На банкете по случаю конца съемок Конни, кивком указывая на веселящуюся толпу, сказала:
– Последний раз я на такой гулянке.
– Что такое?
– Надоело читать про себя из раза в раз: «Хорошо справилась со своей ролью…» Меня это прямо бесит. Будто слов других нет. Ну напиши: точно, с юмором, уверенно и так далее. Но «хорошо»! Брр! Долго я ждала другой оценки, да видно, не судьба…
– Сколько – долго?
– Слишком.
– Но как же ты решишься уйти? – Мэгги не могла понять, как такое может прийти в голову.
– Да очень просто. Кончен бал. Надоела вся эта бодяга. Другое дело, коли я стала бы звездой вроде тебя. Но мне никогда не увидать своего имени над названием фильма. А все время идти во втором эшелоне скучно. Пора искать тихое гнездышко.
– Могу предложить такое, – поспешно сказала Мэгги. – Мне нужен человек – как раз такой, как ты: для связи с прессой, чтобы вести переписку, читать корреспонденцию, общаться с публикой, а главным образом, со мной. Правда, я слишком долго вела холостяцкую жизнь и, наверно, стала стервой первостатейной…
– Что за глупости!
Мэгги рассмеялась.
– Вот что мне в тебе нравится – непосредственность! Словом, если тебе наскучило играть девушку Пятницу, попробуй стать ею в жизни! Жалованье приличное, рабочий день ненормированный, условия превосходные. У тебя будет собственное жилье – у меня полно места в доме – и автомобиль. Будешь много путешествовать. Мне хочется, чтобы ты везде меня сопровождала, расходы, естественно, за мой счет…
– Вот уж не думала, что ты сподобишься на уговоры, – прервала ее Конни.
Мэгги недавно купила дом по соседству со своим и соединила их переходом. Теперь у нее были личные апартаменты, а большая часть была отдана под общую гостиную, столовую и две спальни – каждая с собственной ванной. Все это не считая двух кухонь. И еще бассейна. Дверь в переходе, отделяющая владения Мэгги, была полностью в ее распоряжении. Если она открыта – Мэгги дома, к ней можно войти. Если дверь закрыта, туда соваться не следует. Конни эта преграда не волновала. Она не любила лезть туда, куда не просят. Кроме того, как все в Голливуде, она знала, что Мэгги Кендал любит уединение. К счастью, она тоже не была любительницей массовых сборищ.
С самого начала между ними установились отношения партнерства. Конни ни в коей мере не рассматривалась как наемная работница. Но и она сама была непритязательна. Любимым жестом она оттягивала пальчиками кожу на руке: «Видите? Толстая, как у носорога». Ей нравилось быть непрошибаемой. Язычок у Конни был острый, как бритва, и она умела им пользоваться, когда Мэгги слишком заносило. Но, как правило, они ладили, хотя время от времени в мирную картину счастливого быта врывались холодные ветры извне.
Больше всего Конни была довольна тем, что ей не надо подниматься ни свет ни заря, чтобы ехать на студию.
– Мы, мелкая сошка, обязаны являться задолго до того, как появляется крупный зверь вроде тебя, – пожаловалась она Мэгги.
– Ты забываешь, что я тоже была мелкой сошкой в свое время. Работала на студии «Пайнвуд». На студию ехала автобусом. Но он останавливался за милю до нее, дальше приходилось пешком шлепать. В холод, в снег, в дождь и всегда почти еще до рассвета. Потом мне посчастливилось познакомиться с одной статисткой, у которой была машина. Я вцепилась в нее мертвой хваткой. Это было просто даром небесным.
– А помнишь, как приходилось гримироваться буквально в полусне, пить кофе из бумажного стаканчика, чтобы очухаться, и дремать, ожидая, когда наконец понадобишься? – подсказала Конни.
– И ублажать режиссера, притворяясь, что можешь абсолютно все, и терпеть капризы примадонн, которые грызутся между собой из-за того, что им кажется, будто оператор польстил сопернице…
Они переглянулись и улыбнулись друг другу.
– Вот было времечко, – сказала обе в один голос.
Конни никогда не расспрашивала Мэгги сверх того, что она сама желала открыть.
У Конни был дружок, ассистент режиссера на студии «XX век – Фокс». Пару ночей в неделю он проводил у нее. Потом его сменил монтажер, за ним появился сценарист, который писал тексты для телевизионных комедий. А в промежутках царила атмосфера женской солидарности. Конни дважды выходила замуж.
– Каждый мой брак длился, пока не стиралась позолота с обручального кольца. Теперь я решила сэкономить на кольцах. А ты? Я имею в виду, после смерти Сола Мелчора?
