По большому Южному мосту непрерывной вереницей двигались пешеходы. Под мостом покачивались на воде маленькие лодки. Мужчины в белых рубашках гребли, женщины сидели под цветными зонтиками – чем не живая картина? Все это было так романтично! Ветер приносил с реки аромат лилий. Осмелев, Сючжэнь взглянула на своего спутника, он как раз любовался ямочками на ее щеках, – взгляды их встретились, потом медленно разошлись: подошел официант убрать посуду.
– Покатаемся?
– Мне пора.
– Мы возьмем хорошую лодку, а не эту, ободранную.
Она растерялась, а он уже подхватил ее зонтик… Лодка стояла в тени под ивой; Сючжэнь смотрела на свое отражение в воде: по лицу плавали маленькие рыбки.
Они долго катались. Сючжэнь все порывалась возвратиться в школу, но Сяо Чжао ее не отпускал, предложил вместе пообедать. Он уговаривал ее деликатно, как взрослую, и слова говорил те же, что и отец, когда оставлял гостя обедать. Просто неудобно отказываться. Он считает ее взрослой, а она капризничает, как приготовишка.
Сяо Чжао заказал много разных блюд, расплачиваясь, оставил чаевые. И вид и манеры у него были солидными, непринужденными, не то что у этих мальчишек, которые робко шарят в карманах в поисках монетки. Сючжэнь чувствовала его превосходство. После обеда господин Чжао не удерживал ее больше, они попрощались в парке – так она хотела – и разошлись в разные стороны, он даже не пошел ее провожать, до того был великодушен.
Расставшись с Сяо Чжао, девушка почувствовала необыкновенную легкость во всем теле и ускорила шаг. Из взрослой она снова превратилась в школьницу, ей захотелось прыгать, бегать, играть в баскетбол, но Сяо Чжао она не могла забыть и, вспоминая о нем, испытывала безотчетный страх. Они пили лимонад, катались на лодке, обедали, сбылись ее сны. Чего же бояться? Он не сказал ей ни одного плохого слова, не хватал за руки. А какой обходительный! Вдруг Сючжэнь остановилась, ей показалось, будто она потеряла что-то. Осмотрела себя, нет, все на месте, увидела отражение зонтика в воде, присела на корточки и стала рассматривать собственное отражение – все такая же пухленькая, на щеках ямочки. Мама вечно твердит: бойся мужчин. Смотря какой мужчина! Если порядочный – бояться нечего. Поднялась, отвела локон со лба. Мимо прошла молодая пара: он высокий, она маленькая, он нес на руках ребенка месяцев семи-восьми, такого толстенького! Сючжэнь захотелось обнять малыша. Наверно, это очень интересно – выйти замуж! Женщина была ей, пожалуй, ровесницей. Руки тонкие, а грудь полная: маленькая мама, пухленький малыш, просто прелесть! Малыш повернулся к Сючжэнь и, улыбаясь, стал пускать пузыри. Сючжэнь смутилась и стремительно побежала, будто гналась за мячом. Добравшись до Белой пагоды , она села на камень: сердце бешено колотилось, в душе творилось что-то невообразимое. Ее мучила жажда. Она подбежала к торговцу и выпила две чашки компота.
3
Сяо Чжао тоже потерял покой. Своими глазами, похожими на жареные фасолины, он старался заглянуть в собственное сердце и в конце концов решил, что сердце – вещь не бесполезная. Да и глаза не подвели! Почтенные глаза! Завтра надо наградить вас очками, вы заслужили!… Только слишком она молода, не попользуешься. Ладно, хоть развлекусь немного! Созревший товар обходится самое малое в двести юаней, да еще учить надо. А эта насколько дешевле обходится – две бутылки лимонада и обед! И «учить» не обязательно. Времена, мать их так, переменились, школьницы теперь привлекательнее всех этих опытных девиц. Как ни рядится проститутка, ей не угнаться за школьницей! Эти девчонки во всем хороши – и в белой кофточке и в халате! – Нет, Сяо Чжао, ты должен отведать свеженького, надо идти в ногу со временем, нечего подводить эпоху! Твои сослуживцы – идиоты. Что они смыслят в таких делах? А ты, Сяо Чжао, умница, до всего сам доходишь, знаешь толк в зрелом товаре, умеешь обзавестись наложницей и со школьницей не прочь позабавиться. Кто тебя этому обучил, мать твою? Неудивительно, если завтра ты подцепишь какую-нибудь иностранную красотку из посольского квартала! Главное – захотеть! При желании можно обтяпать любое дельце!
Попользуйся, честный У, этим гнилым товаром, негодяй эдакий, потешься. Не будь я Сяо Чжао, если самое большее через месяц не отправлю тебя к владыке преисподней! Я разведу тебя сначала с твоей Тушей, потом отберу у тебя этот гнилой товар и перепродам кому-нибудь; пусть с убытком, зато отведу душу! Погоди, мерзавец, рассчитаюсь с тобой!… Со всеми рассчитаюсь!
