Она повернулась к нему.
– Я думаю, вы понимаете, Калеб. Достаточно сказать, что Песчаный Ручей очень сильно повлиял на него. У него произошел нервный срыв. Он бросил всех, поехал домой и был, и был просто… – Виллена вздохнула и покачала головой. – Джеймс был совершенно раздавлен. Несколько дней он пролежал в постели и все время плакал. Я не смогла вытащить из него ни слова. Хорошо, что у него есть надежные помощники, чтобы вести дела в торговле. Я сказала всем посторонним, что он болен и не может ходить на работу.
Виллена подошла к окну и выглянула наружу.
– Потом он начал пить, стал раздражительным и грубым. Однажды ночью он… – она сложила на груди руки, по-прежнему оставаясь к нему спиной, – он захотел заняться со мной любовью, но вел себя грубо и оскорбительно. Когда я запротестовала, он сказал: «В чем дело? Тебе не нравится заниматься любовью с индейцем?»
Виллена повернулась к Калебу. Щеки ее пылали.
– Тогда я впервые поняла, что терзает его. Я спросила, о чем он, и тут его прорвало. – «Я – индеец! Я – индеец! – кричал он мне в лицо. – Твой муж – наполовину индеец, и твои дети – тоже. Что вы об этом думаете, миссис Виллена Сакс?». Она нервно потерла руки.
– Я была так поражена, что, не помня себя, выскочила из комнаты. Остаток ночи я провела в детской, где заперлась на ключ и стала все обдумывать. Многие вещи, которые раньше мне были непонятны, стали приобретать смысл. И Бог свидетель, Калеб, я расстроилась не от того, что он мне сказал, а от того, что он не доверял мне, не верил в мою любовь. Мне было обидно, что он давно не рассказал мне все. Годами я спорила с отцом из-за несправедливого отношения белых к индейцам. И должна добавить, что когда все всплыло наружу, мой отец отрекся от меня. – Ее глаза были полны слез. – Но мне придется смириться с этим и жить дальше.
Он с любовью смотрел на нее.
– Ты так похожа на Сару.
Она улыбнулась сквозь слезы и отвернулась.
– Во всяком случае, Джеймс рассказал мне все. Мы долго, долго говорили с ним. Думаю, он понимает, что для меня не имеет никакого значения его происхождение и он не потеряет меня. Наверное, он сможет вынести потерю своих друзей и тестя. Вся эта история немного отразилась на его делах, но мы выстояли. Партнер Джеймса умер три месяца назад, и Джеймс стал единственным владельцем Торгового Дома «Хейден и Сакс», который имеет сеть магазинов не только в Денвере.
Виллена глубоко вздохнула.
– Ваш сын – очень богатый человек, Калеб. Но он очень несчастлив. Хотя он и скрыл то, что в его жилах течет индейская кровь, но не смог жить с этой тайной и грузом вины за то, что отрекся от вас. Он не может жить, зная, что никогда не увидит своих родителей, не может жить с воспоминаниями о Песчаном Ручье. Ночью его мучают кошмары, он просыпается и плачет, как ребенок. Джеймс часто берется за бутылку, чтобы немного успокоиться и забыться. Я делаю все, чтобы ему помочь. Я люблю его, но я не тот человек, который может полностью исцелить его сердце и душу. Помощь должна прийти из семьи, которую он оставил. Если Джеймс сам не научится прощать и не простит в первую очередь себя, то он опять возьмется за револьвер. – Ее голос прервался. – И на этот раз, возможно, я могу не успеть вовремя.
Она облокотилась на рояль и зарыдала. Калеб подошел к ней и положил ей на плечо руку.
– Он мой сын, Виллена. Отец может сердиться на своего сына, но никогда не перестанет любить его. Я прямо сейчас поеду в город и поговорю с ним.
– Нет, нет! Вы не должны туда ехать. – Она повернулась к нему лицом. – Это очень опасно. Ради Джеймса, оставайтесь здесь и не дайте себя застрелить. Это окончательно погубит его. Пусть он приедет домой.
Калеб кивнул.
– Ну хорошо, если ты считаешь, что так будет лучше.
Она схватила его за руки.
– По крайней мере, он признал свое происхождение, Калеб. Джеймс рассказал об этом всем своим друзьям и, конечно, потерял некоторых из них. Но теперь все это его мало волнует. Он – сильный, удивительный человек. Его гложет его собственная вина. Если он избавится от нее, то будет очень счастливым человеком. Он хороший муж и отец, очень умный, образованный и трудолюбивый. Нельзя дать погибнуть такому человеку. Вы должны остановить это. Я знаю, вы в силах помочь ему. – Она вытерла глаза.
– Я сделаю, что смогу, Виллена, – заверил ее Калеб. – Возможно, я помогу ему залечить его душевную рану.
Виллена посмотрела на него и неожиданно крепко обняла.
– Вы сможете, я знаю, что вы сможете. Слава Богу, что вы появились здесь. Я чуть с ума не сошла, пытаясь что-нибудь сделать. Я здесь так одинока. Как хорошо, что Бог послал вас сюда.
Калеб прижал ее к себе, думая о том, как полюбила бы Сара эту молодую женщину. Какое удивительное чутье было у его жены. Каким-то образом она знала, что их сын в них отчаянно нуждался. Калеб чувствовал, как постепенно проходит его гнев. Он приехал сюда, чтобы выполнить обещание, данное Саре. И он сдержит его не только ради Сары. Сделает это потому, что в своем сердце он уже простил сына.
– Нет, Виллена, это не Бог послал меня сюда. Меня послала сюда Сара.
Понадобились годы разлуки и ужас Песчаного Ручья, чтобы между отцом и сыном появилась та близость, о которой всегда мечтал Голубой Ястреб. Как жаль, что потеряно столько лет и у него всего несколько дней, чтобы все уладить. Он закрыл глаза.
– Помоги мне Махео, помоги, – молился он.
ГЛАВА 33
Всю дорогу домой Джеймс чувствовал, что что-то не так, и испытывал смутное беспокойство. Возможно, он это унаследовал от отца. Калеб Сакс, казалось, всегда знал, если происходит что-то неладное с теми, кого он любит. С теми, кого любит? Неужели что-нибудь случилось дома, с детьми? Или Вилленой? Он поскакал быстрее, оставляя за собой разросшийся Денвер и направляясь к единственному источнику счастья и покоя – к Виллене.
Бедная Виллена! Ей пришлось столько пережить, столько вытерпеть из-за него. Но она так терпелива и все понимает. Даже в самых смелых мечтах он не мог представить себе, что она все равно будет любить его, когда узнает всю правду. Как хорошо, что все открылось. Ему стало намного легче на душе, но поход с «добровольцами» на индейцев не давал ему спать по ночам.
Он въехал на подъездную аллею и сбавил ход коня. Перед домом была привязана незнакомая лошадь, Джеймс подъехал поближе. Это был крупный жеребец. Таких обычно предпочитал его отец. Действительно, конь принадлежал индейцу. Джеймс определил это по небольшому седлу и свернутому индейскому одеялу. Слева, на крупе коня, было нарисовано солнце.
Внезапно Джеймс похолодел, ладони мгновенно стали влажными. Он объехал коня и с другой стороны крупа увидел отчетливое изображение Голубого Ястреба. Он бросил взгляд на входную парадную дверь и увидел Виллену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97