– А я состою в счастливом браке со своим ремеслом.
Конни вскоре обнаружила, что ремесло Мэгги Кендал было для нее не только мужем, но и любовником, учителем жизни, смыслом существования – словом, всем. Оно было на первом месте, на втором, третьем и так далее.
Осенью 1982 года разгорелся скандал. Мэгги выгнала всех своих агентов. Они вовлекли ее в авантюру со съемками фильма, которому прочили фантастический успех. Это должно было быть нечто среднее между «Могамбо» и «Африканской королевой».
Мэгги убедили дать согласие на участие в съемках, упирая на то, что снимать будет режиссер, входящий в верхнюю пятерку, с которым она давно мечтала поработать, а сценарий писал обладатель двух «Оскаров». В пользу проекта говорило и то, что съемки решено было проводить в Кении, где ей не доводилось бывать.
Но едва они покинули Найроби, все пошло наперекосяк.
Во-первых, Мэгги оказалась без Конни, которая свалилась с жесточайшей лихорадкой. Во-вторых, ее известили, что снимать ленту будет совсем другой режиссер, поскольку выяснилось, ее кумир ни в чем не может столковаться с продюсером. Вновь назначенный режиссер оказался совершенным новичком на натурных съемках. Хуже того, и павильонный его опыт тоже был равен нулю. Группой он тоже руководить не умел. Натуру выбрали самым неудачным образом – почти сразу чуть ли не все слегли с дизентерией, потому что питьевая вода оказалась зараженной.
Вдобавок ко всему партнер Мэгги, модный красавчик, с которым она должна была работать впервые, оказался просто занозой в заднице и требовал, чтобы его замечательный профиль всегда был в фокусе, а на то, как при этом будет выглядеть Мэгги, он плевать хотел. Явно настроился украсть у нее картину. А продюсер допек сценариста, ежедневно вымарывая целые страницы текста, так что из задумывавшегося красочного шедевра могла выйти разве что жалкая серенькая лента.
В конце концов все закончилось кулачной дракой между продюсером и сценаристом. Мэгги тоже негодовала на действия продюсера, ведь она согласилась сниматься, потому что была уверена в качестве сценария, и ее нисколько не удивило, что обычно уравновешенный сценарист взорвался как вулкан, разодрал в клочки все, что осталось от его испоганенного детища, и пригрозил, что подаст в суд, если его имя упомянут в титрах этого дерьмового фильма, как он выразился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Последний раз я на такой гулянке.
– Что такое?
– Надоело читать про себя из раза в раз: «Хорошо справилась со своей ролью…» Меня это прямо бесит. Будто слов других нет. Ну напиши: точно, с юмором, уверенно и так далее. Но «хорошо»! Брр! Долго я ждала другой оценки, да видно, не судьба…
– Сколько – долго?
– Слишком.
– Но как же ты решишься уйти? – Мэгги не могла понять, как такое может прийти в голову.
– Да очень просто. Кончен бал. Надоела вся эта бодяга. Другое дело, коли я стала бы звездой вроде тебя. Но мне никогда не увидать своего имени над названием фильма. А все время идти во втором эшелоне скучно. Пора искать тихое гнездышко.
– Могу предложить такое, – поспешно сказала Мэгги. – Мне нужен человек – как раз такой, как ты: для связи с прессой, чтобы вести переписку, читать корреспонденцию, общаться с публикой, а главным образом, со мной. Правда, я слишком долго вела холостяцкую жизнь и, наверно, стала стервой первостатейной…
– Что за глупости!
Мэгги рассмеялась.
– Вот что мне в тебе нравится – непосредственность! Словом, если тебе наскучило играть девушку Пятницу, попробуй стать ею в жизни! Жалованье приличное, рабочий день ненормированный, условия превосходные. У тебя будет собственное жилье – у меня полно места в доме – и автомобиль. Будешь много путешествовать. Мне хочется, чтобы ты везде меня сопровождала, расходы, естественно, за мой счет…
– Вот уж не думала, что ты сподобишься на уговоры, – прервала ее Конни.
Мэгги недавно купила дом по соседству со своим и соединила их переходом. Теперь у нее были личные апартаменты, а большая часть была отдана под общую гостиную, столовую и две спальни – каждая с собственной ванной. Все это не считая двух кухонь. И еще бассейна. Дверь в переходе, отделяющая владения Мэгги, была полностью в ее распоряжении. Если она открыта – Мэгги дома, к ней можно войти. Если дверь закрыта, туда соваться не следует. Конни эта преграда не волновала. Она не любила лезть туда, куда не просят. Кроме того, как все в Голливуде, она знала, что Мэгги Кендал любит уединение. К счастью, она тоже не была любительницей массовых сборищ.