Лао Ли, подлец, тот полютее У, но не отдам ему мою «dear». Пусть знает, как идти против самого Чжао, господина Чжао, великого человека! Посмел тягаться со мной! Ослеп он, что ли, на оба своих собачьих глаза? Строит за моей спиной козни и думает, что его не выгонят с работы. Как бы не так! Еще сам ко мне прибежишь. Хотел, чтобы я отказался от Сючжэнь? Не выйдет! Сючжэнь в моих руках. Плакали твои денежки! И. дом Чжан Дагэ скоро перейдет ко мне! Ты у меня еще хлебнешь горя! Я подговорю Тушу устроить тебе скандал на службе, да такой, чтоб всем чертям тошно стало, а потом посоветую ей пожить у тебя с годик. Ты вхож к начальству, но еще посмотрим, чья возьмет. А когда тебя уволят, я женюсь на Сючжэнь, и ты получишь приглашение на свадьбу. Решил тягаться с Сяо Чжао, добра не понимаешь? А известно ли тебе, какое будущее ждет господина Чжао? Да я, благодаря одной только Сючжэнь, стану начальником управления. Не веришь? Значит, наверняка не знаешь, как можно стать мэром города. Да и откуда тебе знать, мое сокровище! Погоди, поглядишь еще на Сяо Чжао. Спасибо тебе за денежки. А как хочется поблагодарить тебя за свадебный подарок, только не вздумай отделаться парными надписями, подлец!
Сяо Чжао съел две порции мороженого, и оно немного охладило его пыл.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
1
Лао Ли долго гулял с сыном и пришел в отличное расположение духа. Он забыл о службе, о домашних делах, просто гулял с сыном – и все. Он понял: общество держится на каком-то бессмысленном обмане. Чжан Дагэ, который так старательно делал вид, что занят делами, и тот потерпел поражение. Лучше ни о чем не думать, а весело провести время с сыном. Поужинали… У мальчика слипались глаза, и, как ни печально, пришлось возвращаться домой. Пусть жена шумит сколько ей вздумается, посмотрю, что делать. В крайнем случае, поживу в гостинице. Не все ли равно? Госпожа Ma-младшая с Лин стояли у ворот. Лучи заходящего солнца освещали лицо молодой женщины. На ней было длинное белое платье, на Лин – красная курточка с коротенькими рукавами. Госпожа Ма держала девочку за руку. Сама она походила на распустившийся белый лотос, а Лин – на красный бутон. Лин подбежала к отцу, Ин бросился к тете Ма.
– Где вы так долго были?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Покатаемся?
– Мне пора.
– Мы возьмем хорошую лодку, а не эту, ободранную.
Она растерялась, а он уже подхватил ее зонтик… Лодка стояла в тени под ивой; Сючжэнь смотрела на свое отражение в воде: по лицу плавали маленькие рыбки.
Они долго катались. Сючжэнь все порывалась возвратиться в школу, но Сяо Чжао ее не отпускал, предложил вместе пообедать. Он уговаривал ее деликатно, как взрослую, и слова говорил те же, что и отец, когда оставлял гостя обедать. Просто неудобно отказываться. Он считает ее взрослой, а она капризничает, как приготовишка.
Сяо Чжао заказал много разных блюд, расплачиваясь, оставил чаевые. И вид и манеры у него были солидными, непринужденными, не то что у этих мальчишек, которые робко шарят в карманах в поисках монетки. Сючжэнь чувствовала его превосходство. После обеда господин Чжао не удерживал ее больше, они попрощались в парке – так она хотела – и разошлись в разные стороны, он даже не пошел ее провожать, до того был великодушен.
Расставшись с Сяо Чжао, девушка почувствовала необыкновенную легкость во всем теле и ускорила шаг. Из взрослой она снова превратилась в школьницу, ей захотелось прыгать, бегать, играть в баскетбол, но Сяо Чжао она не могла забыть и, вспоминая о нем, испытывала безотчетный страх. Они пили лимонад, катались на лодке, обедали, сбылись ее сны. Чего же бояться? Он не сказал ей ни одного плохого слова, не хватал за руки. А какой обходительный! Вдруг Сючжэнь остановилась, ей показалось, будто она потеряла что-то. Осмотрела себя, нет, все на месте, увидела отражение зонтика в воде, присела на корточки и стала рассматривать собственное отражение – все такая же пухленькая, на щеках ямочки. Мама вечно твердит: бойся мужчин. Смотря какой мужчина! Если порядочный – бояться нечего. Поднялась, отвела локон со лба. Мимо прошла молодая пара: он высокий, она маленькая, он нес на руках ребенка месяцев семи-восьми, такого толстенького! Сючжэнь захотелось обнять малыша. Наверно, это очень интересно – выйти замуж! Женщина была ей, пожалуй, ровесницей. Руки тонкие, а грудь полная: маленькая мама, пухленький малыш, просто прелесть! Малыш повернулся к Сючжэнь и, улыбаясь, стал пускать пузыри. Сючжэнь смутилась и стремительно побежала, будто гналась за мячом. Добравшись до Белой пагоды , она села на камень: сердце бешено колотилось, в душе творилось что-то невообразимое. Ее мучила жажда. Она подбежала к торговцу и выпила две чашки компота.
