Квиллеровы усы вздыбились.
– Если бы вы, Харолд, разрешили мне покопаться в преступлении с самого начала, я нашёл бы кое-какие улики. Есть силы, действующие против нас! Мне, например, довелось узнать, что Фонд полицейских вдов получил приличное пожертвование от владельцев «Утренней зыби». Примерно тогда же, когда оперативники нагрянули в дом Эллисон.
Перси выглядел измученным.
– Они и от нас кое-что имеют. Пожертвования каждый сентябрь делают обе газеты.
– Тогда всё в порядке. Может быть, это было и не вознаграждение, но об заклад побьюсь, совпадение по времени оказалось не случайным! К тому же я подозреваю заговор вокруг Тёплой Топи.
– На чём же основываются ваши подозрения? Квиллер пригладил усы.
– Я пока что не могу назвать свой источник, но при дальнейшем расследовании…
Главный хлопнул по столу в знак окончания разговора:
– Давайте, Квилл, сойдёмся на том, что предлагаю я. Вы кладете следующий воскресный журнал под сукно, а потом отдаете его под опеку Фрэн Ангер.
– Подождите! Дайте мне ещё неделю, прежде чем принять решение. Обещаю, нас ожидают удивительные события!
– За последние пятнадцать дней у нас нет ничего, Кроме удивительных событий.
Квиллер не ответил, но и не отошёл от стола Перси. Просто глядел на главного в упор и ждал положительного ответа – трюк, который он перенял у Коко.
– Ладно. Ещё одна неделя, – сказал главный. – И будем надеяться, что никто не подложит бомбу в пресс-центр.
Квиллер вернулся в отдел публицистики в смятенных чувствах: надежда в его душе боролась с целым ворохом сомнений. Он позвонил по добавочному номеру «Прибоя» в полицейском управлении и поговорил с Лоджем Кендалом.
– Есть новости об убийстве?
– Ни звука, – ответил полицейский репортёр. – Они читают насквозь адресную книжку Лайка. Это внушительный список.
– Они нашли какие-нибудь интересные отпечатки пальцев?
– Не только пальцев, но и лап.
– Дайте мне знать, если что-нибудь прорежется, – попросил Квиллер. – Между нами говоря, от этого зависит моя работенка.
В шесть, когда Квиллер уходил обедать, он столкнулся в лифте с Оддом Банзеном.
– Эй, тебе нужны фотографии Тейтова дома? – спросил Банзен. – Они уже неделю валяются у меня в ящике стола. – Он вернулся в фотолабораторию и вынес оттуда большой конверт. – Я сделал для тебя большой формат, такой же, как для полиции. А на что они тебе?
– Думал отдать их Тейту.
– Так и знал. Я основательно повозился с отпечатками.
Квиллер отправился в пресс-клуб, загрузил на шведском столе тарелку и унес её в дальний угол бара, где мог в одиночестве поесть и обдумать открытия этого дня: взаимоотношения Коки и Лайка, его неказистое начало, мальчишескую дружбу, которая прокисла, национальные сокровища, коим следовало бы оставаться в Японии, и странный статус Юши. Днём Квиллер пытался дозвониться до Международной кухни, но автоответчик Юши сообщил, что повара нет в городе.
Попивая кофе, он вскрыл конверт. Фотографии производили впечатление. Банзен увеличил их в одиннадцать-четырнадцать раз, а края оставил нерезкими. Поблизости крутился бармен, оттирая со стойки несуществующее пятно и выказывая любопытство.
– Тейтов дом, – сказал Квиллер. – Собираюсь отдать их владельцу.
– Он их оценит. Людям нравится получать фотографии своих домов, малышей, домашних животных и всего такого прочего. – Бруно сопроводил это глубочайшее наблюдение важным кивком.
– Вы когда-нибудь слышали, чтобы коты лизали глянцевые фотографии? Вот что проделывает мой кот. Он ещё и клейкую ленту ест.
– Это нехорошо, – заметил бармен. – Вам надо с этим что-то делать.
– Вы считаете, ему это может навредить?
– Это ненормально. По-моему, ваш кот, как говорится, сдвинутый.
– А с виду он совершенно счастлив и здоров. Бруно умудренно покачал головой:
– Этот кот нуждается в помощи. Вам бы показать его псикотиатру.
– ПсиКОТиатру? – переспросил Квиллер. – Я и не знал, что такие бывают.
– Могу подсказать вам, где найти сведущего человечка.
– Ну спасибо, – отозвался репортёр. – Если решу показать Коко кошачьему дурдоктору – созвонюсь с вами.
Он сходил за второй порцией, завернул в бумажную салфетку ломтик индейки и взял такси, чтобы ехать домой, на «Виллу Веранда».
Едва выйдя из лифта, он принялся звякать ключами. Это был сигнал для Коко. Кот всегда бежал к дверям и издавал в знак приветствия пронзительный сиамский клич. Частью ритуала была и нарочитая возня с замком, и чем дольше Квиллер копался, тем громогласнее становилось приветствие.
Но в этот вечер приветственного клича не последовало. Квиллер открыл дверь и быстро оглядел три излюбленных пристанища Коко: в северо-восточном углу среднего дивана, на стеклянной крышке кофейного столика – охлаждающей поверхности в тёплые дни – и на третьей книжной полке между мраморным бюстом Сафо и экземпляром «Клубнички», куда Коко удалялся, если в квартире было прохладно. Ни в одном из трех убежищ не было даже намёка на кошачье присутствие.
Квиллер прошёл на кухню и взглянул на холодильник, рассчитывая увидеть светлый меховой комочек на голубой подушечке – безголовый, бесхвостый, безногий и мирно сопящий. Но Коко не было и здесь. Он позвал кота и не получил ответа. Принялся искать под кроватью, за драпри, в чуланах, в выдвижных ящиках, даже в бюро со стереопроигрывателем. Пооткрывал кухонные шкафчики. В какой-то миг схватился даже за дверцу холодильника. Нет Коко. Заглянул в духовку…
Всё это время Коко невозмутимо наблюдал за безумными поисками своего хозяина из недр зелёного кресла с подголовником. Квиллер что-то удивлённо проворчал, уловив наконец взгляд из глубин мехового холмика, – похоже, только кошки умеют так «сливаться с пейзажем»… Потом забеспокоился. Коко сидел сгорбившись, выставив вперед плечи и глядя несчастными глазами.
– Да ты здоров ли? – спросил хозяин.
Кот, не раскрывая пасти, издал мышеподобный писк.
– Тебя что, тошнит?
Коко болезненно изогнулся и взглянул в угол кресла. В нескольких дюймах от его носа на сиденье валялся ворсистый клубок. Зелёный клубок.
– Это что такое? Ты где это взял? – недоумевал Квиллер.
Потом глаза его скользнули к подголовнику кресла. На подголовнике не хватало поперечного куска обивки, а ватин был весь изодран.
– Коко! – заорал Квиллер. – Ты жевал кресло? Это дорогое датское кресло в стиле модерн?
Коко закашлял и изверг ещё один комок вконец изжёванной зелёной шерсти.
– Что скажет Гарри Нойтон? – задохнулся Квиллер. – Да его удар хватит! – Потом он прогремел: Так это ты жрал мои галстуки?!
Кот взглянул на хозяина и громко замурлыкал.
– Он ещё мурлыкать смеет! Ты, верно, чокнутый, если обивку жрёшь! Рехнулся! О боже! Только этого мне и недоставало – ещё одной проблемы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43