С самого начала между ними установились отношения партнерства. Конни ни в коей мере не рассматривалась как наемная работница. Но и она сама была непритязательна. Любимым жестом она оттягивала пальчиками кожу на руке: «Видите? Толстая, как у носорога». Ей нравилось быть непрошибаемой. Язычок у Конни был острый, как бритва, и она умела им пользоваться, когда Мэгги слишком заносило. Но, как правило, они ладили, хотя время от времени в мирную картину счастливого быта врывались холодные ветры извне.
Больше всего Конни была довольна тем, что ей не надо подниматься ни свет ни заря, чтобы ехать на студию.
– Мы, мелкая сошка, обязаны являться задолго до того, как появляется крупный зверь вроде тебя, – пожаловалась она Мэгги.
– Ты забываешь, что я тоже была мелкой сошкой в свое время. Работала на студии «Пайнвуд». На студию ехала автобусом. Но он останавливался за милю до нее, дальше приходилось пешком шлепать. В холод, в снег, в дождь и всегда почти еще до рассвета. Потом мне посчастливилось познакомиться с одной статисткой, у которой была машина. Я вцепилась в нее мертвой хваткой. Это было просто даром небесным.
– А помнишь, как приходилось гримироваться буквально в полусне, пить кофе из бумажного стаканчика, чтобы очухаться, и дремать, ожидая, когда наконец понадобишься? – подсказала Конни.
– И ублажать режиссера, притворяясь, что можешь абсолютно все, и терпеть капризы примадонн, которые грызутся между собой из-за того, что им кажется, будто оператор польстил сопернице…
Они переглянулись и улыбнулись друг другу.
– Вот было времечко, – сказала обе в один голос.
Конни никогда не расспрашивала Мэгги сверх того, что она сама желала открыть.
У Конни был дружок, ассистент режиссера на студии «XX век – Фокс». Пару ночей в неделю он проводил у нее. Потом его сменил монтажер, за ним появился сценарист, который писал тексты для телевизионных комедий. А в промежутках царила атмосфера женской солидарности. Конни дважды выходила замуж.
– Каждый мой брак длился, пока не стиралась позолота с обручального кольца. Теперь я решила сэкономить на кольцах. А ты? Я имею в виду, после смерти Сола Мелчора?
– А я состою в счастливом браке со своим ремеслом.
Конни вскоре обнаружила, что ремесло Мэгги Кендал было для нее не только мужем, но и любовником, учителем жизни, смыслом существования – словом, всем. Оно было на первом месте, на втором, третьем и так далее.
Осенью 1982 года разгорелся скандал. Мэгги выгнала всех своих агентов. Они вовлекли ее в авантюру со съемками фильма, которому прочили фантастический успех. Это должно было быть нечто среднее между «Могамбо» и «Африканской королевой».
Мэгги убедили дать согласие на участие в съемках, упирая на то, что снимать будет режиссер, входящий в верхнюю пятерку, с которым она давно мечтала поработать, а сценарий писал обладатель двух «Оскаров». В пользу проекта говорило и то, что съемки решено было проводить в Кении, где ей не доводилось бывать.
Но едва они покинули Найроби, все пошло наперекосяк.
Во-первых, Мэгги оказалась без Конни, которая свалилась с жесточайшей лихорадкой. Во-вторых, ее известили, что снимать ленту будет совсем другой режиссер, поскольку выяснилось, ее кумир ни в чем не может столковаться с продюсером. Вновь назначенный режиссер оказался совершенным новичком на натурных съемках. Хуже того, и павильонный его опыт тоже был равен нулю. Группой он тоже руководить не умел. Натуру выбрали самым неудачным образом – почти сразу чуть ли не все слегли с дизентерией, потому что питьевая вода оказалась зараженной.
Вдобавок ко всему партнер Мэгги, модный красавчик, с которым она должна была работать впервые, оказался просто занозой в заднице и требовал, чтобы его замечательный профиль всегда был в фокусе, а на то, как при этом будет выглядеть Мэгги, он плевать хотел. Явно настроился украсть у нее картину. А продюсер допек сценариста, ежедневно вымарывая целые страницы текста, так что из задумывавшегося красочного шедевра могла выйти разве что жалкая серенькая лента.
В конце концов все закончилось кулачной дракой между продюсером и сценаристом. Мэгги тоже негодовала на действия продюсера, ведь она согласилась сниматься, потому что была уверена в качестве сценария, и ее нисколько не удивило, что обычно уравновешенный сценарист взорвался как вулкан, разодрал в клочки все, что осталось от его испоганенного детища, и пригрозил, что подаст в суд, если его имя упомянут в титрах этого дерьмового фильма, как он выразился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101