В который раз он открыл дело Томмазо. «Кавалер Марко Оттавио Марио ди Бруно ди Томмазо. Родился 3 марта 1938 года. Отец — Джорджио Томмазо, умер в 1948 году в возрасте сорока двух лет. Мать — Елена Мария Марко, умерла в 1959 году в возрасте пятидесяти семи лет». Боттандо переписал данные в блокнот и устало вздохнул.
Не в силах придумать ничего лучшего, он переключился на досье всех преступников, когда-либо проходивших через его управление. Сотни формальных ответов на стандартные вопросы — образование, карьера, мнение, рекомендации. Генерал был твердо намерен перечитывать их снова и снова до тех пор, пока в памяти не вспыхнет луч озарения.
Боттандо проштудировал папку Ренессанса, когда самолет с Флавией и Аргайлом приземлился в лондонском аэропорту, и углубился в папку средневековой живописи, когда таксист высадил Аргайла возле музея Виктории и Альберта.
Как и было оговорено, Аргайл детально расписал Флавии весь свой маршрут: он собирался пару часов провести в музее, затем ненадолго заскочить в галерею Куртолда и потом, если останется время, заглянуть в Британский музей. Они договорились встретиться в шесть, и Флавия, прощаясь, еще раз напомнила о грозящих ему неприятностях в случае, если он не придет на встречу. Аргайл нервно усмехнулся и зашагал прочь.
Он всегда ненавидел «Викторию и Альберта», особенно библиотеку, куда сейчас лежал его путь. И не потому, что там вечно был жуткий холод — этим грешили все библиотеки, в которых Аргайлу приходилось работать. И не потому, что музею хронически не хватало бюджетных вливаний, о чем напоминали небольшие коробочки для пожертвований, куда администрация вкладывала пятифунтовые банкноты, подсказывая посетителям, для чего они предназначены; и не потому, что там экономили на освещении и царил печальный дух запустения. Просто он не любил это место.
Чтобы попасть в библиотеку, нужно было долго идти гулкими коридорами; проходя мимо кафе, Аргайл с трудом удержался, чтобы не купить безумно дорогую сдобную булочку и немедленно ее съесть. В библиотеке он быстро просмотрел каталоги, выписал нужные номера на листок бумаги и вручил его библиотекарю. Лишь после этого Аргайл позволил себе маленькую роскошь — купил газету и спустился в кафе. Наученный долгим опытом, он знал, что библиотекарь принесет заказанные книги не раньше чем через сорок пять минут.
В кафе было немноголюдно — только студенты и несколько туристов. Аргайл устроился в самом дальнем углу зала и начал есть непропеченный пончик, запивая его кофе. Он развернул газету и попытался представить, что находится не в «Виктории и Альберте», а где-то совсем в другом месте. Его мысли были прерваны стуком тарелок, поставленных на его стол. Усевшись напротив Аргайла, неряшливого вида студент выудил пачку «Ротманса» из кармана старого, замусоленного пиджака, когда-то служившего верхом от костюма, и с наслаждением закурил.
— Ну наконец-то… Первая за день. Я чуть не сжевал себе пальцы там наверху.
— Привет, Фил. Как дела?
— Как всегда, — пожал плечами студент и жадно затянулся.
Аргайл познакомился с ним еще на первом курсе. Филипп Мортимер-Джонс окончил привилегированную школу и вращался благодаря связям отца в самых высших кругах, но студенты знали его как просто Фила — коренастого парня с немытыми темными волосами, безвкусно одетого и с вечно слипающимися глазами, так что казалось, будто он вот-вот уснет, или он неделю не умывался, или он наелся той дряни, на которую с неодобрением смотрит полиция, — за пять лет знакомства Аргайл так и не смог определить истинной причины. Возможно, имело место все из перечисленного. Но, несмотря на сонное выражение лица, у этого парня был отличный нюх на пикантные подробности университетской жизни, и он всегда был в курсе последних сплетен, чему подтверждением послужила его следующая фраза:
— Не ожидал тебя здесь увидеть. Я думал, ты еще не оправился от «великого итальянского разочарования».
Аргайл мысленно застонал. Если знает Фил, знают все.
— Кто тебе рассказал?
— Не помню. Услышал где-то.
Где он услышал, черт его подери? Аргайл поделился своим открытием только с научным руководителем — человеком очень сдержанным и неболтливым. Вышло так, что Аргайл все тянул и тянул с диссертацией, и в конце концов руководство университета пригрозило вычеркнуть его из списков и попросило научного руководителя, старого Трамертона, высказать свое мнение на этот счет. Трамертон написал Аргайлу, чтобы тот предъявил хоть какое-то свидетельство своей умственной деятельности.
Времени ему дали немного — всего четыре дня. Молодой человек быстро собрал имеющийся материал, сопроводив его солидной библиографией, и отправил в Италию. Для большего эффекта он осторожно намекнул, что под слоем одной из картин Мантини может быть скрыт Рафаэль.
Теперь Аргайл безумно сожалел о неосмотрительной приписке; будь руководство университета немного терпеливее, он приберег бы свое открытие до защиты, и тогда Бирнес не перехватил бы у него картину. Но, как бы там ни было, материал, присланный Аргайлом, убедил Трамертона, что кандидат прилагает определенные усилия в данной сфере, и профессор дал положительный отзыв. Угроза исключения отступила, и Аргайл забыл об инциденте.
До настоящего момента. Теперь ему было ясно, что Трамертон либо показал кому-то наброски диссертации, либо просто рассказал о предположениях Аргайла. Нужно только узнать, кому, и тогда станет понятно, каким образом информация попала к Бирнесу. Но кому он мог рассказать? В Италии он ни с кем не общался; насколько было известно Аргайлу, профессор жил в провинции, расположенной к западу от Монтепульчано, в доме своего итальянского коллеги. Как Бирнес его нашел? Нужно написать Трамертону и спросить.
Но пока это не главное; сейчас Аргайла ожидало благоуханное помещение библиотеки. Остановив собеседника на полуслове и повергнув его в шок заявлением, что ему не терпится порыться в архиве, Аргайл потащился по лестнице в библиотеку. Такой короткий разговор и такой неприятный.
Найти в книгах необходимую информацию оказалось не так легко, как ему представлялось. Нервотрепка последних двух дней и давление со стороны Флавии полностью лишили Аргайла способности к сосредоточению. Проще простого сказать: найдите настоящего Рафаэля. Ведь в случае неудачи его ждет не недовольно приподнятая бровь научного руководителя, думал он, просматривая заказанные книги. Сейчас ему уже казалось более безопасным записаться в морскую пехоту. Легко сказать: найдите настоящего Рафаэля. Если бы это было так просто, его бы уже давным-давно нашли.
Результат посещения библиотеки оказался отрицательным, однако это тоже был результат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51