– Что-то оставила?
– Нет. Кое-что вспомнила. Про те деньги, что ты нашёл под диваном. Какая-то мысль брезжила в голове, только я не могла вспомнить.
Ты имеешь в виду зажим? Они продавались в свечной лавке. У Роджера есть такой, и я тоже хотел купить себе.
– Может, и так, но я-то видела его на индюшачьей ферме. Этот человек, от которого исходит ужасный запах, вытащил мне доллар сдачи из большого золотого зажима.
Квиллер причесал усы кончиками пальцев. Розмари купила индейку в среду. В дом влезли в четверг. Деньги могли выпасть из кармана грабителя, когда он спрыгнул или упал с табуретки, спасаясь от восемнадцати острых когтей.
– Ты слышишь меня, Квилл?
– Да, Розмари. Я просто пытаюсь свести одно с другим. В этой индейке, которую ты купила, есть что-то странное: Коко от неё нос воротит. Его что-то в ней не устраивает. Юм-Юм ест за милую душу, а Коко отказывается даже прикоснуться. По-моему, он подталкивает меня к индюшачьей ферме.
– Будь осторожен, Квилл. Не рискуй. Помнишь ведь, что едва не случилось с тобой, когда ты впутался в тёмную историю в «Мышеловке».
– Не беспокойся, Розмари. Спасибо за информацию. Будь осторожна и сделай остановку, если захочешь спать.
Так вот где ключ ко всему! Индейки! Квиллер схватил скрепку с тридцатью пятью долларами, запер кошек в доме и поспешил к машине.
До индюшачьей фермы было всего несколько миль. Море бронзовых спин колыхалось, как обычно. Синий грузовичок стоял во дворе. Квиллер поставил машину и направился к дверям с надписью, приглашавшей покупать птицу оптом и в розницу. Ветер дул с северо-запада, так что запаха фермы почти не ощущалось, но, войдя в помещение, журналист был ошеломлён резким смрадом.
Понять, откуда исходит вонь, не удавалось. Всё вокруг сверкало безупречной чистотой: белые стены, выскобленный деревянный прилавок с весами из нержавеющей стали, блестящие ножи. Пол посыпан свежими опилками, как раньше в мясных лавках. На прилавке стоял колокольчик, предлагавший: Вызовите продавца звонкам. Квиллер три раза энергично позвонил.
Когда из морозильного отделения вышел высокий, крупный мужчина, Квиллер с трудом сдержал гримасу отвращения. В ноздри ударил тот же непереносимый дух, что и на почте, даже хуже. Лицо и шею человека избороздили свежие, красные царапины. Горло было залеплено пластырем. Одно ухо разорвано. На голове красовалась неизбежная бейсболка с козырьком, который, вероятно, защитил незнакомцу глаза, когда на него налетел Коко. Но общее впечатление оказалось ещё хуже, чем ожидал Квиллер, а от запаха просто с души воротило.
Журналист пристально смотрел на фермера, а фермер – на него, они стояли друг против друга, неподвижные, враждебные. Кто-то должен был заговорить первым, и Квиллер заставил себя непринужденно произнести:
– Кажется, вы попали в передрягу.
– Чёртовы индюшки! – ответил фермер. – Взбесились и чуть не поубивали друг друга. Никак не научусь держаться от них на безопасном расстоянии.
Опытному уху Квиллера этого было достаточно. Он услышал голос с кассеты.
Он швырнул на прилавок деньги и скрепку. – Ваши? Я нашёл их у себя в доме. И ещё кассету которая тоже, скорее всего, принадлежит вам.
Он смотрел прямо в глаза исцарапанному фермеру У того перекосила лицо, глаза вспыхнули ненавистью челюсти резко сжались. С криком он перескочил через прилавок и схватил нож.
Квиллер бросился к дверям, но зацепился ногой за порог и упал на колено – на своё больное колено. Он ощущал, как над ним вскинулась рука с ножом. Жуткий стоп-кадр, прямо из фильма ужасов. Но нож не опустился.
– Брось, брось нож! – произнёс тихий голос. – Так делать очень плохо.
Нож с приглушенным стуком упал на посыпанный опилками пол.
– Теперь повернись к стене и подними руки.
В дверях стоял Том, наставив на фермера маленький пистолетик с золотой ручкой.
– Теперь будем вызывать шерифа, – не повышая голоса, сказал Том.
– Идиот! – завизжал фермер, – Если ты донесешь, я тоже молчать не буду!
Сомнений не осталось: голос тот самый – высокий, металлического тембра, без модуляций.
Два помощника шерифа забрали Хенстейбла. Квиллер согласился попозже заехать в тюрьму подписать бумаги.
– Как ты здесь оказался? – спросил он Тома.
– Поехал починить окно. Дверь была заперта. Я не мог войти. Отправился в Мусвилл за кулебякой. Люблю пироги.
– А дальше?
– Двинул домой. Увидел здесь вашу машину. И зашёл за ключом.
– Едем ко мне, выпьешь пива. – предложил Квиллер. – Честно признаюсь, никого и никогда я не был так рад видеть, как тебя. Хороший у тебя пистолет.
Журналиста, конечно, занимало, как пистолет из сумочки Фанни попал в карман Тома, но он не стал задавать вопросов – пока.
– Очень красивый, Это золото. Мне нравится золото.
– Ты спас мне жизнь. Том. Чем я могу отблагодарить тебя?
– Вы хороший человек. Я не хотел, чтобы он обидел вас.
Квиллер в сопровождении сверкающего синего грузовичка вернулся домой. Гость и хозяин устроились на южной веранде, укрытой от сильного северо-западного ветра, который гнул верхушки деревьев и трепал кусты.
Квиллер налил пива и предложил тост:
– За тебя, Том! Не появись ты вовремя, я вполне мог закончить свои дни в качестве индюшачьей сосиски.
Шутка понравилась Тому с его незамысловатым чувством юмора. У Квиллера на языке вертелось немало вопросов, но сначала нужно было сойтись с парнем покороче, сделать так, чтобы он почувствовал себя как дома.
Через некоторое время Квиллер как бы невзначай поинтересовался:
– Ты часто бываешь на индюшачьей ферме?
– Нет; там плохо пахнет.
– О чем толковал фермер, когда пригрозил, что, если ты донесешь, он тоже молчать не будет?
Глуповатая улыбка скользнула по лицу Тома.
– Это про виски. Он велел мне покупать виски.
– Зачем ему виски?
– Для заключенных.
– Тех, что сидят в большой тюрьме?
– Мне их жалко. Я сам когда-то сидел в тюрьме.
– Я тебя понимаю, – сочувственно кивнул Квиллер. – Ты ведь виски не пьёшь? Я тоже.
– Оно противное, – сказал Том.
Журналист всегда был внимательным слушателем, никогда не спешил с вопросами, потихоньку втягивая собеседника в дружеский разговор. Давая Тому передышку, он встал, убил паука, смахнул паутину, заметив, что здесь этих тварей многовато и паутина упорно появляется как внутри, так и снаружи коттеджа.
– Как вы доставляли виски в тюрьму?
– Он отвозил.
– Извини, Том; Телефон.
Звонил Александр Гудвинтер. Он только что вернулся из Вашингтона. Не выразить словами, какое горе принесла ему весть о смерти маленькой храброй леди. Они с Пенелопой собираются в Мусвилл и хотели бы заехать через полчаса и кое-что обсудить.
Квиллер понимал, о чём пойдет речь. В качестве душеприказчиков они хотят получать за этот дом по тысяче долларов в месяц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46