И никакой художник, даже гениальный Рафаэль, не стоит такого риска. А все из-за проклятой спешки. Ему хотелось сделать все быстро, быстро, быстро. Это его вечная проблема — он никогда не продумывает детали.
Они посидели, каждый думая о своем; потом вошел полицейский — совсем еще юноша, он только недавно поступил в полицию и еще не знал, как вести себя в подобных обстоятельствах. Флавия отправила его в офис одного, вручив записку, что через час они прибудут.
За этот час они успели принять душ, позавтракать и обсудить события прошедшей ночи. Потом просто молча смотрели в окно. Флавия попыталась отбросить невеселые мысли, но безрезультатно. Наконец она встала, составила грязную посуду в раковину и повернулась к Аргайлу:
— Полагаю, медлить больше нельзя. В любом случае нам придется пройти через это.
Медленным шагом они направились в офис Боттандо.
— Как же не хочется туда идти, — признался Аргайл.
— Чего вы боитесь? Самое большее, что он может сделать, — это накричать на вас. А меня скорее всего уволит. — У нее были основания так полагать.
— А я потеряю свою стипендию, — вспомнил он. У него тоже было достаточно оснований так думать.
Однако Боттандо, против всех ожиданий, встретил их радушно.
— Входите, входите! — воскликнул он, когда они нерешительно постучали в дверь его кабинета. — Как хорошо, что вы пришли пораньше. — День уже завершался, но в голосе Боттандо вроде бы не прозвучало сарказма. — Я пережил ужасную ночь. Ты больше не должна меня так волновать. Ты представляешь, что со мной было бы, если бы тебя убили? А как бы я объяснялся с министром? Кого бы поставил тебе на замену?
— Послушайте, генерал, мне очень жаль…
Он отмахнулся:
— Не извиняйся, мне и без того плохо. Что творится… Конечно, жаль, что вы так поступили с этим человеком, Аргайл. Но я верю: у вас не было выбора. Вы попали в ужасную переделку. Я вообще удивляюсь, что на площади Кампо нашли его, а не вас. Он выглядел значительно мощнее.
Аргайл признался, что удивлен не менее.
— Ну хорошо. Теперь это уже не имеет значения. Как вы себя чувствуете? Получше?
Флавия успокоила его. Похоже, Боттандо был в прекрасном настроении. Значит, он еще не знает всего.
— Хорошо, — продолжил он, не замечая подавленного настроения своей помощницы. — Рад это слышать. Тогда мы вместе пойдем с докладом к директору. Я передал в музей краткий отчет, но он желает знать подробности. Боюсь, его не слишком обрадовала гибель Ферраро — смертность музейных работников подскочила до небывалого уровня. Ну, это его проблемы.
Они вышли на площадь, где их ждал полицейский автомобиль, и втиснулись втроем на заднее сиденье.
— А мне обязательно туда ехать? — спросил Аргайл. — Вряд ли после всего случившегося Томмазо встретит меня с распростертыми объятиями…
— Может быть, и не встретит, — ответил Боттандо, — вероятнее всего, что так. Боюсь, во всех своих бедах он винит именно вас. Если бы вы в самом начале не взяли неверный курс, ничего этого не случилось бы. Но вы можете не волноваться, я возьму вас под свою защиту.
По дороге в музей все молчали, и только Боттандо бормотал:
— Еще один Рафаэль… Блестящая находка…
— Спасибо, — поблагодарил Аргайл. Боттандо поднял руку:
— Пожалуйста, не нужно. Мы отметим это событие позже. Сейчас мы должны сосредоточиться на великой картине.
На этом разговор прекратился. В оконном отражении Флавия видела, что генерал улыбается, посматривая на людей, гуляющих по улицам Рима.
— Генерал, а что с Ферраро? — спросила она. — Я не понимаю, как он мог это сделать.
Боттандо по-отечески похлопал ее по руке:
— Вы, молодежь, все бегаете, а подумать хорошенько вам некогда. Я расскажу тебе после встречи с директором.
Подкатив к музею, водитель обошел машину, открыл дверцу, выпуская пассажиров, и взял под козырек, почтительно глядя им вслед, пока они поднимались по широкой лестнице. Войдя в музей, они быстро прошли по коридорам и направились в студию директора.
— Боюсь, директор не сможет встретиться с вами. Он занят.
Боттандо порылся в своем арсенале и нацепил на лицо самое суровое выражение.
— Что за глупости, женщина? Конечно, он ждет меня.
— У него очень важная встреча! — запротестовала секретарша, но он решительно шагнул к двери и отворил ее.
Даже Аргайл, обычно не очень чуткий к психологической атмосфере, почувствовал, что радостью здесь не пахнет. Это было вполне объяснимо, учитывая, что вокруг незажженного камина сидели с унылыми лицами Томмазо, Энрико Спелло и Эдвард Бирнес.