3
Сяо Чжао тоже потерял покой. Своими глазами, похожими на жареные фасолины, он старался заглянуть в собственное сердце и в конце концов решил, что сердце – вещь не бесполезная. Да и глаза не подвели! Почтенные глаза! Завтра надо наградить вас очками, вы заслужили!… Только слишком она молода, не попользуешься. Ладно, хоть развлекусь немного! Созревший товар обходится самое малое в двести юаней, да еще учить надо. А эта насколько дешевле обходится – две бутылки лимонада и обед! И «учить» не обязательно. Времена, мать их так, переменились, школьницы теперь привлекательнее всех этих опытных девиц. Как ни рядится проститутка, ей не угнаться за школьницей! Эти девчонки во всем хороши – и в белой кофточке и в халате! – Нет, Сяо Чжао, ты должен отведать свеженького, надо идти в ногу со временем, нечего подводить эпоху! Твои сослуживцы – идиоты. Что они смыслят в таких делах? А ты, Сяо Чжао, умница, до всего сам доходишь, знаешь толк в зрелом товаре, умеешь обзавестись наложницей и со школьницей не прочь позабавиться. Кто тебя этому обучил, мать твою? Неудивительно, если завтра ты подцепишь какую-нибудь иностранную красотку из посольского квартала! Главное – захотеть! При желании можно обтяпать любое дельце!
Попользуйся, честный У, этим гнилым товаром, негодяй эдакий, потешься. Не будь я Сяо Чжао, если самое большее через месяц не отправлю тебя к владыке преисподней! Я разведу тебя сначала с твоей Тушей, потом отберу у тебя этот гнилой товар и перепродам кому-нибудь; пусть с убытком, зато отведу душу! Погоди, мерзавец, рассчитаюсь с тобой!… Со всеми рассчитаюсь!
Лао Ли, подлец, тот полютее У, но не отдам ему мою «dear». Пусть знает, как идти против самого Чжао, господина Чжао, великого человека! Посмел тягаться со мной! Ослеп он, что ли, на оба своих собачьих глаза? Строит за моей спиной козни и думает, что его не выгонят с работы. Как бы не так! Еще сам ко мне прибежишь. Хотел, чтобы я отказался от Сючжэнь? Не выйдет! Сючжэнь в моих руках. Плакали твои денежки! И. дом Чжан Дагэ скоро перейдет ко мне! Ты у меня еще хлебнешь горя! Я подговорю Тушу устроить тебе скандал на службе, да такой, чтоб всем чертям тошно стало, а потом посоветую ей пожить у тебя с годик. Ты вхож к начальству, но еще посмотрим, чья возьмет. А когда тебя уволят, я женюсь на Сючжэнь, и ты получишь приглашение на свадьбу. Решил тягаться с Сяо Чжао, добра не понимаешь? А известно ли тебе, какое будущее ждет господина Чжао? Да я, благодаря одной только Сючжэнь, стану начальником управления. Не веришь? Значит, наверняка не знаешь, как можно стать мэром города. Да и откуда тебе знать, мое сокровище! Погоди, поглядишь еще на Сяо Чжао. Спасибо тебе за денежки. А как хочется поблагодарить тебя за свадебный подарок, только не вздумай отделаться парными надписями, подлец!
Сяо Чжао съел две порции мороженого, и оно немного охладило его пыл.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
1
Лао Ли долго гулял с сыном и пришел в отличное расположение духа. Он забыл о службе, о домашних делах, просто гулял с сыном – и все. Он понял: общество держится на каком-то бессмысленном обмане. Чжан Дагэ, который так старательно делал вид, что занят делами, и тот потерпел поражение. Лучше ни о чем не думать, а весело провести время с сыном. Поужинали… У мальчика слипались глаза, и, как ни печально, пришлось возвращаться домой. Пусть жена шумит сколько ей вздумается, посмотрю, что делать. В крайнем случае, поживу в гостинице. Не все ли равно? Госпожа Ma-младшая с Лин стояли у ворот. Лучи заходящего солнца освещали лицо молодой женщины. На ней было длинное белое платье, на Лин – красная курточка с коротенькими рукавами. Госпожа Ма держала девочку за руку. Сама она походила на распустившийся белый лотос, а Лин – на красный бутон. Лин подбежала к отцу, Ин бросился к тете Ма.
– Где вы так долго были?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58