
– Я тоже так думаю, – сквозь смех проговорил он. – Женщины побили его? – Он не мог остановиться и продолжал хохотать. – Боже милостивый, теперь я знаю, откуда у Линды такой нрав. Слава богу, я еще не доводил ее!
Джесс смеялся так заразительно, что Калеб не мог не присоединиться к нему. Хотя на душе у него скребли кошки, он хохотал до слез. Внезапно он подумал о том, что не помнит, когда Джеймс смеялся в последний раз. Он был всегда таким серьезным, даже в детстве.
Они продолжали хохотать до упаду, представляя себе, как Кейл подглядывает за женщинами.
– Черт, имей я возможность, я бы тоже так сделал, – задыхаясь от смеха, выдавил из себя Джесс.
– А я бы присоединился к тебе, – ответил Калеб. Он все еще продолжал смеяться, когда увидел, как Сара быстро идет по направлению к дому.
* * *
Сара вошла в хижину и плотно прикрыла за собой дверь. Она посмотрела прямо в глаза Джеймсу, стоявшему у стола.
– Ты меня не любишь, Джеймс? – спросила она. Мальчик нахмурился.
– Ты же знаешь, что люблю, мама.
– Мне в это трудно поверить. Неужели ты не понимаешь, что каждый раз, когда ты делаешь больно отцу, ты причиняешь боль и мне?
Джеймс глубоко вздохнул и опустил глаза.
– Ты опять поругался с ним, да? Какие оскорбительные слова ты сказал на этот раз?
Джеймс поднял на нее глаза, полные слез.
– Он любит Кейла больше, чем меня. Он всегда больше любил его!
– Ерунда! Боже мой, Джеймс, неужели ты не видишь, что Калеб любит всех членов своей семьи, особенно своего сына. Он столько потерял в своей жизни! И я больше не позволю тебе причинять ему боль.
– Но именно он причиняет боль нам, особенно тебе. Это он во всем виноват!
Сара подошла ближе к сыну.
– Как ты смеешь говорить, что твой отец намеренно причиняет нам боль! Он ни в чем не виноват. Во всем виновато наше общество, которое разжигает войну и ненависть. Твой отец не властен над такими вещами. Ты вправе выбрать свою дорогу в жизни. Не хочешь быть индейцем – пожалуйста. Мы дадим тебе свободу. Но не смей оскорблять и обижать отца – ни словом, ни делом!
Джеймс уставился на нее, не в силах вымолвить ни слова. Впервые он видел мать в таком гневе.
– Извини меня, – наконец пробормотал он.
– Мне твоих извинений недостаточно. Если ты собираешься жить в этом доме, ты должен извиниться перед Калебом, и ты не скажешь ему, что у нас с тобой был разговор на эту тему, и пообещаешь мне, что никогда не будешь говорить ему обидных слов, эгоистичных… полных презрения!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Что на самом деле случилось с тобой, Кейл? – с насмешкой спросил он.
Кейл с вызовом посмотрел на него.
– Это мое дело.
– И моего отца? Все знают, как вы близки.
– Джеймс, хватит, – вмешалась Сара. – Ты мог бы быть с отцом еще ближе. Это зависит только от тебя.
Джеймс ничего не ответил. Некоторое время он ковырялся в еде, размышляя над словами отца. Жизнь станет намного лучше, если Кейл действительно покинет их.
– Ты уезжаешь, Кейл? – не выдержал он. – Навсегда?
Кейл дал братишке кусочек мяса.
– Не притворяйся, что ты ничего не знаешь. Ты слышал в конюшне, что я собираюсь участвовать в Танце Солнца.
Джеймс покосился на мать. Затем опять посмотрел на Кейла.
– И что из этого следует?
– А то, что я, возможно, останусь с шайенами. Джеймс проглотил кусочек.
– Мы все это знаем. Ты считаешь себя индейцем. Ты должен жить с ними.
– А кто ты, Джеймс? – поинтересовался Кейл. Джеймс отшвырнул стул и встал.
– Я – Джеймс Сакс. – Он наклонился к Кейлу: – Ты видишь это лицо? Есть в нем что-нибудь индейское?
Кейл выдержал его взгляд.
– Нет. Но индейское есть в твоем сердце и в крови! Однажды ты поймешь это, и тебе станет очень грустно, что ты не признавался себе в этом.
Джеймс рассмеялся.
– Сомневаюсь. Ты спрашивал, кто я? Я – белый. Ты сделал свой выбор, а я сделал свой.
Кейл кивнул.
– Да. И это значит, что мы больше не друзья, Джеймс. Я буду скучать по тем временам, когда мы были вместе.
Высокомерие исчезло из взгляда Джеймса. Он отвернулся.
– Я тоже буду скучать. Но все меняется. Мы хорошо жили в Техасе. И вот все изменилось. – Он посмотрел на Линду. – Я рад тому, что у тебя будет ребенок. Извини, если испортил ужин. Похоже, я всегда все порчу. – Он повернулся к Кейлу. – Отец намерен все еще ехать с тобой?
– Да, и ты тоже можешь поехать, дедушке это понравится.
– Сомневаюсь. Он будет с индейцами. Таким я его не знаю. Кроме того, ему нравится быть с тобой. У меня с ним нет ничего общего…
– Джеймс, прекрати сейчас же, – резко оборвала его Сара. – Иди домой и жди меня, ты понял?