— Доброе утро, джентльмены. Рад видеть вас в таком прекрасном настроении. — Боттандо потирал руки, его жизнерадостность ничуть не убавилась, несмотря на явно недружелюбный прием.
С преувеличенной любезностью он представил всех друг другу, хотя отлично помнил, что все давно знакомы. Наконец генерал сел и сияющим взглядом обвел всех присутствующих.
— Ну, директор, нам нужно многое обсудить. Во-первых, как вам известно, музей получил нового Рафаэля, и теперь мы можем официально объявить первого подделкой.
Томмазо кивнул.
— Это утешает. Какая жуткая история. Я даже подумать не мог, чтобы Ферраро… — Он покачал головой, но скорее печально, чем осуждающе.
— Да, в самом деле неприятно. Но сейчас я должен исполнить еще более неприятную обязанность.
— Какую?
Боттандо вытащил из кармана листок бумаги и снова обвел взглядом присутствующих.
— Это предписание на арест, — извиняющимся тоном объявил он, но всем было ясно, что генерал наслаждается моментом.
Он прокашлялся, дабы не споткнуться на полуслове, читая документ. Он любил подобные церемонии.
— Кавалер Марко ди Томмазо, я имею предписание арестовать вас по обвинению в заговоре против государства, в заговоре с целью совершения подделки, в намерении запутать следствие и в уклонении от налогов.
ГЛАВА 15
Они сидели в кабинете Боттандо и пили кофе. Два удобных стула занимали Спелло и Бирнес, Флавия с Аргайлом примостились на металлических табуретках, которые генерал держал на всякий случай. Боттандо восседал за своим рабочим столом, излучая самодовольство; Спелло и Бирнес смотрели на него спокойно; тревога в глазах Флавии и Аргайла тоже постепенно рассеивалась, уступая место безмерному облегчению.
— Вот это день! Я бы отдал целое состояние за то, чтобы увидеть выражение лица нашего директора, когда я зачитал ему предписание на арест. У него даже язык начал заплетаться, — говорил Боттандо со счастливой улыбкой. — Все прошло как нельзя лучше. Я особенно горжусь тем, что прижал его с уклонением от налогов. Ах, с каким удовольствием будут читать завтрашние газеты! И это за месяц до утверждения бюджета на следующий год. Я думаю, теперь мне удастся повысить зарплату своим сотрудникам процентов на двадцать и выбить у министра пять новых ставок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Они посидели, каждый думая о своем; потом вошел полицейский — совсем еще юноша, он только недавно поступил в полицию и еще не знал, как вести себя в подобных обстоятельствах. Флавия отправила его в офис одного, вручив записку, что через час они прибудут.
За этот час они успели принять душ, позавтракать и обсудить события прошедшей ночи. Потом просто молча смотрели в окно. Флавия попыталась отбросить невеселые мысли, но безрезультатно. Наконец она встала, составила грязную посуду в раковину и повернулась к Аргайлу:
— Полагаю, медлить больше нельзя. В любом случае нам придется пройти через это.
Медленным шагом они направились в офис Боттандо.
— Как же не хочется туда идти, — признался Аргайл.
— Чего вы боитесь? Самое большее, что он может сделать, — это накричать на вас. А меня скорее всего уволит. — У нее были основания так полагать.
— А я потеряю свою стипендию, — вспомнил он. У него тоже было достаточно оснований так думать.
Однако Боттандо, против всех ожиданий, встретил их радушно.
— Входите, входите! — воскликнул он, когда они нерешительно постучали в дверь его кабинета. — Как хорошо, что вы пришли пораньше. — День уже завершался, но в голосе Боттандо вроде бы не прозвучало сарказма. — Я пережил ужасную ночь. Ты больше не должна меня так волновать. Ты представляешь, что со мной было бы, если бы тебя убили? А как бы я объяснялся с министром? Кого бы поставил тебе на замену?
— Послушайте, генерал, мне очень жаль…
Он отмахнулся:
— Не извиняйся, мне и без того плохо. Что творится… Конечно, жаль, что вы так поступили с этим человеком, Аргайл. Но я верю: у вас не было выбора. Вы попали в ужасную переделку. Я вообще удивляюсь, что на площади Кампо нашли его, а не вас. Он выглядел значительно мощнее.
Аргайл признался, что удивлен не менее.
— Ну хорошо. Теперь это уже не имеет значения. Как вы себя чувствуете? Получше?
Флавия успокоила его. Похоже, Боттандо был в прекрасном настроении. Значит, он еще не знает всего.
