Тут все предназначено для искусного совращения — вдруг осознала Сарита, и оно — это совращение — не прекращалось ни на минуту. Только в бегстве лежит путь к ее спасению… Бегство от чего? Что было спасением? Она пробудилась от сна, вопросы эти роились в ее голове. Взгляд упал на пустую кушетку и она почувствовала разочарование.
— А где господин Абул? — вырвалось у Сариты; она совсем забыла о том, что здешние служительницы не знают испанского.
— Он со своим сыном. Он всегда проводит это время дня с ним.
Голос принадлежал женщине, и раньше Сарита его не слышала. Он раздавался откуда-то сзади.
Сарита села. Женщина была очень красивой — ее волосы были чернее ночи, глаза аккуратно подведены; кожа — цвета зрелых абрикосов, роскошное тело.
— Кто вы?
— Госпожа Айка, жена калифа, — женщина слегка наклонила голову. — А как зовут тебя, христианка?
— Сарита из племени Рафаэля, — почему-то Сарита полностью назвала себя, как будто подвергалась формальному допросу. Она оглянулась в поисках чего-то, чем можно было прикрыть свою наготу перед этой женщиной в богатом уборе, показывающем ее высокое положение.
— Позвони в колокольчик, и Лейла придет к тебе, — сказала женщина, — они ушли, когда ты заснула.
Сарита позвонила, неожиданно почувствовав досаду на Абула, который оставил ее здесь одну, тем самым предоставив возможность любому жителю Альгамбры найти ее здесь.
— Как случилось, что ты оказалась здесь?
Айка украдкой изучала женщину. Что нашел в ней Абул? Она была худенькой, несформировавшейся… нет, с этими грудями, похожими на маленькие лимоны и тощими бедрами, — ребенком. Но по мере того как Айка смотрела на нее, она понимала, что в ней не было ничего детского.
Тело ее было совершенно зрелым, прекрасно сформировавшимся и пропорциональным. Талия — тонкой, а Айка уже видела складки жира на своем теле. Перед этим тонкокостным, стройным созданием она почувствовала себя тяжелой и громоздкой. Возможно, Абул тоже заметил эти следы ее излишней снисходительности к себе. «Я должна отказаться от шербетов и пирожных», — решила Айка.
— Я узница вашего мужа, — ответила Сарита, не видя смысла в том, чтобы таиться. Кроме того, она совсем не хотела, чтобы у жены калифа создалось впечатление, что она увлечена ее мужем. Сарита с облегчением увидела, что в комнату входит Лейла, неся ее платье.
— Он купил или пленил тебя? — по-видимому, султанше не показался странным ответ Сариты.
— Наверно, пленил, — она прикрылась платьем, отчего ей сразу стало легче.
— А по какой причине?
Сарита пожала плечами:
— Из прихоти.
Айка нахмурилась. Похоже, женщина возмущена своим положением. Перед калифом не могла устоять ни одна женщина, а Айка достаточно хорошо знала своего мужа (или думала, что знает) и была уверена в том, что он не станет принуждать женщину, если она станет противиться. Но Айка засомневалась в том, что Абул когда-либо встречал женщину, не пожелавшую принять его благосклонность и защиту.
Неужели он встретил подобную женщину в лице этого миниатюрного зеленоглазого создания с копной непослушных огненно-рыжих волос?
Кадига и Зулема подтвердили, что девушка вернулась в башню только на рассвете, но Фатима сказала Нафиссе, что Абул был очень распален.
Может быть, в этом и крылось объяснение происшедшему?
— Ты не желаешь быть с моим мужем?
Сарита услышала оттенок удивления в ее вопросе. Она хотела было уже утвердительно ответить на него, но слова застряли у нее в горле.
Это было совсем не так просто. Она знала, что в глубине души вовсе не желает… а совсем даже наоборот. Но, конечно, она не собиралась признаваться в этом жене Абула, даже если, как ей казалось, Айка совсем не была смущена, услышав это признание. Женщина, делившая своего мужа, по крайней мере, с четырьмя другими женами, вероятно, отнесется к еще одной сопернице безо всякого гнева, но у Сариты была причина для сопротивления Абулу.
— А кто отнесся бы к этому иначе? — сказала она, наконец, — если бы его схватили на дороге и привезли в… в… — она показала рукой на окружающее их великолепие, не находя слов для его описания, — в некое фантастическое место, как будто у этого человека нет другой, своей жизни, семьи, личных привязанностей, прошлого, будущего, а есть только то, что ему навязывают извне.
Айка медленно наклонила голову:
— Ты не принадлежишь нашему народу — это сразу видно. Наши женщины принимают все это как должное. А женщины племени Рафаэля — нет?
Сарита задумалась. Нет, в племени Рафаэля решения принимали мужчины, редкая женщина позволила бы себе подвергнуть это решение сомнению, и редкий мужчина прислушался бы к доводам женщины, но они тем не менее были необходимы для организации тамошнего быта. У них были свои функции и ни один мужчина не стал бы вмешиваться в те сферы жизни, которыми управляли женщины. Однако у Сариты сложилось впечатление, что в этом месте все было не так и женщины здесь не имели никаких других функций, кроме как быть зависимыми от мужского каприза.
— Наши женщины все же оказывают влияние на собственную жизнь, но недостаточное, что правда, то правда.
— И ты не согласна с этим?
Сарита покачала головой. Ведь, в конце концов, именно потому она и оказалась здесь.
— Нет.
Да, на Абула все это непохоже. Он так настойчив с этой женщиной. Иначе зачем ему понадобилось приводить девушку в бани после ночи, которая, вероятно, для него была крайне неудовлетворительной? Айка почувствовала, что в душу ей заползает тревога. Имеет ли она другую, нефизическую привлекательность для Абула.
Здесь, и только здесь могла таиться угроза для нее.
— Возможно, я могу поговорить с ним, — сказала она, — я имею на него некоторое влияние и, может быть, смогу убедить его освободить тебя.
Сарита не знала, хочет ли она ее вмешательства. Но если она откажется, то это будет невежливо с ее стороны. Жена Абула мило ей улыбалась и не проявляла никакой враждебности. На секунду Сариту охватило беспокойство, но она быстро избавилась от него, женщина была сама любезность. Она знает здешние порядки, будет просто глупо, если Сарита отвергнет ее предложение.
— Благодарю вас, — сказала она. — Я буду вам весьма признательна за помощь.
— Я отведу тебя в башню. Ты должна рассказать мне о себе. Не так-то часто наше уединение нарушает пришелец из такого отличного от нас мира.
Идя рядом с ней, Сарита не видела расчетливого блеска в ее глазах.
Глава 7
— Ты никак не сосредоточишься, Бобдил, — мягко сказал Абул, пряча свое раздражение, вызванное тем, что мальчик уже в который раз сделал одну и ту же ошибку в одних и тех же вычислениях.
Репетитор мальчика нервно подергал бороду и снова попытался объяснить ему математическое правило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84