Джеймс мрачно взглянул на нее.
– Да. – Он поспешно вышел, хлопнув дверью. Калеб с Джессом, стоя на улице, видели, как Джеймс пулей вылетел из дома и побежал к своей хижине.
– Вы опять поругались? – спросил Джесс. Калеб кивнул, пыхтя своей трубкой.
– Я вообще не могу с ним разговаривать, Джесс. Клянусь, проблемы с Кейлом – ничто, по сравнению с этим. По крайней мере, Кейл любит и уважает вас обоих. Я не сомневаюсь, что Джеймс любит свою мать, но ко мне у него другое отношение. Я чуть не ударил его сегодня за то, что он сказал. Но индейцы никогда не бьют своих детей, они только стыдят их, и этого бывает вполне достаточно. Но я ошибался насчет Джеймса. И сейчас он меня ни во что не ставит. Он оскорбляет меня и мою кровь.
– Ты ошибаешься, Калеб. Мальчик восхищается тобой, но ты не знаешь этого. Он скрывает свои чувства глубоко внутри. Ты должен просто любить его и все. Ему многому надо научиться, прежде чем понять, что есть главное в жизни. Джеймс найдет себя. Спасибо за то, что ты помогаешь Кейлу. Мы с Джеймсом будем охранять женщин, пока вас не будет. Может быть, я привезу одного-двух помощников из форта. Многие хотят подработать за пищу и крышу над головой.
– Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Все будет зависеть от Кейла.
Джесс нахмурился.
– Это очень страшно, Калеб? С ним все будет в порядке?
– Это очень трудное испытание. Конечно, лучше бы он немного подождал с этим. Но он опозорился и хочет, чтобы его вновь зауважали.
– А что все-таки произошло? Калеб слегка улыбнулся.
– Ты должен обещать, что не расскажешь Линде. Мальчик будет просто в отчаянии.
– И не подумаю говорить ей. Калеб вздохнул.
– Все это очень забавно, но для Кейла весьма серьезно. Боюсь, что его застали в тот момент, когда он подглядывал за молодыми девушками, купавшимися в ручье. Его отвели в поселок, и он предстал перед советом старейшин, который решил, что женщины сами должны его наказать. И можешь мне поверить, наказание оказалось очень жестоким.
Джесс некоторое время переваривал информацию, затем его лицо начало расплываться в улыбке.
– Кейл подглядывал за голыми женщинами? Калеб улыбнулся.
– Боюсь, что так. Мне кажется, для мальчишки это вполне нормально, не так?
Джесс расхохотался.
– Я тоже так думаю, – сквозь смех проговорил он. – Женщины побили его? – Он не мог остановиться и продолжал хохотать. – Боже милостивый, теперь я знаю, откуда у Линды такой нрав. Слава богу, я еще не доводил ее!
Джесс смеялся так заразительно, что Калеб не мог не присоединиться к нему. Хотя на душе у него скребли кошки, он хохотал до слез. Внезапно он подумал о том, что не помнит, когда Джеймс смеялся в последний раз. Он был всегда таким серьезным, даже в детстве.
Они продолжали хохотать до упаду, представляя себе, как Кейл подглядывает за женщинами.
– Черт, имей я возможность, я бы тоже так сделал, – задыхаясь от смеха, выдавил из себя Джесс.
– А я бы присоединился к тебе, – ответил Калеб. Он все еще продолжал смеяться, когда увидел, как Сара быстро идет по направлению к дому.
* * *
Сара вошла в хижину и плотно прикрыла за собой дверь. Она посмотрела прямо в глаза Джеймсу, стоявшему у стола.
– Ты меня не любишь, Джеймс? – спросила она. Мальчик нахмурился.
– Ты же знаешь, что люблю, мама.
– Мне в это трудно поверить. Неужели ты не понимаешь, что каждый раз, когда ты делаешь больно отцу, ты причиняешь боль и мне?
Джеймс глубоко вздохнул и опустил глаза.
– Ты опять поругался с ним, да? Какие оскорбительные слова ты сказал на этот раз?
Джеймс поднял на нее глаза, полные слез.
– Он любит Кейла больше, чем меня. Он всегда больше любил его!
– Ерунда! Боже мой, Джеймс, неужели ты не видишь, что Калеб любит всех членов своей семьи, особенно своего сына. Он столько потерял в своей жизни! И я больше не позволю тебе причинять ему боль.
– Но именно он причиняет боль нам, особенно тебе. Это он во всем виноват!
Сара подошла ближе к сыну.
– Как ты смеешь говорить, что твой отец намеренно причиняет нам боль! Он ни в чем не виноват. Во всем виновато наше общество, которое разжигает войну и ненависть. Твой отец не властен над такими вещами. Ты вправе выбрать свою дорогу в жизни. Не хочешь быть индейцем – пожалуйста. Мы дадим тебе свободу. Но не смей оскорблять и обижать отца – ни словом, ни делом!
Джеймс уставился на нее, не в силах вымолвить ни слова. Впервые он видел мать в таком гневе.
– Извини меня, – наконец пробормотал он.
– Мне твоих извинений недостаточно. Если ты собираешься жить в этом доме, ты должен извиниться перед Калебом, и ты не скажешь ему, что у нас с тобой был разговор на эту тему, и пообещаешь мне, что никогда не будешь говорить ему обидных слов, эгоистичных… полных презрения!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97