— Хорошо, — продолжил он, не замечая подавленного настроения своей помощницы. — Рад это слышать. Тогда мы вместе пойдем с докладом к директору. Я передал в музей краткий отчет, но он желает знать подробности. Боюсь, его не слишком обрадовала гибель Ферраро — смертность музейных работников подскочила до небывалого уровня. Ну, это его проблемы.
Они вышли на площадь, где их ждал полицейский автомобиль, и втиснулись втроем на заднее сиденье.
— А мне обязательно туда ехать? — спросил Аргайл. — Вряд ли после всего случившегося Томмазо встретит меня с распростертыми объятиями…
— Может быть, и не встретит, — ответил Боттандо, — вероятнее всего, что так. Боюсь, во всех своих бедах он винит именно вас. Если бы вы в самом начале не взяли неверный курс, ничего этого не случилось бы. Но вы можете не волноваться, я возьму вас под свою защиту.
По дороге в музей все молчали, и только Боттандо бормотал:
— Еще один Рафаэль… Блестящая находка…
— Спасибо, — поблагодарил Аргайл. Боттандо поднял руку:
— Пожалуйста, не нужно. Мы отметим это событие позже. Сейчас мы должны сосредоточиться на великой картине.
На этом разговор прекратился. В оконном отражении Флавия видела, что генерал улыбается, посматривая на людей, гуляющих по улицам Рима.
— Генерал, а что с Ферраро? — спросила она. — Я не понимаю, как он мог это сделать.
Боттандо по-отечески похлопал ее по руке:
— Вы, молодежь, все бегаете, а подумать хорошенько вам некогда. Я расскажу тебе после встречи с директором.
Подкатив к музею, водитель обошел машину, открыл дверцу, выпуская пассажиров, и взял под козырек, почтительно глядя им вслед, пока они поднимались по широкой лестнице. Войдя в музей, они быстро прошли по коридорам и направились в студию директора.
— Боюсь, директор не сможет встретиться с вами. Он занят.
Боттандо порылся в своем арсенале и нацепил на лицо самое суровое выражение.
— Что за глупости, женщина? Конечно, он ждет меня.
— У него очень важная встреча! — запротестовала секретарша, но он решительно шагнул к двери и отворил ее.
Даже Аргайл, обычно не очень чуткий к психологической атмосфере, почувствовал, что радостью здесь не пахнет. Это было вполне объяснимо, учитывая, что вокруг незажженного камина сидели с унылыми лицами Томмазо, Энрико Спелло и Эдвард Бирнес.
— Доброе утро, джентльмены. Рад видеть вас в таком прекрасном настроении. — Боттандо потирал руки, его жизнерадостность ничуть не убавилась, несмотря на явно недружелюбный прием.
С преувеличенной любезностью он представил всех друг другу, хотя отлично помнил, что все давно знакомы. Наконец генерал сел и сияющим взглядом обвел всех присутствующих.
— Ну, директор, нам нужно многое обсудить. Во-первых, как вам известно, музей получил нового Рафаэля, и теперь мы можем официально объявить первого подделкой.
Томмазо кивнул.
— Это утешает. Какая жуткая история. Я даже подумать не мог, чтобы Ферраро… — Он покачал головой, но скорее печально, чем осуждающе.
— Да, в самом деле неприятно. Но сейчас я должен исполнить еще более неприятную обязанность.
— Какую?
Боттандо вытащил из кармана листок бумаги и снова обвел взглядом присутствующих.
— Это предписание на арест, — извиняющимся тоном объявил он, но всем было ясно, что генерал наслаждается моментом.
Он прокашлялся, дабы не споткнуться на полуслове, читая документ. Он любил подобные церемонии.
— Кавалер Марко ди Томмазо, я имею предписание арестовать вас по обвинению в заговоре против государства, в заговоре с целью совершения подделки, в намерении запутать следствие и в уклонении от налогов.
ГЛАВА 15
Они сидели в кабинете Боттандо и пили кофе. Два удобных стула занимали Спелло и Бирнес, Флавия с Аргайлом примостились на металлических табуретках, которые генерал держал на всякий случай. Боттандо восседал за своим рабочим столом, излучая самодовольство; Спелло и Бирнес смотрели на него спокойно; тревога в глазах Флавии и Аргайла тоже постепенно рассеивалась, уступая место безмерному облегчению.
— Вот это день! Я бы отдал целое состояние за то, чтобы увидеть выражение лица нашего директора, когда я зачитал ему предписание на арест. У него даже язык начал заплетаться, — говорил Боттандо со счастливой улыбкой. — Все прошло как нельзя лучше. Я особенно горжусь тем, что прижал его с уклонением от налогов. Ах, с каким удовольствием будут читать завтрашние газеты! И это за месяц до утверждения бюджета на следующий год. Я думаю, теперь мне удастся повысить зарплату своим сотрудникам процентов на двадцать и выбить у министра пять новых ставок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51